1. Часть 1. Темный рубин: Становление. Глава 1
С любовью и благодарностью – Элине Соколовой (Ран), за наши долгие беседы и твою способность находить самые нужные слова; Наталье Л. и Екатерине Е.; участникам немецких групп “Blutengel” и “Eisbrecher” за их музыку, которая помогла мне пережить сложные этапы в жизни, а также вдохновила на творческие эксперименты.
Эта история произошла в небольшом приморском городе, затерянном на просторах Нового Света.
Город не славился особыми достопримечательностями. Кроме старого парка, полуразрушенной часовни, построенной ещё в XVII веке и считавшейся историческим памятником, на реставрацию которого то ли не хватало средств, то ли желания городских властей, мрачного кладбища и нескольких массивных зданий, выполненных в готическом стиле, редким заезжим туристам здесь посмотреть было не на что.
Парк чаще всего был безлюден. За деревьями и кустарниками так давно никто не ухаживал, что те одичали и буйно разрослись. Городская легенда гласила, что во времена инквизиции здесь проходили шабаши, однако прямых доказательств тому не было.
В начале двухтысячных годов в парке появились зоны для отдыхающих, танцплощадка и детские аттракционы. Но всё как-то не ладилось. Танцы заканчивались плохо: драками, поножовщиной и изнасилованиями. Дети на аттракционах постоянно травмировались.
Местные пустили слухи, что в парке нечисто. Лет пять тому назад сбежавший из психбольницы пациент жестоко убил в парке нескольких человек. Считалось, что это были ритуальные убийства – у несчастных рассекли грудь и вырвали сердце. Стражи порядка застрелили психа, и кто-то тогда заявил, что его душа осталась обитать в парке, ожидая случая завершить начатое. С тех пор суеверные жители парк обходили стороной, а танцплощадку и аттракционы закрыли.
По едва заметной, заросшей травой дорожке шла невысокая, хрупкая девушка, одетая в чёрную прямую юбку до колен и белую блузку. Её длинные волосы цвета светлой меди были заплетены в косы, ниспадавшие ниже плеч. В левой руке она сжимала букетик из двух белых лилий, правой поднесла к уху телефон.
– О’кей, мы тебя подождём, – убрав телефон в сумку, Кэтрин Элмерз бросила взгляд на полуразрушенные скульптуры и ротонды, на мраморный фонтан в виде головы льва, который давно не работал и на заболоченный пруд, где на поверхности мутной воды плавали сморщенные листья кувшинок.
Был разгар золотой осени и поры листопада. В воздухе стоял запах жухлой прошлогодней травы, примятой несколько часов назад прошедшим дождём. Редкая птица подавала голос, скрывшись в переплетающихся ветвях деревьев, и ветер почти не тревожил листву. Старый парк притих, словно в ожидании кого-то ещё.
Кэтрин охватило неприятное чувство, будто за ней кто-то наблюдает. Она заметила, как чья-то тень шмыгнула за безрукую скульптуру женщины в каменном плаще.
– Эшли! Вылезай, я поняла, что это ты. Напугала меня до чёртиков!
– Привет, Кэтрин! – из своего укрытия выскочила девушка, одетая в голубые джинсы, тёмную кожаную куртку и кроссовки. – Извини, я не хотела тебя пугать.
Эшли Фаррелл была чуть повыше Кэтрин. У неё были немного недостающие до плеч чёрные волосы, приятные черты лица, светлая алебастровая кожа, серо-голубые глаза, а также энергичный и вспыльчивый характер, бывший виновником многих неприятностей, случившихся в её жизни. Если Кэтрин благодаря яркому цвету волос и коже нежного оттенка шампанского ассоциировалась с тёплой весной, то от вида Эшли зачастую прямо-таки веяло арктическим холодом.
– Где Лия? – осведомилась она, нетерпеливым движением руки поправив спадавшую на глаза чёлку.
– Она звонила недавно, сказала, что подойдёт через полчаса.
– Не помню, чтобы она хоть раз пришла без опоздания, – нахмурилась Эшли.
– Я давно не воспринимаю её опоздания близко к сердцу, – отмахнулась Кэтрин. – Она, как всегда, скажет в своё оправдание, что пробовала измениться, но у неё не получилось.
– Или скажет, что мы вредные и слишком требовательные, – подхватила Эшли.
– Именно. Давай пока сходим на кладбище, чтобы не терять времени. Сегодня двадцать вторая годовщина смерти моих родителей… Эшли, у меня такое ощущение, будто за мной кто-то следит, – призналась Кэтрин.
– Это была я. Я долго тебя высматривала, ждала, когда ты подойдёшь ближе.
– Не ты, кто-то чужой.
– Здесь никого нет. Думаешь, в кустах притаился маньяк? – ухмыльнулась Эшли. – Не с нашим счастьем, Кэтрин.
– Мой шеф хуже любого маньяка, – поморщилась Кэтрин. Она работала секретарём в агентстве по съёму недвижимости. Работа была несложная, но однообразная, да ещё диктатор-шеф часто портил настроение. Всё-то, по его мнению, было вечно сделано не так или не полностью.
– Пристаёт?
– Не пристаёт, а грузит всякими заданиями, не имеющими отношения к работе.
– Лучше бы приставал. Ты, если что, пни наглеца по яйцам и обвини в сексуальном домогательстве, хоть деньжат оттяпаешь, получится приятно и практично, – схватив подругу за руку, Эшли увлекла её за собой вглубь парка. – Пошли, я знаю короткий путь. Будет гораздо быстрее.
– Может, лучше пойдём как обычно? В отличие от тебя, я на шпильках, – Кэтрин еле поспевала за ней.
– Не бухти, менять маршруты полезно, – приободрила её Эшли.
Они пошли прямиком через старый парк. Кроны деревьев плотно сплетались над головами, образуя арку. Веяло осенней прохладой и смолистым запахом сосны.
“Даже если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят”, - вздрогнув, подумала Кэтрин, увидев, как что-то тёмное метнулось в сторону и скрылось в кустах.
Кэтрин покосилась на подругу, но та ничего не заметила.
– Мы на месте, – Эшли остановилась возле металлической, местами заржавевшей ограды и смущённо добавила: – Придётся пролезть между прутьями, но это ничего, правда?
Кэтрин бросила на неё испепеляющий взгляд зеленовато-карих глаз.
Эшли поспешила пролезть первой, чтобы не слышать возмущённой тирады подруги, которой та собиралась разразиться. Это было вполне в духе Эшли – преодолевать различные препятствия и преграды, исследуя дальние районы города, искать что-то новое и быть в гуще интересных событий.
Когда они перебрались по ту сторону ограды, то поняли, что до нужного им участка кладбища оказалось идти дальше, чем если бы они пошли обычной дорогой. Земля здесь была более рыхлой и влажной, и Кэтрин то и дело проваливалась в неё шпильками.
– Эшли, я тебя прибью, ты, жертва топографического кретинизма! – буркнула она. – С кем ты тут лазала?
– С Шоном, это было давно. Извини, я правда что-то заблудилась…
– Никогда больше тебя не послушаюсь!
– Хочешь вернуться?
– Нет уж, раз взялись, так дойдём до конца.
Проходя мимо склепа, Эшли бросила взгляд на мемориальную табличку с полустёртой надписью “Склеп семьи Айхенвальд” и почувствовала, как неприятный холодок пробежал по её позвоночнику, что весьма удивило её.
