Жизнь, бизнес, успехи… Все это сильно смахивает на ночной клуб.
Есть три способа попасть туда.
Дверь номер один – главный вход с угла улицы, перед которым 99 % людей выстраиваются в очередь в надежде попасть внутрь.
Дверь номер два – VIP-вход, через который проникают миллиардеры, знаменитости и остальные, кому это положено.
Но никто никогда не скажет вам, что всегда существует и третий вариант войти. Для этого нужно выскочить из очереди, пробежаться вниз по переулку, раз сто поколотить в закрытую дверь, пролезть в приоткрытое окно, прошмыгнуть через кухню – короче, способ всегда найдется.
Возьмите хоть то, как Билл Гейтс продавал свой первый софт, хоть то, как Стивен Спилберг смог стать самым молодым штатным режиссером в истории Голливуда, – и вы поймете, что каждый из них воспользовался Третьей дверью.
– Сюда, пожалуйста…
Я проследовал по мраморным полам, повернул за угол и оказался в помещении с огромными сверкающими окнами во всю стену. За ними открывался вид на морскую бухту – прибой, мягко пошлепывающий берег, скользящие по морской глади парусники. Отраженные от поверхности воды, лучи вечернего солнца наполняли холл мерцанием неземной красоты. Я шел следом за одной из помощниц. Таких шикарных диванов, как в этом кабинете, я отродясь не видывал. Кофейные ложечки сияли просто нереально. Стол в зале совещаний выглядел, будто изваяние самого Микеланджело. Мы вступили в коридор, обрамленный шкафами с сотнями книг.
– Он прочитал каждую, – сказала помощница.
Макроэкономика. Информатика. Искусственный интеллект. Ликвидация полиомиелита. Помощница взяла с полки книгу об утилизации фекалий и протянула ее мне во вспотевшие от волнения ладони. Я полистал. Почти на каждой странице – подчеркивания и рукописные заметки на полях. Не смог удержаться от улыбки – почерк, как у пятиклассника.
Мы продолжали свой путь по зданию, пока наконец помощница не попросила меня подождать. В полном оцепенении я стоял перед величественной дверью матового стекла. Еле удержался от искушения потрогать ее, чтобы убедиться в толщине стекла. Пока ждал, в голове проносились мысли обо всем, что вело меня сюда, – красный шарф, туалет в Сан-Франциско, башмак в Омахе, таракан в Мотеле 6, а еще…
Дверь отворилась.
– Алекс, Билл готов вас принять.
Он стоял передо мной – прическа растрепана, рубашка заправлена небрежно, в руке банка диетической колы. Я надеялся, что мне удастся выдавить из себя какие-то слова, но этого не произошло.
– Ну, привет. Давай заходи, – с широкой улыбкой сказал мне Билл Гейтс.
За три года до этого: студент-первокурсник в своей комнате общежития
Я перевернулся в кровати с боку на бок. С письменного стола на меня смотрела стопка книг по биологии. Я понимал, что нужно заниматься, но чем больше я смотрел на эту стопку, тем больше мне хотелось завернуться в одеяло с головой.
Я перевернулся направо. Над моей головой висела афиша футбольного матча команды Университета Южной Калифорнии. Когда я вешал ее на эту стену, она была такой яркой. А теперь будто сливалась с фоном.
Я лег на спину и уставился в безмолвный белый потолок.
Что за ерунда со мной творится?
Сколько себя помню, всегда считалось, что я буду врачом. Если ты – сын еврейских иммигрантов из Ирана, то так тому и быть. Я как будто на свет появился с клеймом «врач» на заднице. Третьеклассником на Хеллоуин я нарядился в белый халат. Ну просто чудо, а не ребенок.
В школе я не блистал, но зато был стабилен и предсказуем. Стабильно черпал знания из пособий для чайников и предсказуемо получал за это четверки с минусом. Я всегда знал, чем компенсировать отсутствие отличных оценок. В старших классах я зарабатывал себе «галочки»: был волонтером в больнице, записывался на факультативы и разбивался в лепешку, чтобы хорошо сдать выпускные тесты. Но слишком сильно суетился, чтобы остановиться и подумать – а нужны ли мне эти галочки? Когда я поступал в университет, мне и в голову не могло прийти, что спустя какой-то месяц после начала учебы я буду каждое утро переставлять будильник по четыре-пять раз, и не потому, что буду настолько уставать, а потому, что мне станет ой как скучно. Но так или иначе я тащился на учебу и зарабатывал галочки по учебной программе, чувствуя себя бараном в общем стаде.
И вот теперь я валяюсь на этой кровати, пялясь в потолок. Я пришел в университет в поисках ответов, но получил только кучу новых вопросов. Что мне действительно интересно? Какую специальность я хотел бы получить на самом деле? Чего я хочу от своей жизни?
Перевернулся на другой бок. Эти учебники биологии просто сводят меня с ума. С ужасом открывая их, я каждый раз вспоминаю о родителях – как они мчались через Тегеран, чтобы сбежать в Америку, как жертвовали всем, чтобы дать мне образование.
Когда Университет Южной Калифорнии уведомил меня о зачислении, мама сказала, что мы не можем позволить себе мою учебу. Хотя мы не были бедняками и жили в Беверли-Хиллз, у нашей семьи, как и у многих других, была непростая жизнь. Да, мы жили в хорошем районе, но, чтобы оплачивать текущие расходы, родителям пришлось повторно заложить дом. Мы ездили отдыхать, хотя мне случалось видеть извещения на двери дома о том, что нам собираются отключить газ за неуплату. Мама позволила мне стать студентом только потому, что за день до срока окончания набора отец не спал ночь, со слезами на глазах убеждая ее, что сделает все, чтобы мы сводили концы с концами.
И вот этим я ему отплатил? Валяясь на кровати с натянутым на голову одеялом?
Я глянул на происходящее в другом конце комнаты. Сидя за небольшим деревянным столом, мой сосед Рикки делал домашнюю работу. Сыпал цифрами, как арифмометр, а скрип его карандаша будто глумился надо мной. Вот, у человека явно есть свой путь. Мне бы тоже так хотелось. Но все, что у меня было, – безмолвный белый потолок.
Затем я вспомнил о парне, с которым познакомился в прошлый выходной. Он закончил наш университет годом раньше, получив диплом математика. Тоже корпел за столом, как Рикки, цифры от зубов отскакивали. А сейчас торгует мороженым с тележки в паре миль от кампуса. До меня постепенно доходило, что университетский диплом ничего особо не гарантирует.
