Владимир Вишняков.
Два письма
Ведь это так важно знать
что тот, кого ты ждёшь, обязательно вернётся, несмотря даже на всемирные законы
Лондон, 1825 год
В просторной гостиной в викторианском стиле за вечерним чаем в доме лорда Дэвидсона сегодня принимали гостя. Майор Эдвард Уилсби, давний друг семьи, накануне прибыл из Индии.
– Мы чрезвычайно рады снова видеть вас в нашем доме, майор, – проговорил лорд Дэвидсон.
– Сэр, позвольте поблагодарить за столь любезное приглашение. Безмерно рад встрече с вами, вашей прекрасной супругой леди Маргарет и юной леди Мэри, – учтиво улыбнулся Уилсби. – Особенно счастлив оказаться в столь уютном обществе после посещения Индии.
– В Индии сейчас неспокойно, мистер Уилсби? – с тревогой спросила майора супруга лорда.
– Да, мэм. Поездка была напряжённой. Ост-Индская компания испытывает значительные препятствия по продвижению в Индии, во многом из-за ситуации с Бирмой.
– Ох уж эта Бирма, – раздражённо вздохнул лорд Дэвидсон. – Вот уже больше года генерал-губернатор Индии не может справиться с кучкой туземцев! Право, это начинает утомлять не только меня, но и других членов Парламента.
– Позволю себе некоторое уточнение ситуации, сэр, – произнёс майор, опустив взгляд. – Бирманская армия, несмотря на старое оружие, достаточно хорошо организована. Мой давний друг и сослуживец капитан Сэлман участвовал в последних столкновениях с бирманцами в Аракане, на границе с Индией. Он отметил их высокий боевой дух и храбрость.
При этих словах майора на лице Дэвидсона отразилась брезгливость.
– Не думаю, что само понятие храбрости может быть применимо к этим азиатским варварам. К тому же, насколько мне известно, после высадки нашего экспедиционного корпуса на юге бирманцы оставили Аракан и вынуждены обороняться в Рангуне.
– Это так, сэр, – кивнул Уилсби. – И эта оборона длится уже почти год. К сожалению, корпус генерал-майора Кэмбелла несёт большие потери.
При этих словах офицера Мэри, дочь лорда Дэвидсона, выронила чайную ложечку. Прибор громко звякнул, ударившись о край блюдца.
– Прошу прощения, – тихо проговорила девушка. – Скажите, мистер Уилсби, а каковы последние известия из Рангуна?
– Юная леди интересуется политикой? – удивился майор.
Лорд с улыбкой взглянул на Мэри и произнёс:
– Моя дочь обладает широким кругозором и множеством талантов.
– Не сомневаюсь, что свою любознательность леди наследовала от вас, сэр, – улыбнулся Уилсби и ответил на вопрос девушки: – Действительно, последние сообщения из Рангуна обнадёживают. Сообщают, что командующий бирманской армией генерал Бандула убит. Думаю, сопротивление бирманцев вскоре будет сломлено.
Мэри вежливо улыбнулась и поблагодарила майора.
– А какие они, эти бирманцы? – спросила с интересом супруга лорда. – То же, что и китайцы? Или как индийцы?
– Нет, – ответил Уилсби. – Внешностью схожи с китайцами, но по сути совсем иные. Маленький, но гордый народ. От китайца или индийца вы вряд ли увидите столько презрения и пренебрежения к европейской культуре, которые способен выразить бирманец. Представьте: в Бирме верят, что их обычаи более прогрессивны, чем европейские.
– Но это, право, черта дикарей, – недовольно проговорил Дэвидсон.
Майор решил не противоречить лорду и сменил тему беседы.
Сегодняшний вечер был необычен тем, что в пасмурном и мрачном Лондоне незадолго до заката вдруг выглянуло солнце. Его косые лучи скользнули по тёмной решётке камина. Изысканные тяжёлые гобелены в золотом вечернем свете как бы утеряли свою величавость, сделав обстановку в комнате более уютной.
Мэри сидела за столиком из красного дерева, перед зеркалом в изысканной резной оправе. На столе стояла пара шкатулок и ларь с многочисленными подарками от отца: украшениями и разными другими дорогими вещицами. Лорд Дэвидсон любил свою единственную дочь безмерно и нежно, как любят редкий и дорогой цветок. Отец ни в чём не отказывал Мэри и, несмотря на строгость характера, свойственную ему как политику, никогда не позволял себе даже повысить голос на любимую дочь. Желая ей самого счастливого будущего, лорд Дэвидсон, однако, не мог знать, сколько печали кроется в сердце юной и такой одинокой девушки.
В сотый раз перебирая бусы и серьги из дорогих заморских камней и золота, Мэри старалась не расплакаться – её слёзы не для родителей… Вот луч солнца коснулся края столика и узорной рамки зеркала. Девушка вдруг улыбнулась. Она вспомнила, как Роберт делился с нею впечатлениями о своей первой военной экспедиции в Индию. Будучи солдатом колониального корпуса, он рассказывал, как необычно для англичанина видеть солнце каждый день…
Роберт любил юную леди Дэвидсон. А она чувствовала себя виноватой в том, что именно по этой причине он сейчас рискует своей жизнью на военной службе в далёкой Азии.
– Я обязательно женюсь на тебе, обязательно! – жарко шептал Роберт, сидя рядом с Мэри на скамейке в саду особняка лорда Дэвидсона, куда он проник тайно.
– Моя нежность к тебе безмерна, – шептала в ответ она, – но ты знаешь моего отца… Он не позволит нам…
– Это поправимо! Поправимо, моя милая Мэри! – отвечал молодой человек, крепко сжимая тонкое запястье девушки. – Пусть я небогат, но военная служба даст мне возможность стать офицером. Твой отец очень уважает людей военного сословия…
