Полина
– Токарев тебе предложение еще не сделал? – щурясь от солнца, Юлька роется в рюкзаке своего парня, достает оттуда его бейсболку и пристраивает на голову.
– Какое предложение, ты чего? – бормочу.
Стоя над большим столом для пикника, разбираю ящик с продуктами, который мой парень принес из багажника десять минут назад, перед тем, как отъехать в магазин за вином, которое кто-то из парней забыл на кассе гипермаркета.
– А что такого? – продолжает Юлька. – Он же от тебя без ума. Об этом каждая собака знает, – вздыхает, обмахиваясь бейсболкой.
Жарко.
Июнь в самом разгаре.
Здесь, у воды, еще можно жить, а в городе асфальт плавится. С тех пор как пришла жара, город вообще спит. Даже движение в нем будто замедлилось.
Это озеро принадлежит семье парня из нашей тусовки, Адаму. Это загородная база отдыха, и сегодня один из пляжей в нашем распоряжении.
За моей спиной жужжат моторы водных мотоциклов, мы планируем пробыть здесь до вечера, возможно даже остаться на ночь.
– Я пока не собираюсь замуж… – отвечаю Юле.
– Да, я знаю, – фыркает она. – Ты феминистка.
– Я не феминистка. Я просто не собираюсь замуж в двадцать один.
– Я просто спросила… без задней мысли…
– Угу… – отзываюсь, подбирая волосы в пучок, чтобы не мешали.
Мы не подруги. Просто приятельницы. У Захара, моего парня, есть младший брат, и Юля – его девушка. Мы с ней познакомились прошлым летом в автотуре по Европе, который Захар организовал вместе с братом.
Олег возникает позади Юли и выплескивает ей на спину воду из шлема от гидроцикла.
Она с визгом вскакивает, крича ему вслед:
– Дурак!
Стягивает с себя мокрую майку, оставаясь в лифчике от купальника и с раздражением рыча:
– Дубина!
Ее парень отвешивает ей поклон, стоя у кромки воды метрах в десяти от нас, потом запрыгивает на гидроцикл и отчаливает от берега, оставив после себя фонтан брызг.
Посмотрев на небо, на котором ни облачка, тоже решаю раздеться. Сбрасываю с плеч бретельки сарафана, он падает к моим ногам, и я вышагиваю из маленькой кучки белого льна, оставаясь в розовом бикини на завязках.
Я натуральная блондинка, мне идет розовый. Мое лицо можно назвать кукольным, это «подарок» от матери, как и волосы.
Затылок приятно припекает, но все же замечаю:
– Нужно развернуть зонтик.
– Угу, – Юля вскрывает пакет с чипсами. – Какие у тебя планы на лето?
– Я работаю, – напоминаю ей.
– Фу-у-у… – смеется. – Ты про эту волонтерскую тему? Разве это работа? Я тебе просто поражаюсь. Когда-нибудь получишь дубинкой по голове!
– Может быть, – отвечаю тихо.
Я волонтер в одном центре, который в том числе занимается помощью бездомным животным. Может это и не настоящая работа, но мы делаем реальные вещи! Реальнее некуда. Открыли приют за городом, нашли спонсора и сняли дом. Но один чокнутый сосед против такого соседства, и он довольно агрессивный, так что нам пришлось обратиться в полицию.
Он меня толкнул.
Захар пытался запретить мне это волонтерство, но я не позволила ему что-нибудь мне запрещать.
– Ты что, все лето будешь в городе торчать? – продолжает Юля.
– Нет… мы собираемся куда-нибудь слетать, но у Захара тоже есть работа.
– Как это скучно…
Мой парень работает в нефтяной отрасли, в филиале крупнейшего производителя страны, и это его ступень в многообещающей карьере, которую обеспечили ему родители. У него большое будущее, в этом я даже не сомневаюсь, скоро он переберется в столицу, мы переберемся…
– Ты не знаешь, кто еще сегодня будет? – лениво интересуется Юля.
– Нет…
В последний год я редко тусуюсь. И некоторых людей из компании предпочла бы вообще не видеть.
– И я нет… кажется, будет Денис Фролов со своей девушкой и компанией, ты его знаешь?
– Только в лицо. Он на два года старше…
Вытянув шею, прикладывает ко лбу ладонь домиков и смотрит куда-то за мое плечо.
Я тоже оборачиваюсь.
На пляже появляется компания из человек восьми, и шум от них достаточный, чтобы мы услышали его даже отсюда. Там есть дети. По крайней мере, один ребенок точно, девочка лет семи, которая скачет по песку.
Солнце бьет в лицо, и, щурясь, я перескакиваю глазами с одной фигуры на другую, пока не врезаюсь ими в рослый силуэт, от вида которого мое сердце внезапно перестает биться.
Воздух застревает в горле, в груди болезненным шаром собирается паника.
Голый до пояса торс, красные плавательные шорты, низко сидящие на бедрах, бейсболка козырьком вперед, которая скрывает от меня лицо, но мне достаточно услышать прокатившееся по пляжу рычание, чтобы понять – я не ошиблась.
– Варя, куда ты рванула?! – кричит вслед своей младшей сестре Антон Матвеев, мой бывший парень.
Знакомый голос ударяет по пульсу, как дефибриллятор.
Роняю хлебный пакет, который до этого держала, чувствуя, как холодеют руки.
– Я… сейчас приду… – выбираюсь из-за стола так, будто меня вот-вот стошнит.
Босые ноги утопают в песке, когда несусь в противоположном направлении в тень деревьев, проклиная себя за то, что даже спустя целый год мое чертово сердце никак не уймется.
Полина
Ровно год назад. Мы расстались почти год назад.
Прижавшись спиной к прохладной коре огромной сосны, я вижу как там, метрах в двадцати от меня на пляже стол для пикников захватывает пришлая компания, но мои глаза прилипают к высокой фигуре в красных шортах, и только к ней.
Он держится чуть в стороне от остальных.
Его плечи как будто еще шире стали. Факт, который в моем животе собирает колючие мурашки.
Рука Матвеева в контролирующем жесте лежит на плече сестры, голова в бейсболке поворачивается, будто он осматривает пляж. От одного края до другого, всю береговую линию.
С рывком я прячусь за дерево.
Боже, ну и дура же ты, Абрамова!
Глядя на зеленые кроны над головой, дышу запахом сосновых иголок.
Тогда, год назад, Антон назвал меня избалованной папиной дочкой. Я сказала: «Давай расстанемся», а он ответил: «Давай».
Мы и встречались-то всего месяц. Ничего серьезного у нас не было, по крайней мере, для него, а я…
Он был моим первым. От воспоминаний опять мурашки.
Старше на два года, прошлым летом окончил университет, я думала, что его давным-давно нет в городе, что он уехал, возможно, в Москву.
Мне понадобилось четыре месяца, чтобы прогнать его из своих снов. Чтобы не думать, не искать его в толпе, чтобы за поцелуями Захара не искать чего-то такого, чего-то напоминающего поцелуи Антона Матвеева. Горячие, иногда жадные, а иногда нежные… Чтобы разлюбить, забыть, вычеркнуть, ведь даже тогда я глупо и наивно ждала его звонка, но он не позвонил. Ни через неделю, ни через две, ни через месяц, ни тем более через четыре…
Я была ему не нужна. Он дал это понять, отчетливее некуда. Своими словами и действиями, а дыра в груди, которая так долго не давала мне свободно дышать – это моя личная проблема, ведь никто не заставлял меня без памяти влюбляться в парня, который мне не подходит.
