Швейцария, Цюрих
Весна 1954 года
За два года, пролетевших после событий, потрясших самые устои жизни комиссара полиции Йоганна Шенка, в его доме произошли значительные, можно сказать, кардинальные, изменения.
Во-первых, дом обрёл хозяйку, и это очень радовало начинающего стареть пса Бруно. Очаровательная фрау Шенк, всегда милая и приветливая, никогда не забывала припасти для него кусочек любимого им лакомства на десерт, после обязательной миски так надоевшей каши с овощами. Возраст надвигается неумолимо на всех и меняет облик не только людей, но и собак. Бруно с годами отяжелел, стал бегать не так резво, и известный в городе ветеринар, приглашённый заботливым хозяином, прописал ему диету. Пёс ни за что не смирился бы с этим, если бы не хозяйка. Она утешала его словами, в которых слышалось сочувствие, ласковой рукой, а главное, кусочком лакомства на закуску, разрешение на который выпросила у строгого собачьего доктора. Перед её сияющей улыбкой не устоял бы и святой. Ветеринар сдался, а Бруно был чрезвычайно горд тем, что эта очаровательная улыбка выступила в его защиту.
Во-вторых, в доме с садом на фешенебельной улице появился новый обитатель, Йозеф Шенк, первенец и наследник комиссара. Он заполнил весь дом новыми звуками и запахами, что было совсем не по нраву кошке Марте. Единственным утешением служил тот факт, что кабинет хозяина и его любимое кресло остались в полном её распоряжении. Правда, сам хозяин стал появляться здесь значительно реже.
Но главное изменение в доме касалось самого хозяина. Он помолодел лет этак на десять, хотя и до того был ещё далёк от поворота к старости. Теперь он не засиживался допоздна в своём служебном кабинете, если на то не было веских оснований, а спешил домой, к семье. Здесь его встречали сияющие глаза жены и её тёплые губы на щеке, как обещание чего-то большего, радостное гуканье сына и тянущиеся к нему ручки с перевязочками, ну и, конечно, верные Бруно и Марта. Семья в полном понимании этого слова.
Фортуна наконец-то повернулась к нему анфас, а не в профиль, как раньше, и позволила испытать полноту жизни, заполненной теперь не только работой.
Однако работа по-прежнему занимала большое место в жизни комиссара Шенка. Она была его первой любовью, и изменить ей он не мог. Просто научился гармонично сочетать её с другой частью жизни, новой для него, но исключительно приятной, радующей, дающей ощущение счастья.
Комиссар Йоганн Шенк, человек, хорошо знающий, что такое цель в жизни, и насколько длинной и извилистой может быть дорога к ней, приучил себя оставлять все семейные радости за оградой своего дома и являться в служебный кабинет уже собранным и сосредоточенным.
Это весеннее утро, солнечное и тёплое, радующее глаз первыми цветами на клумбах и нежным кружевом зелени на оживающих деревьях и кустарниках, не предвещало, казалось, никаких неприятностей. Но это только казалось.
Войдя в так хорошо знакомое здание и поднявшись на свой второй этаж, он сразу встретился с тревожным взглядом дежурного сержанта.
– Герр комиссар, – не теряя ни секунды, доложил он, – вас дожидается помощник бургомистра герр Юнгер. У него срочное и неотложное дело, он говорит. Пропала его дочь.
– Как, опять? Ещё одна девушка пропала? – удивился комиссар.
За последние полгода в их городе без следа пропали две молодые девушки – дочь хозяина большого кондитерского магазина в центре города и любимая племянница городского казначея, воспитывающаяся в его доме. Девушки не имели между собой ничего общего и даже не были знакомы. Единственное, что их объединяло, это уроки музыки, которые обе брали на дому и у одного и того же учителя – хорошо известного в городе и всеми уважаемого маэстро Антонио Теберини, седовласого мужчины с приятной внешностью. Одна из девушек пропала ещё осенью, когда начинали опадать пожелтевшие листья, а другая – уже зимой, перед самым Рождеством. И обе как в воду канули. Проведенное расследование не помогло ничем. Только выяснилось, что обе они, очень миловидные, к слову, имели поклонников, которые не приветствовались в их семьях. И когда было установлено, что оба молодых человека тоже исчезли из города, не оставив следов, в разработке оказалась единственная реальная версия – побег. Правда, ни девушки, ни молодые люди ничем не проявили стремления к побегу из дома. Они не вели подготовки к нему, абсолютно ничем не вызывали подозрения в своих семьях. Но факт остаётся фактом. Они исчезли все. И полиция разослала информацию о них со всеми имеющимися подробностями по всем кантонам страны. Однако до сих пор они не получили ничего утешительного. Никаких, даже самых незначительных следов, которые позволили бы углубить расследование, обнаружено не было. И это дело, такое несложное на первый взгляд, камнем висело на его управлении, что не давало комиссару покоя.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
