Дождь…
Выхожу на лоджию. Бакс встает лапами на перила. Капли стучат ему по носу. Облизывается. Толкает меня под локоть.
– Перестань! – отталкиваю его наглую морду.
Фыркает.
На столике пустая пачка сигарет и стакан. Забираю. Наливаю еще.
Бухать, начиная с утра – это не классно, Волк.
Курить хочется…
Бакс поскуливает. В зубах поводок.
– Гулять?
Радостно срывается с места.
Накидываю куртку. Капюшон.
Спускаемся в лифте. С нами – девушка с коляской, там годовалая девочка. Она тянет к нему пальчики. Бакс, виляя обрубком хвоста, пытается сунуть к ней свой нос. Девушка посматривает с опаской. Накручиваю до упора его поводок.
– Не бойтесь. Он просто очень любит детей.
Девушка вежливо улыбается.
Помогаю ей спустить коляску по ступенькам.
Малышка все-таки исхитряется поймать Бакса за ухо. Держит крепко. Тот терпеливо стоит рядом, довольно высунув язык.
«Разнимаем» их. Увожу его подальше от детской площадки, к вольеру.
Отпускаю с поводка. Здесь еще пара собак помельче. С ними он не агрессивен. Вот если приходит какая-то покрупнее, чем он, тогда нужно срочно уводить. Инстинкты… Слишком еще молодой, чтобы учить его контролировать это. Вот через год-два, после пары вязок…
Первая сигарета с утра кружит голову. Курить, что ли, бросить? Смотрю на тлеющую сигарету.
Очень легко бросать курить сразу после того, как покурил. А вот через некоторое время желание бросать куда-то резко пропадает. И появляется миллион оправданий, почему нужно выкурить еще одну.
Сигарета намокает. Выкидываю в урну, доставая новую.
И вот прошло «некоторое время». И у меня «миллион оправданий»…
Софья.
Спазм сводит горло.
Ты что наделал, Волк? Ты что наделал?
Я машинально достаю телефон. От этого еще хуже. Ведь писать мне некуда. Ее разбитый телефон вместе с сим-картой остался у меня. В мессенджеры и аккаунты она не выходит уже три недели. Потерялась, как я и приказал.
И с квартиры съехала, и с работы ушла. На учебе – академ. Вчера сорвался, все проверил.
Осталась только пара мест, где ее можно поймать.
У Елизаветы, в больнице. У Ивана, в школе искусств.
Ты же отпустил ее, Волк!
Сломал и выгнал. Намеренно. Чтобы больше не касаться.
Да. Но это было сразу после того, как «покурил». А теперь…
Ноет все невыносимо уже третью неделю. И уши «сворачиваются», как при ломке.
И хочется просто повыть…
Ты же не поедешь туда?
А как же Тимоха?..
Разве мало других женщин, Волк?
Таких? Таких вообще больше нет.
Сиди ровно!
Время идет…
Она дальше с каждым часом, разве ты не чувствуешь?
Она должна мне. Я могу ее подтянуть за этот долг в любой момент.
Это единственное, что дает мне возможность дышать глубже эти три недели.
Где-то в моем «доме» спрятана еще одна «пачка сигарет», и я не паникую пока в полную силу.
Телефон пикает смской.
«Пополнение баланса карты».
Девятьсот пятьдесят тысяч.
Хм… Что за бабки?
От… «Софья Андреевна Г.»
* * *
Вытираю Баксу лапы. Он терпеливо стоит, подавая мне передние.
Скидываю мокрую одежду.
Открываю «домашний банк» на ноутбуке.
Все верно! Девятьсот пятьдесят. Софья. Её счет. Тот, на который я переводил деньги для Елизаветы.
Почему девятьсот пятьдесят?
Да какая разница – почему?! – взрывает меня.
Ты попутала, Фея? Я тебе не позволял такие ходы!
У нас с тобой совсем другой заключен договор. Ты принадлежишь мне три с половиной года!
Сотка – ладно… Намеренно обидеть тебя хотел. Ускорения придать. За это извинюсь. Можешь в меня ею кинуть, разрешаю.
Пятьдесят… Это я тебе просто так дал. Зачем ты меня унижаешь, возвращая? Нет, их я не возьму.
Да и семьсот восемьдесят останутся на месте!
Короче!
Делаю обратный перевод всей суммы.
Не проходит. Глючит? Еще раз… не проходит перевод!
Мне почему-то хочется вернуть их как можно скорее. По-мальчишески швырнуть в ответ.
Вы оскорбляете меня, Софья Андреевна!
Я Вас тоже? Мне можно, я – мерзавец. Вам – нет. Вы – моя собственность. Хочу Вашу покорность обратно!
Не проходит!!
– Да что такое! – хлопаю крышкой бука.
Одеваюсь, еду в банк.
– Мне нужно сделать перевод вот на этот счет. В «домашнем банке» почему-то не проходит.
Наманикюренные пальцы консультантки щелкают по клавиатуре.
– А счет закрыт.
– Как закрыт?
– Закрыт, – пожимает она плечами. – Перевод невозможен.
– А есть какие-то другие счета, привязанные к нему?
– Это конфиденциальная информация, мне она недоступна.
Ясно…
Быстро же ты учишься, Фея!
Почему-то чувствую парадоксальное удовлетворение.
Ровно до того момента, как в голову приходит следующий вопрос: а откуда бабки?
Очень-очень мало вариантов у тебя, Фея.
Либо квартира. Либо спонсор. Либо кредит. Ведь явно не в лотерею выиграла!
Кредит? Где тебе его дадут на такую сумму при твоей крошечной зарплате на полставки? Только если под совсем аховые проценты. Возможности их платить у тебя нет. Вряд ли кредит.
Спонсор?.. Да ну на*рен! Как ты это вывезешь, дорогая?
Неужели пойдешь на такое? Могла бы… ты бы и раньше так сделала… или раньше не могла, а теперь… Сломал свою Фею, Волк? Молодец?
Да нет… нет…
Я же не так совсем с ней…
А как?
Раньше-то она только «по любви» могла, а ты ее взял без этого. Нагло. Силой, да. Сжег ей предохранители? После тебя уже не страшно ничего? – ком в горле не проглатывается. – Да ну что за хе*ня?! Не силой я ее брал! Не цинично! Не справился с чувствами – да. Но…
Софья… ты же сильная девочка у меня! Пожалуйста, не надо.
При попытке представить, что она ляжет с кем-то за бабки… я вижу ее руки, крест-накрест… как она даже от меня пряталась.
Это твой косяк, Волк, твой!
Нет. Этого быть не может.
Всё! Нет! «Она не такая». Зафиксируем пока эту версию, пока я кого-нибудь не убил сгоряча.
Квартира?
Скорее всего! Зачем?.. Дурочка. Какое еще, бл*ть, Пушкино? Что ты там будешь делать? Замуж выйдешь? Детей нарожаешь? Танцы свои пойдешь преподавать? Или в больницу работать? Отличная версия. Но я тебе на нее разрешения не давал. Надо было, кстати, внести в договор пункт о замужестве. Ибо – нехрен! «Такая корова нужна самому»!
Серьезно, Волк?
– Софья Андреевна, а не станете ли Вы моей женой?
И сразу по лицу… бах!
Мхм… глупо как-то теперь!
А как ты хотел? У глупых поступков – глупые последствия.
Ищи давай… разруливай всё, что она в шоке наворотила уже!
Давай домой, Софья, к «папочке»!
И как тебя найти?
Ребят всех в отпуск отпустил.
Но, может, и к лучшему. Это дело только наше с тобой. Семейное.
Кстати о семье!
К Елизавете? Почему-то неудобно тревожить её.
Уж лучше к Ванечке. Внутри неприятно сводит. Но я беру себя в руки и давлю на газ.
– Здравствуйте! – сегодня другой вахтер.
– Здравствуйте, Вы куда?
– А я девушку одну ищу. Она здесь занимается, – показываю я на зал в конце длинного коридора. – Городецкая, Софья.
– Сонечка? Да, занималась. Вот только нет ее уже больше месяца.
