Ольга Медушевская - Теория исторического познания. Избранные произведения

Теория исторического познания. Избранные произведения
Название: Теория исторического познания. Избранные произведения
Автор:
Жанры: Культурология | Источниковедение
Серия: Российские Пропилеи
ISBN: Нет данных
Год: 2016
О чем книга "Теория исторического познания. Избранные произведения"

О. М. Медушевская (1922—2007) – выдающийся российский философ истории, историк и источниковед, создатель научной школы Московского государственного историко-архивного института, автор более 200 трудов по теории и методологии истории, источниковедению, историографии, вспомогательным историческим дисциплинам.

В книге рассматривается следующий комплекс проблем: теория и методология гуманитарного познания, становление и развитие источниковедения, источниковедческая парадигма в системе современного гуманитарного знания, история как когнитивная наука, проблемы исторической антропологии и исторической географии. Включены также работы, в которых представлена новая когнитивно-информационная модель образования.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Бесплатно читать онлайн Теория исторического познания. Избранные произведения


© С. Я. Левит, И. А. Осиновская, составление серии, 2010

© А. Н. Медушевский, правообладатель, 2010

© И. Л. Беленький, составление тома, 2010

© «Университетская книга», 2010

* * *

I. Теория и методология гуманитарного познания

История как наука: когнитивный аспект и профессиональное сообщество

Философия науки ввела особый термин для изучения динамики связей между когнитивным аспектом науки (генерированием учеными новых идей) и состоянием сообщества, способного эти идеи воспринимать и разрабатывать. Фундаментальная теория, разделяемая сообществом и ставшая основой общих представлений и дисциплинарной матрицы, получила название парадигмы. Это ключевое понятие затрагивает согласованность представлений сообщества прежде всего о своем объекте, что позволяет далее применять общие критерии истинности и доказательности в оценке новых научных результатов. Наличие парадигмы является признаком сформировавшейся современной науки, поскольку наука, в отличие от повседневного знания, системна и каждый ее элемент влияет на состояние уровня науки в целом и, наоборот, функционирует как единое целое. Господствующая парадигма влияет на образ науки, представленный в университетах, формирует общее концептуальное пространство, очерчивает корпус научных произведений, составляющих классику, воспроизводится в разнообразии учебных курсов. Это позволяет обеспечить преемственность и связь поколений, осуществлять бесперебойное воспроизводство и развитие науки как социального института. Выявление связей когнитивного аспекта с состоянием общества позволило рассматривать историю науки в ее динамике и в категориях смены парадигм. Т. Кун как автор данной идеи склонен был рассматривать динамику развития науки в категориях разрыва и противостояния[1]. Что касается истории, то здесь смена парадигм выступает как длительный процесс, проявляющий себя в целом спектре переходных состояний. Сложившийся традиционно корпус базовых социокультурных исторических представлений и стереотипов имеет столь важное значение для идентификации индивидов, сообществ и систем, что это не может не влиять на состояние профессионального сообщества и его единство. Если в отношении естественных и точных наук существует достаточно четкое разделение науки и искусства, науки и повседневного знания, исследовательского и научно-популярного жанра, то в отношении истории эти различия не столь очевидны. Тем важнее, на наш взгляд, анализировать и определять все эти понятия. Известно, что наблюдатель, находящийся внутри системы, двигаясь вместе с ней, не может воспринимать ее как целое и многое вообще не замечает. Попытаемся поэтому лучше понять собственную ситуацию со стороны, поставив историю в общий контекст совокупности не только наук о человеке, но и наук о природе в самом широком смысле слова.

Этот вопрос имеет свою историю и существенную динамику: за прошедшее столетие взгляды философов и специалистов на отношения между науками о человеке и науками о природе изменились кардинально. Если в начале ХХ в. многие разделяли представление о принципиальном различии эпистемологических подходов (номотетика – изучение законов и типологий в науках о природе и идиографика – ценностный подход к систематизации разнообразия в науках о духе), то теперь возобладало стремление к познанию общих закономерностей и междисциплинарному диалогу. Действительно, науки имеют общую цель – предоставление обществу нового, доказательного, системно выстроенного знания, ради получения которого цивилизованное общество нового и новейшего времени создает и поддерживает в рабочем состоянии социальный институт науки. Возникают концепции профессионализма: ученые получают определенный статус социального слоя; формируется научное сообщество. Это сообщество, в свою очередь, представляет собой неформальное объединение специалистов, разделяющих общие идеи данной области науки, они вырабатывают свои критерии проверки научных результатов и соответствующие этические нормы по отношению к способам добывания знания и его распространения. Очевидно, что эти понятия выходят за пределы одной области знания, в нашем случае – гуманитарного. Находясь в пределах специфически человеческих параметров (как, например, «наука о знаках»), невозможно ответить на вопрос о том, как данный феномен соотнесен с окружающим (природным) миром. Целесообразно поэтому рассматривать проблематику науки истории в пространстве философии науки, социологии науки и истории науки в целом. На первый план при таком подходе выступает вопрос о возможностях эмпирических наук, вопрос об объекте познания.

Науки, достигшие необходимого уровня философской обоснованности, стремятся выработать согласованное представление о своем общем объекте как наблюдаемой и обладающей относительной стабильностью части реальной действительности для того, чтобы каждая из наук, обращаясь к его изучению в соответствии со своим предметом, могла соотносить с другими свои гипотезы, свои интерпретации и, соответственно, обсуждать критерии достоверности полученных данных. Именно тогда возникает ситуация междисциплинарного диалога по принципу взаимодополняемости и может быть достигнут новый уровень представлений об объекте и о пределах достижимой точности знаний.

Итак, если вопрос о наблюдаемом эмпирическом объекте столь существенен для научного сообщества, то правомерно этот вопрос прежде всего и рассмотреть применительно к наукам о человеке. Может ли история как наука существовать в общем познавательном пространстве эмпирических наук о человеке и о природе, добиваться единства критериев, изучать общий объект, получать взаимодополняемые данные? Поставив вопрос таким образом, мы обнаруживаем, что в профессиональном сообществе представлены различные взаимоисключающие ответы на него. В рамках правовой, традиционной, парадигмы история не есть наука наблюдения, она «изучает» то, чего нельзя наблюдать по определению, – «прошлое». В рамках другого подхода история – наука наблюдения, эмпирическая наука. В работе классика методологии истории, «историки», немецкого ученого XIX в. И. Г. Дройзена так и сказано: «Согласно эмпирической природе нашей науки материал для ее исследования должен иметься налицо и в таком виде, чтобы им можно было воспользоваться эмпирическим путем»[2].

Две парадигмы исторического знания имеют свои различные логики. Традиционная логика восходит к повседневному сознанию: человеческое мышление формирует картину мира, в том числе и мира исторического, объединяя разрозненные фрагменты данных, поступающие извне, наделяя их по своему разумению связями, среди которых метафорические, поэтические, а также повседневно-бытовые играют преобладающую роль. Сам принцип создания общей картины выступает как очевидность и рассматривается путем сопоставления с альтернативными гипотезами. Создается общая картина, в частности – историческое полотно, образ, часто это повествование в его различных жанрах.


С этой книгой читают
Михаил Осипович Гершензон (1869–1925) – историк русской литературы и общественной мысли XIX века, философ, публицист, переводчик, редактор и издатель и, прежде всего, тонкий и яркий писатель.В том входят книги, посвященные исследованию духовной атмосферы и развития общественной мысли в России (преимущественно 30-40-х годов XIX в.) методом воссоздания индивидуальных биографий ряда деятелей, наложивших печать своей личности на жизнь русского общест
Выдающийся исследователь, признанный знаток европейской классики, Л. Е. Пинский (1906–1981) обнаруживает в этой книге присущие ему богатство и оригинальность мыслей, глубокое чувство формы и тонкий вкус.Очерки, вошедшие в книгу, посвящены реализму эпохи Возрождения как этапу в истории реализма. Автор анализирует крупнейшие литературные памятники, проблемы, связанные с их оценкой (комическое у Рабле, историческое содержание трагедии Шекспира, знач
Это книга очерков об узловых вехах в истории французской поэзии XIX–XX столетий. В круг обзора вовлечены едва ли не все выдающиеся лирики этого периода – Виньи, Гюго, Нерваль, Бодлер, Малларме, Верлен, Рембо, Аполлинер, Сен-Жон Перс, Арагон, Элюар, другие имена.В жанре свободного эссе складывается мозаика из отдельных портретов от совсем коротких зарисовок до представленных в полный рост. Такое разномасштабное аналитическое портретирование – пред
Настоящим томом продолжается издание сочинений русского философа Густава Густавовича Шпета. В него вошла первая часть книги «История как проблема логики», опубликованная Шпетом в 1916 году. Текст монографии дается в новой композиции, будучи заново подготовленным по личному экземпляру Шпета из личной библиотеки М. Г. Шторх (с заметками на полях и исправлениями Шпета), по рукописям ОР РГБ (ф. 718) и семейного архива, находящегося на хранении у его
Монография представляет собой обобщение исследований автора по проблемам исторического знания и метода получения такого знания путем анализа и интерпретации исторических источников. Эти весьма принципиальные вопросы широко дискутируются в литературе. В центре авторской концепции – актуальные идеи о возможности достижения достоверного знания о человеке. Для историков и всех интересующихся проблемами исторического знания.
Книга представляет издание фундаментальных трудов основателя теории когнитивной истории профессора О. М. Медушевской (1922—2007), ставших классикой современной теории и методологии гуманитарного познания, исторической науки и источниковедения.Публикация объединена единой темой пространства и времени в науках о человеке, поскольку их выражение в определенной картине мира, формирование и изменение представлений о них в истории, отражение этих предс
«Логос» – один из старейших независимых гуманитарных журналов, возникших в постсоветский период. Журнал продолжает западническую традицию, развивая ту интеллектуальную линию русской культуры, которая связывает его, в частности, с дореволюционным «Логосом» – международным ежегодником по философии культуры, издававшимся в начале XX века.За время своего существования «Логос» эволюционировал от журнала профессионально-философской ориентации, выполняв
Своеобразным символом его творчества стал «Angelus Novus» со знаменитого рисунка Пауля Клее. «Так можно представить себе ангела истории: его лицо обращено в прошлое, где он видит катастрофу, нагромождающую руины на руины, – пишет Беньямин. -Он хотел бы остановиться, оживить погибших, но из рая дует ураганный ветер, который неудержимо несёт ангела истории в будущее; этот ураган мы и называем прогрессом… Катастрофа есть прогресс, прогресс есть ката
Ираклий Андроников! После этого имени хочется поставить восклицательный знак. Недаром вся страна узнавала этого ученого и в лицо, и по голосу. Он был и замечательным исследователем, и писателем, и актером. И обладал детективными способностями, раскрывая тайны русской литературы. А потом рассказывал об этом с таким вкусом и талантом, что невозможно оторваться от его книг. В этом издании мы собрали самые увлекательные литературные расследования Анд
Эта книга – собрание эссе, посвящённых странам европейского Средиземноморья и окрестностей с собственными рисунками и обложкой автора. Каждое эссе может быть прочитано почти вне связи с остальными, но их отбор и последовательность отражает идею о происхождении и развитии отдельных национальных культур под влиянием изначального центра нашей цивилизации – Италии и Рима, которые до сих пор постоянно находятся в фокусе культурных интересов Западного
В книге дан рассказ на русском языке с параллельным переводом на английский (в правой колонке русский текст, в левой английский). Пособие рекомендуется широкому кругу лиц, изучающих русский, начиная с уровня А1 – вы должны уметь читать на русском. Новичкам уровня А1 я порекомендую отрабатывать навыки чтения и заучивать новые слова и идиомы. На более высоком уровне следует не только читать рассказы и заучивать слова, но и пересказывать содержание
В книге предпринята попытка соединить два жанра: алфавитную историю (состоящую из слов, начинающихся на одну букву) и сказку-крошку (законченный текст со сказочными элементами, не превышающий ста слов). Автор старается показать пользу этой словесной акробатики для понимания возможностей и особенностей русского языка.
– Забирай ее! Прямо так, без денег! Запри ее, рабыней сделай или псам скорми! Только чтобы на глаза мои больше не попалась! – Но я не изменяла тебе, это – ошибка врачей. Ты же выяснил все, провел расследование! – Замолчи! Мне плевать, чья это ошибка. Ты – больше никто в моей жизни. "Тут нет моей вины!" – хочу крикнуть, но молчу. Он никогда не слушал меня. А теперь он меня продал. История Тиграна и Марины ПОДПИСАТЬСЯ НА АВТОРА
Перед поездкой на море мои родители разругались. И мне пришлось лететь в Грецию с чудаковатыми мамиными сестрами. Но все было бы ничего, если б в самолете, во время турбулентности я нечаянно не свалилась на одного мажора. С этого момента хамоватый парень решил, что я его забава и со мной можно делать все, что угодно. И устроил на меня охоту. Только зря он так. Я совсем не аленький цветочек. Если доведут, то могу не только качественно прополоть м