ГЛАВА 1
Нелюбимая работа заканчивается пораньше
К зданию бизнес-центра подъехало такси черного цвета. Резко открылась дверца, и из машины вышла девушка. Губы растянулись в счастливой улыбке, когда она вдохнула свежий осенний воздух, который обдал её своей прохладой. Распушила рыжие волосы, захлопнула дверцу. Далее, поправив строгое чёрное платье с белым воротничком, которое плотно облегало изящную фигуру, девушка направилась к зданию. Придерживая одной рукой накинутый на плечо чёрно-белый рюкзачок, она быстро-быстро перебирала ножками в белых (пока ещё чистых) кроссовках.
«А вот и не опоздала на работу» – подумала Алиса, подходя к ничем не примечательной широкой и какой-то аляповатой постройке высотой в пять этажей и имевшей грязно-серый цвет облицовочного покрытия, который хорошо сочетался с общей унылой и серой палитрой окружавшего его пространства. Не самое красивое место труда. Которое как раз располагалось на Проспекте Труда, куда стекались нестройными шеренгами работники офиса, как в фильмах Джорджа Ромеро1. Хотя, зомби в его фильмах были все же поактивней. Алиса, как обычно, поднялась на четвертый этаж на лифте, уже привыкнув, что четвертый этаж – это кнопка с цифрой два, первый этаж – ноль, а на второй этаж нельзя доехать в принципе. А вот когда она только устраивалась на работу, этот лифт заставил впасть в некий ступор, так как кнопки «четыре» в нем просто нет, а собеседование должно было состояться на четвертом этаже. Повспоминав, пока ехала, первые деньки на новом месте, она зашла в теперь уже до боли знакомый офис, и ей стало немного грустно. Она посмотрела на этот огромный опостылевший зал, разделенный хлипкими пластиковыми перегородками, высотой примерно в полтора метра. Каждая перегородка как бы создавала индивидуальное рабочее место в этом call-центре. Звукоизоляцией такие конструкции, конечно, не обладали, и звуки от разговоров сливались в громоподобный гомон. Алиса кивнула в знак приветствия коллеге, которая уже была занята разговором, но встретившись взглядом, и увидев кивок, замахала руками и улыбнулась, не прерывая при этом диалог с клиентом. Обрадовавшаяся коллега находилась в соседней от ее (Алисы) рабочего места, секции. Между этими импровизированными пластиковыми гробиками рабочих мест, были узкие проходы. Именно они и делили пространство на секции. Преодолев эту последнюю преграду, Алиса поздоровалась с начальницей, место которой находилось в углу помещения, и было расположено так, чтобы видеть всех входящих и выходящих. Начальница походила на нахохлившегося воробья на морозе, сонно наблюдающего за снующими повсюду людьми. Откормленного и тучного воробья, с двойным подбородком. И теперь, когда она втянула голову в плечи, вырисовывался третий подбородок, опоясывающий шею воротником из жира. Взгляд ее был тяжел и печален, так что задерживаться возле нее не хотелось. Хорошо, что и не требовалось. Сама она вставала редко, но если и поднималась со своего насиженного места, то значило это только одно – кому-то сейчас влетит за невыполненные нормативы.
Алиса, наконец, дошла до своего места, села в кресло за компьютер и бросила рюкзак под стол. Windows при включении настоял на каких-то обновлениях. Ну да Бог с ними, время еще было. Взяв в руку гарнитуру, она задумалась: «Отдавать надо то же, что и получаешь. Учитесь экономить свои нервы. Зачем стучать в закрытую дверь, разбивая кулаки? Оглянитесь вокруг! Ведь при тех же энергозатратах можно добиться большего результата» – ей очень понравилась эта мысль и можно было заметить, как легкая улыбка коснулась ее губ. «Ну, пора за работу» – загрузка закончилась.
Поработав на исходящих звонках, вдоволь наслушавшись грубостей от клиентов, что их достали звонками, Алиса заметила, что время уже подходит к законному перерыву. Работалось чертовски тяжело. Кружилась голова, и периодически накатывала жуткая слабость. Помогало то, что разговоры с клиентами не особо отвлекали ее от собственных мыслей. Можно было витать в облаках, и тогда время пролетало незаметно. В начале она думала о том, что у всего есть оборотная сторона, и если бы все, кому она звонила, были бы адекватными и вежливыми людьми, то и ее навыки работы со «сложными» клиентами были бы не востребованы. Потом думала, что если она хочет независимого мужчину, то не стоит ждать что он потащит ее в ЗАГС. И вообще, когда пелена влюбленности спадает то то, что ранее привлекало, начинает отталкивать. Но можно помнить, что эти «отрицательные» черты характера всего лишь оборотная сторона тех качеств, которые и приманили к человеку. Алиса чуть нахмурилась а уголок рта с одной стороны немного приподнялся, эти мысли вдруг показались ей до жути банальными, будто были почерпнуты из ленты в социальных сетях. Часто ей казалось, что её филологическое образование – самая бесполезная на свете штуковина. Бесполезней только философия. В такие моменты она думала, что в её жизни что-то идет не так. А вот если бы в жизни было место для чего-нибудь сказочного, необычного, как в некоторых приключенческих книжках, то всё бы было по-другому.
За всё это время на работе, а прошло не менее часа, не удалось ничего продать из банковских продуктов. Возможно, это было связано с плохим самочувствием, а может просто с нежеланием работать. Однако брать больничный было нельзя. Большая часть зарплаты складывалась из бонусной части за продажи, а вот сам оклад оставлял желать лучшего. Аналитики из финансового отдела думают только о том, как сократить выплаты по бонусной части, но при этом что бы не было массовых увольнений – так казалось Алисе. Наконец удалось продать страховку – достаточно редкий случай, в основном были кредитные карты. «Вот сейчас оформлю, и можно идти на перекур не с пустыми руками, так сказать» – эта продажа не смогла вернуть утренний хороший настрой. Состояние было отвратное. Наконец, покончив со страховкой, Алиса встала из-за стола и чуть не потеряла равновесие, но успела схватиться за спинку кресла. Кресло отъехало в сторону на своих маленьких колесиках и почти перевернулось, однако все же устояло и успело поддержать падавшую девушку. Похоже, никто не заметил этого небольшого происшествия. «Микроинсульт» – как она сама называла этот кратковременный черный туман в голове. «Нормально. Соберись, тряпка» – мотивировала она себя. «Не хочу! Хочу домой, в тепленькую кроватку. Спатьки. Долго-долго, сладко-сладко» – сжала кулачки, но сразу расслабила руки, и плечи опустились вместе с уголками губ – «Эх, ладно, поныла и хватит. Пора курить». Алиса подошла к соседнему АРМ или автоматизированному рабочему месту, где сидел Тимур, сама она называла его Тимон. Он не скрывал, что гей, но и не афишировал этого. Вообще, по образованию Тимур был физиком-ядерщиком, и для всех была загадка что он забыл в этом call-центре. Сам он только отшучивался, что практикует красноречие. А может и не шутил. Все время приходил на работу в разных старомодных пиджаках из-за чего был похож на хипстера. Рассказывал, что на самом деле он граф, вел себя слегка высокомерно и был лучшим продажником среди мужчин в этом коллективе. Увидев, что Алиса стоит рядом, положив голову на руки, которые сложила одна на другую на вершине пластиковой перегородки, Тимур нажал на кнопку «mute» на телефоне, что бы клиент не мог его слышать, и спросил: «Че, Алиска, курить?». Алиска закивала. «Ща, три секунды» – пообещал он. Пока ждала, успела задуматься: «А можно ли остаться друзьями после серьезных отношений? Пожалуй, если они и правда серьезные, то это невозможно. По меньшей мере, один из партнеров будет страдать, как мне кажется. А зачем этот мазохизм? А, кажется я знаю зачем. Мазохизм – это попытка контроля. Небольшая и ожидаемая боль, страхует от неожиданной и сильной. А геи не являются несколько измененной формой садо-мазо наклонностей? Или все же ближе к Фрейдовскому, где генитальная стадия не смогла полноценно развиться?». От этих мыслей ее отвлек освободившейся Тимур, осторожно тронув за плечо. Они спустились на улицу и, не дойдя до обозначенного для курения места, сразу закурили, чтобы не терять время перерыва. Во время спуска они молчали. Тимур не нарушал тихой задумчивости своей спутницы.
