Арианна Буммарко - Темное наследство

Перевод с английского Е. Ю. Савиной

® Storyside, 2019

® Савина Е.Ю., перевод на русский язык, 2019

® Издание на русском языке, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2019

Алиса, дочка, если ты читаешь это, значит, всё пропало. Они вычислили меня. Возможно, меня уже нет в живых. Тем важнее, чтобы эти записи попали к тебе. Я записывала всё, что со мной происходит. Сама не знаю зачем. По наитию. И вот теперь пригодилось… Мне важно, чтобы ты всё узнала и не судила меня строго. Собственно, ты единственный человек, чьё мнение имеет для меня значение. Поэтому ты узнаешь всё, без утайки.

Всё началось несколько месяцев назад субботним вечером у нас дома. На столе – салат и сыр разных сортов, в бокалах – дорогое вино. Ты сидела в своей комнате, уткнувшись в айпод. Мы с твоим отцом были одни на кухне, и я пыталась поймать его убегающий взгляд.

– Я забронировала номер на горнолыжном курорте.

– Да? Уже? – со вздохом переспросил Эрик.

– В прошлом году все хорошие номера оказались разобраны, а я совсем не хочу снова провести праздники в какой-нибудь халупе.

– Но не слишком ли рано? Мы же собирались ехать в апреле, а сейчас только конец августа.

– Какая разница? Мы же всё равно ездим туда каждый год. Лучше заранее обо всём позаботиться.

– Я не уверен, что поеду на этот раз, – проговорил Эрик и, опустив голову, уставился в свой бокал.

За семнадцать лет совместной жизни я научилась улавливать малейшие нюансы в его голосе, понимать взгляды и жесты, наперёд угадывать, что он скажет. Однако в тот вечер всё было иначе, я приготовилась выдержать долгий спор. Впрочем, тогда я не сомневалась, что выиграю его, – из нас двоих мне всегда с большим успехом удавалось находить нужные аргументы.

Но никакого спора не получилось.

– Мы не поедем в отпуск следующей весной. Мы вообще больше никуда не поедем вместе. Мне очень жаль, но ничего не поделаешь.

– Что ты хочешь этим сказать?

Эрик вздохнул, поднял голову и впервые за вечер посмотрел на меня. Он колебался. Потом наконец решился и произнёс:

– Я встретил другую женщину и собираюсь переехать к ней.

– Ты не можешь так поступить! Нельзя просто так взять и бросить ни с того ни с сего!

Это было всё, что я смогла выдавить из себя в тот момент. По правде говоря, я не поверила ему. Я слышала много похожих историй, читала об этом в книгах, о мужчинах, которые внезапно уходили к другим женщинам. Но всегда относилась к этому скептически. В жизни такого не бывает. Только совсем наивные, по-собачьи преданные жёны не способны предвидеть подобного исхода. Ну или те, кому уже всё равно. Мне не было всё равно, и я не наивна. Я всегда считала, что вижу своего мужа насквозь со всеми его сомнениями, слабостями или маленькими победами. Ни с того ни с сего бросают тех, кто не хочет знать правду или видит только то, хочет. Я не видела ничего необычного в его поведении в последнее время и поэтому просто не поверила. Но оказалось, что я сама была слепа, слепа как крот. Эрик уходит и даже не считает, что должен в чём-то оправдываться. «Я ухожу» – и точка. Он просто поставил меня перед фактом.

Обида и кромешное отчаяние обрушились на меня. Несколько часов я плакала, грозила, просила, умоляла, но всё напрасно. Твой отец уже всё для себя решил, и переубедить его было невозможно. Даже последний аргумент – ты, наша дочь, – не возымел на него никакого действия.

– Представь, – возразил он, – каково ей будет жить со страдающим, потерявшим себя отцом… Дом ты можешь оставить себе, он значит для тебя куда больше, чем для меня. – Он вдруг погладил меня по щеке.

Я лежала, свернувшись калачиком в постели, и рыдала. Это был последний раз, когда он дотронулся до меня. Последнее проявление нежности после семнадцати лет совместной жизни. Погладил, как старую собаку, перед тем как ту усыпят, и ушёл спать в гостевую комнату.

Наш дом в Виикене, ну ты и сама знаешь, отлично отреставрированная вилла 1920-х годов в одном из самых благополучных и зажиточных районов Стокгольма, дом мечты – не только для меня, а для многих. Он и вправду очень хорош! Двести квадратных метров, экологически чистые долговечные материалы, добротная мебель. Зона отдыха, гостевая с отдельным душем, винный погреб, яблоневый сад с беседкой. Ох! Наш дом был для меня храмом, но теперь стал причиной тревоги и забот.

«Нет смысла выплачивать весь долг, – повторял Эрик. – Проценты сосем низкие».

А теперь уже поздно. Дом от пола и до самой крыши, которую венчает изящный деревянный конёк, целиком и полностью перейдёт банку, если каждый месяц не выплачивать нужную сумму. Впереди меня ждал настоящий кошмар.

Он хотел уйти по-тихому, ещё до того, как я проснусь. Но я расслышала его шаги на лестнице и, выбежав в сад, увидела, как он складывает свои вещи в машину. И тут на глаза мне попалась его сумка для гольфа. В этот момент я поняла, что прежняя жизнь закончена. Мне стало по-настоящему страшно, и… ярость, гнев, боль, в которые превратилась моя любовь, горячей волной накатили на меня… я выхватила железную клюшку, я не знала, что сделаю дальше…

– Успокойся, Каро, и положи клюшку на место. Не переживай так, со временем у тебя всё устроится, – устало произнёс Эрик, садясь в машину.

От его скучного, холодного голоса я как будто протрезвела. А была ли любовь? Чувство покоя и надёжности? Остался только страх, страх, что я не справлюсь… И я со всей силы ударила клюшкой по ветровому стеклу. Но мне только показалось, что я ударила сильно. Удар получился жалким. Всего одна едва заметная трещина.

Не смогла сделать мужа счастливым. Осталась в 45 лет без работы. Не сумела даже стекло разбить…

У меня возникло странное ощущение, словно всё это происходит не со мной, а с кем-то другим, я лишь зритель в первом ряду. Что ж… Ещё никогда Каролина Экестедт не вела себя так агрессивно и глупо, как сейчас.

– Да ты с ума сошла, Каро! Возьми себя в руки! Ты же опасна для общества! – выкрикнул Эрик из-за окна машины.

Он так сильно газанул, что на дороге отпечатались следы шин, и, выехав на шоссе, исчез. Мне оставалось убеждать себя, что это к лучшему.

Я вернулась в дом и поднялась в твою комнату. Ты спала, ни сном ни духом не подозревая о том, что творится. Тебе шестнадцать. Но мне ты показалась маленьким ангелом. Прекрасным невинным существом, которое я должна защищать. И силы вернулись ко мне.

– Моя дорогая доченька, я дала тебе жизнь – и дам всё, чтобы ты достойно её прожила. Обещаю!

И тут ты улыбнулась во сне.

Раньше я была вполне успешна в профессиональном плане, хотя в какой-то момент мне перестали повышать зарплату. Эрик же, наоборот, шёл вперёд и вверх. Он получал больше меня, имел разные бонусы и служебный автомобиль. Зато мне удалось построить стабильную карьеру в крупном пиар-агентстве. Я хорошо справлялась с работой, была аккуратная, не обделена творческими способностями, трудолюбивая как пчёлка и упорная как танк. И искренне верила в свою незаменимость. Но пять месяцев тому назад всё изменилось.