– Мама, не жди меня к ужину. Я влюбился. Вот только что, в самолете. – Похожий на футболиста итальянец улыбался случайной соседке.
– Сэр, прошу вас выключить телефон. Мы готовимся к взлету. – Стюардесса встала в проходе между ним и Сарой.
Футболист подмигнул ей, предъявил темный экран смартфона и, как только стюардесса отошла, продолжил свой фиктивный разговор.
– Она прекрасна, мама. Густые длинные волосы, красивые губы. Большие очки ей очень идут… Пока не знаю, сейчас спрошу. – Он оторвал телефон от уха, наклонился в проход. – Как вас зовут? Я Марио.
Улыбка казалась смазанной тем же гелем, что и мелкие кудри на его голове.
– Извините, я не понимаю. – Сара второй год учила в университете итальянский, и поняла почти все, что он сказал.
– О, вы так похожи на итальянку. – Марио перешел на английский.
– Да, мне говорили.
Сейчас он вспомнит какую-нибудь актрису.
– Знаете, вы вылитая…
– Дорогая, вы не согласитесь поменяться со мной? – Пожилая женщина с болезненной дрожью в руках перегнулась к Саре со своего места у окна. Пассажир в кресле между ними натянул на глаза маску и собирался заснуть. – А то мне трудно будет отсюда выбираться в туалет.
– Конечно, с удовольствием. Давайте, я помогу.
Сара любила сидеть у окна. К тому же, других объектов поблизости от любителя темноволосых актрис не оказалось, а энтузиазма, судя по настойчивому взгляду, ему хватило бы до самого Рима.
Прямых рейсов из Сан-Диего не было; после взлета вместо милого сердцу залива и полосы пляжей Коронадо ей пришлось рассматривать в иллюминаторе окрестности Лос-Анджелеса.
Сара отвернулась.
Неделю назад она ехала с голливудских холмов домой в отвратительном настроении после разговора на веранде большого дома с белыми деревянными колоннами.
Ее собеседник с ранней лысиной на макушке выглядел тогда уныло. Сара сказала бы, что его лицо похоже на последнюю страницу через силу дочитанной книжки.
Но он свою еще не дочитал, и растерянно хмурился не столько даже от неожиданного известия о том, что его девушка вдруг решила закончить отношения накануне совместного путешествия в Италию, сколько оттого, что она не в состоянии была внятно объяснить причину разрыва.
Сара не стала говорить ему, что не отказалась от поездки, а просто сократила количество участников до себя одной – иначе к упрекам в неблагодарности и требованию вернуть подаренный браслет Картье добавились бы обвинения в спланированной измене.
Конечно, беспочвенные. Сара плохо умела планировать, она никого не знала в Италии и летела туда не за приключениями, а за Возрождением – во всех смыслах. Во-первых, она везла с собой набросок проектной работы по раннему итальянскому Ренессансу, которую должна будет через два месяца представить своему университетскому профессору. А во-вторых, – эта причина, наверное, была важнее – Сара после почти года не оправдавших себя отношений чувствовала себя опустошенной, как коробка из-под подарков. И надеялась, что места, в которых души великих когда-то летали так высоко, помогут ей снова наполнить себя чем-то радостным и красивым.
Задумайся она об этой части своего плана подробнее – неизбежно пришла бы к мысли о том, что всякое возрождение редко обходится без приключений.
Марио предпринял в полете еще пару попыток польстить ей сравнением с Софи Марсо и Изабель Аджани («конечно, в молодости»).
Снять чемодан с багажной ленты в аэропорту Фьюмичино он помогал уже дежурно, оставив надежду на успех у этой равнодушной к футболистам девушки. Но ему легко удалось успокоить себя тем, что она вовсе и не красавица. Симпатичная, не более. К тому же, неуклюжая – сшибла урну чемоданом. А корчит из себя… актрису.
Разъехались стеклянные двери; поздний сентябрьский вечер встретил туристку теплым ветерком, в котором кроме бензиновых паров можно было различить едва уловимый запах скошенной травы.
Она села в такси, назвала адрес маленькой гостиницы в Трастевере, где у нее был заказан номер, и следущие полчаса наслаждалась видами ночного Рима.
Из-под сосен бульвара Коломбо они свернули к подсвеченным руинам терм Каракаллы, потом проехали вдоль Большого Цирка. Сара смотрела из окна, как в ложбине огромного стадиона, где когда-то проходили первые в мире гонки Формулы 1 на колесницах в четыре лошадиные силы, современные римляне выгуливают собак. Выглядело это умиротворяюще. Надо будет прийти сюда завтра днем.
Таксист остановился на набережной неподалеку от больше похожей на оперный театр синагоги. Вставляя в итальянские фразы английские слова, он объяснил пассажирке, что ее гостиница на другой стороне реки, а ближаший мост по ночам закрывают на ремонт. Он, конечно, может объехать, но это еще минут пятнадцать, и не проще ли синьорине перейти Тибр здесь по пешеходному мосту? Это займет всего минут пять.
– Окей?
– Va bene.1
Таксисту не хотелось делать крюк – у него фиксированный тариф из аэропорта, а Сара была не против прогуляться, ей уже нравился этот город.
Горбатый мостик, из булыжников которого чемоданные колеса извлекали звуки, похожие на стрельбу игрушечного автомата, вывел ее на остров Тиберина, к церкви Сан-Бартоломео и маленькой площади перед ней с памятником в центре. Впереди еще один короткий мост – и она на той стороне, в Трастевере.
В поздний час на острове не было ни туристов, ни прохожих, если не считать худого парня, который курил, сидя на каменной ограде моста. Из-за домашних шлепанцев он выглядел завсегдатаем этого места.
– О, кого я вижу! Не может быть! – Одинокий курильщик сопроводил приветствие жестами, отчего покачнулся и чуть не упал. – Чао, белла! Хочешь пару затяжек?
Как, однако, у них с этим просто, подумала Сара, услышав сладкий запах марихуаны. На всякий случай она решила обойти угощающего по проезжей части, но от больницы, что напротив церкви, отъехала машина скорой помощи, вынудив ее вернуться на узкую пешеходную дорожку прямо к щедрому незнакомцу.
Тот неожиданно со смехом схватил Сару за руку, которую она подняла, чтобы поправить очки, и притянул к себе. Скорее всего, он не имел ввиду ничего дурного. Но Сара не собиралась терпеть насилие даже в легкой форме.
– Отпусти сейчас же! – Она начала отбиваться, бросив чемодан, чтобы освободить другую руку.
Агрессор почти сразу выполнил требование. Наверное, борьба закончилась бы миром, не потеряй он равновесие. Курильщик взмахнул руками, как крыльями, которые не успел расправить, и полетел с моста в Тибр спиной вниз.
