Как хорошо, когда есть кто-то, кто погладит тебя по голове или прижмет к себе и скажет тихо и ласково:
– Успокойся, тебе нечего бояться.
Марина уже и не помнила, когда кто-нибудь так ее обнимал и говорил что-то подобное. В детстве ее сопровождали два голоса – мамин и папин, которые твердили каждый свое. Мамин – это голос страха, папин – голос разума. Они часто кричали и перебивали друг друга, они очень запутали Марину. Эти голоса давно умолкли, они жили теперь лишь в ее голове, всплывая время от времени в памяти, то запугивая, то успокаивая.
Мама Марины была уверена, что ребенок должен бояться – это убережет его от всех бед:
– Если она будет знать, что огонь – это страшно, она не будет без спросу включать плиту или играться со спичками.
– А, может, все-таки есть другой способ? – сразу кипятился папа. – Можно попытаться объяснить, поговорить…
Но мама стояла на своем. Главное – хорошенько испугаться. Так она полагала. И папе не удавалось ее переубедить. Он лишь приходил к дочке перед сном, садился у ее кровати и говорил:
– Спи, ни о чем не волнуйся… Бояться нечего…
Да, папа был для Марины таким человеком, который спасал ее от страхов. Хотя бы на время.
– Что будет, если не закрыть на ночь окно? – спрашивала мама, четко и бесстрастно проговаривая слова, как будто она не с дочкой разговаривала, а допрашивала заключенного.
– Залетят мотыльки… и комары. Будут кусать меня…
– И не только. Ночью просыпаются самые опасные насекомые, которые могут забраться тебе в уши… И самые опасные люди тоже не спят, между прочим. Они ходят там, в ночи, и ищут открытые окна. И когда находят, то забираются в них.
– Но мы высоко живем! – испуганно отвечала Марина.
– Такие люди всегда найдут способ забраться в квартиру. Поэтому крепко-накрепко надо закрывать окна и двери. И всегда проверять замки. Хочешь проверить замок, Марина? Сходи в коридор, посмотри. Я не помню, закрыла ли я на ночь дверь…
Говоря это, мама театрально хмурила брови и чесала затылок – делала вид, что совсем ничего не помнит. Марина надевала тапочки и в сорочке шла в коридор. Она бралась за дверную ручку – и иногда бывало так, что та поддавалась и дверь оказывалась открытой.
– Ааай! – кричала Марина. – Дверь открыта, мама!
– Вот! Правильно мы решили ее проверить, да?
– Мамочка, закрой ее скорей. Вдруг кто-нибудь проберется в квартиру.
Папа выглядывал из комнаты, бросал пульт от телевизора и тоже шел в коридор:
– Что тут опять случилось? – он заранее начинал злиться.
– Представляешь, дверь была открыта, – отвечала мама, казавшаяся в тот момент искренне удивленной и невинной.
– Я точно ее закрывал!
– Мы с Мариной решили проверить на всякий случай, и она была открыта.
Папа резко хлопал дверью и поворачивал замок, сурово глядя на маму. Потом он, как обычно, гладил Марину по голове, успокаивая:
– Ты можешь на меня положиться, я никогда не забываю закрывать дверь. А даже если и забуду – не страшно. Соседи у нас хорошие, никто не войдет.
– Не обманывай дочь! – вопила мама, сжимая кулаки. – Ты слышишь этот топот сверху?! Хорошие соседи! Опять напились и орут, как резанные.
– Просто отдыхают люди, сегодня пятница…
И два голоса начинали припираться, спорить. Они бросались друг в друга словами, как камнями, и Марина в таких случаях уходила спать: она уже знала – это нельзя исправить.
Теперь Марина жила одна, но нечто невидимое и ужасное всегда существовало рядом. Страхи ее были так сильны, что казалось, они обрели плоть, и всегда находились где-то поблизости, готовые напасть в любой момент: схватить, начать душить, хватать и сбивать с ног. В моменты их нападения, Марина почти переставала дышать, не могла двигаться и вообще управлять собой. Если такое случалось дома, кошка Зая сразу подбегала к ней, начинала тереться о ноги или запрыгивала на колени. Кошка спасала ее, она была гораздо смелее.
– Ты серая кошка, а я серая мышка, – говорила Марина, поглаживая Заю по шерстке. – Вот я глажу тебя каждый день, хорошо бы и ты умела гладить меня лапкой по голове.
Марина и не знала, а может просто не думала о том, бывали ли моменты в ее жизни, хотя бы несколько минут, в которые она совсем ничего не боялась.
Сегодня у Марины были гости. Точнее, гостья, одна. Так, чтобы к ней пришла какая-нибудь шумная многолюдная компания – такого никогда не бывало. Удивительно вообще, что у такой, как Марина (как она сама про себя думала), была лучшая подруга – Рая, совершенно нормальная и довольно бесстрашная. Она даже любила послушать бесконечные истории про Маринины страхи, и как будто восхищалась – как это можно столько всего бояться:
– Я, конечно, тоже кое-чего боюсь, – рассуждала Рая. – Моюсь, к примеру, в душе, вода шумит, и обязательно что-то где-то громыхнет. Ты замечала, эти странные звуки, которые то и дело раздаются в домах?
– Да! – сразу отозвалась Марина, – я их очень боюсь.
– Ну, естественно… Так вот, моюсь я в душе и совершенно не получается расслабиться. Особенно, когда Толи нет и я одна дома. Как услышу странный звук – сразу выключаю воду и прислушиваюсь. Насмотрелась кино… Вот сейчас, думаю, зайдет в ванную маньяк с ножом и все.
– Я этого тоже боюсь. Но теперь мне стало еще страшнее: теперь я буду думать, что именно так ты и умрешь.
– Вот спасибо. Тогда про новый блендер я тебе рассказывать не буду. Зверь, а не машина. Думаю, в нем можно измельчать трупы.
– Рая… – охнула Марина, и в который раз встала из-за стола, чтобы налить чай: это ее успокаивало, хотя они, болтая, выпили уже кружек по пять и едва ли осилят еще.
Марина радовалась, что ей есть с кем поговорить, хотя они с подругой были такими разными. Уверенная, громкоголосая, гораздо старшее нее, всегда сильно накрашенная Раиса – все в ней было искрящимся и блестящим. Только муж ее Марине не нравился. Пару раз она видела его издали, и он ее пугал. Не только потому, что девушка была трусихой – он, в самом деле, странно себя вел. Однажды Марина случайно зашла к нему в комнату, когда была у Раи в гостях. Рая сразу предупредила: Анатолий работает, не надо ему мешать. И Марина мешать не собиралась, но ошиблась дверью и увидела Анатолия: он сидел на стуле и смотрел в стену. Не в монитор компьютера, не в окно, а просто в стену. На ней даже картины не было. Он будто спал, но глаза у него были открыты. Только Марина хотела спросить – все ли в порядке, как вернулась Рая, и захлопнула дверь прямо перед лицом подруги:
– Он практикует разные мантры, знаешь ли, и иногда впадает в транс. Такому человеку, как он, надо уметь расслабляться – слишком велики ставки.
Рая имела в виду, что Анатолий очень состоятельный человек и занимает высокую должность. Это было правдой и еще одной причиной, по которой Марина удивлялась, что такая женщина, как Рая, с ней дружит.
