ПРОЛОГ
Более двадцати лет тому назад…
За стенами замка ревела буря. Всё перемешалось: снег, и дождь, и град, и невиданной силы ветер. День, вечер или ночь уже — было не понять.
Ниара припомнить не могла такой непогоды. Даже грешным делом усомнилась, выдержит ли каменная твердыня этот напор стихии. И люди, те, кому не посчастливилось оказаться под открытым небом, есть ли у них шанс на спасение?
Среди этих людей был и муж Ниары, граф Руас Амер. Привитая еще в далеком детстве богобоязненность не позволяла Ниаре вознести молитву Пресветлым Небожителям и прямо попросить их не сохранять жизнь ее мужу, да и не прислушались бы Пресветлые к такой кощунственной просьбе. А демоны… демоны давно были уничтожены, и даже имя это нельзя произносить вслух. И все-таки Ниара надеялась, что буря сделает ее вдовой, потому что сил терпеть у нее уже не осталось.
Она была третьей женой графа, отчаянно пытавшегося обзавестись наследником. Да только с каждым поколением задача эта для графов Амер становилась всё сложнее. Жены их с трудом рожали одного-двух детей, причем нередко ценой собственной жизни. Обе первые жены Руаса тоже умерли: одна в родах, другая за месяц до срока. Дети их не выжили… Словно злобный рок преследовал род Амеров, потомков самого Ируара Сильного, что три сотни лет назад в числе других воинов и служителей Храма одолел коварных, жестоких и сластолюбивых демонов. Впрочем, простые люди уже давно именно так и перешептывались между собой, что все, мол, несчастья, павшие на Симир и на самые знатные семейства страны, это и есть расплата за ту легендарную победу…
Как бы то ни было, тридцатипятилетний граф женился в третий раз — на красавице Ниаре, дочери одного барона средней руки. Только графа не интересовали ни ее красота, ни ум, ни тонкий художественный вкус, а лишь плодовитость, которой славились женщины ее рода. Его мало заботили ее чувства, удобства, желания, он исправно исполнял супружеский долг — каждый день, невзирая на ее самочувствие и настроение. В его глазах у нее было только одно предназначение — родить ему наследника или на худой конец наследницу, но вот уже на протяжении семи лет она никак не могла с этой задачей справиться. Хваленой плодовитости хватило только на два выкидыша в первые три года супружества, и хотя граф отчаянно долбился в ее лоно каждый день, новая жизнь никак не хотела зарождаться под сердцем Ниары. Однако астролог уверял Руаса, что эта женщина родит ребенка, которому предначертано великое будущее — ни много ни мало спасти страну от надвигающегося упадка. И потому граф не оставлял своих попыток обрюхатить жену.
Неизвестно, большое ли удовольствие доставляло графу столь неукоснительное исполнение супружеского долга, но для Ниары это было сущим мучением. Боль, стыд, неудобство, страх…
Старая нянюшка Ниары рассказывала (и ее не пугали строгие запреты и суровое наказание, полагавшиеся за подобные рассказы), что якобы давным-давно, в те времена, когда люди и демоны жили в мире и гармонии, существовало дивное и сладкое «искусство любви»: супруги соединялись не столько ради продолжения рода, сколько ради удовольствия, и мужчины, и женщины всеми силами старались сделать друг другу приятное в постели. А уж как умелы и изощренны по этой части были демоны и как падки на радости плоти!..
Но Ниаре слабо в это верилось. Что может быть приятного в столь унизительном животном действе? Придет же кому-то в голову такая несуразица. Но если бы только это. Увы, помимо мерзкой обязанности было и многое другое. Бесконечные упреки, что чрево ее пусто, глупые придирки, несправедливые обвинения…
Как же Ниара устала! Если бы буря забрала ее мужа! Потому что иначе она сама положит конец своей беспросветной жизни… И видимо, уже очень скоро, очень-очень скоро.
Буря всё не стихала. «Будто демоны беснуются, ликуют», — шептала Элея, нянюшка Ниары, сидевшая у камелька со своим вечным вязанием. «Какие демоны?» — усмехнулась про себя несчастная графиня. Ни одного больше нет в Симире, всех-всех уничтожили, еще три века назад, славный король Анвер, благочестивые иерархи и отчаянно храбрые рыцари.
Шальная мысль пришла в голову Ниаре: «Вот бы я увидела демона. Интересно, какие они были на самом деле?» Собственная жизнь с потомком одного из демоноборцев была настолько безрадостна, что Ниаре порой представлялось, что даже исконный враг рода человеческого оказался бы приятной компанией.
Время шло, Руас не возвращался. Нянюшка меж тем начала зевать и клевать носом, и Ниара велела ей идти в свою комнату ложиться спать, сама же графиня осталась дожидаться мужа.
Подошла к окну, осторожно открыла. В лицо ей ударил порыв ветра, окропил холодными каплями дождь. Небо пополам разрезала молния, причудливо и зловеще осветив пейзаж. Природа неистовствовала. Страшно, но завораживающе. Ниаре нестерпимо захотелось туда, на свободу, на волю, в мир непокорных первородных стихий. Пусть на миг, на яркий ослепительный миг слиться с ними в одно целое! А потом… Не всё ли равно, что будет потом? Несбыточная мечта!
Но что это? Ниаре показалось, что в грозовом небе мелькнула огромная крылатая тень и яростный и тоскливый рык огласил окрестности. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение. И верно, мгновение спустя ничего ей уже не мерещилось. Но Ниаре вдруг стало не по себе. Она закрыла окно, подошла к очагу — единственному источнику света и тепла в темной графской спальне, села в кресло, закуталась в плед. Когда же вернется Руас? Вернется ли? Хоть бы не… Греховная надежда расцветала в ее душе. Разумеется, ничего хорошего не ждет ее в случае смерти мужа. Его родственнички перегрызутся за наследство и титул, а ей подыщут другого хозяина или же отправят в обитель Светлейшей Девы… И все-таки, и все-таки… Любые перемены рисовались желаннее ее нынешнего существования.
Звук открывающейся двери вернул Ниару в реальность. Она соскочила с кресла, обернулась. На пороге стоял Руас, живой и невредимый. Как и следовало ожидать.
Но где же слуги? Почему никто ее не предупредил, что муж вернулся? Обычно они расторопнее. Нужна сухая одежда, горячая вода. И сытный ужин. Как можно скорее.
Принимая вид доброй и примерной жены, Ниара приблизилась, склонилась перед Руасом.
— Помоги мне раздеться, — хриплым голосом проговорил граф.
Простудился, должно быть. В такую погоду не мудрено. Нужно распорядиться насчет ванны. Тем более муж любит освежиться с дороги…
Сняла промокший насквозь плащ, сапоги.
— Надо велеть слугам приготовить ванну. И чтобы принесли ужин. Я схожу?
— Не надо. Ты согреешь меня и утолишь мой голод.
Да как же так?! Вернулся глубоко за полночь, в ужасную бурю, а мысли всё о том же самом. Правда, обычно он не выражался так витиевато. И голос потерял былую холодную властность, но это, верно, от усталости… А утром всё опять вернется на круги своя.
