Глеб Пудов - Трое и кошка. Книга о счастье

Трое и кошка. Книга о счастье
Название: Трое и кошка. Книга о счастье
Автор:
Жанры: Современная русская литература | Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Трое и кошка. Книга о счастье"

Вниманию читателей предлагаются стихи и рассказы, посвященные событиям из жизни трех людей, связанных семейными узами. Подчеркивается ценность для современного человека таких понятий, как Любовь и Верность.

Бесплатно читать онлайн Трое и кошка. Книга о счастье


Фотограф Анна Пышинская


© Глеб Пудов, 2022

© Анна Пышинская, фотографии, 2022


ISBN 978-5-0051-4086-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Эта книга состоит из трех разделов: «Трое», «Втроем по миру» и «Кошка». В первом собраны стихотворения и рассказы, характеризующие трех людей, которые объединены словом «семья». Во втором речь идет об их совместных путешествиях, в третьем – о кошке, претендующей на то, чтоб стать частью семьи. Это у нее успешно получается.

Большинство стихотворений и рассказов были опубликованы ранее. Однако многие из них переделаны автором специально для этого издания, другие в контексте книги приобрели иные смысловые оттенки.

Произведения расположены не по жанрам, а по темам. Стихи перемежаются рассказами. Это стало причиной некоторой хаотичности в структуре книги. Она подобна мозаике из разноцветных кусочков. Тем не менее, такое расположение оправдано, поскольку наиболее полно отвечает целям и задачам издания. Автор надеется, что после знакомства с книгой «кусочки» сложатся у читателя в цельную картину.

Какова цель создания этой книги? Во-первых, в век жестоких и лживых публикаций хотелось бы, чтоб одной доброй книгой стало больше, честной книгой о простом человеческом счастье. Она не претендует на многое, не манит в водоворот философских теорий или хитроумных сюжетных комбинаций. Она лишь приводит пример. Во-вторых, эта книга – маленькая лепта в дело утверждения традиционной семьи. Так называемые «либеральные ценности» пусть остаются ценностями для тех, кто их считает таковыми.

Эта книга никуда не спешит, в ней нет захватывающей интриги и пронзительных историй. Она никого «пронзать» не желает, – такой литературы сегодня более чем достаточно. Возможно, в этом состоит несовременность книги, ее принципиальное нежелание следовать законам рынка. Пусть так. И все же существует что-то в мире культуры, кроме кровавых блокбастеров и душераздирающих трагедий.

Добро, тишина, покой и мир в семье – вот те ценности, на которые ориентируется эта книга.

1. Трое


Я

Во мне живут от века,
друг друга не любя,
два разных человека,
два разных моих «я».
Один слывет поэтом,
другой – ученый муж,
(зануда несусветный
и щеголь он к тому ж).
Когда божественный глагол
в душе трубою заиграет,
я ощущаю, словно пол
куда-то тихо уплывает.
Слова волшебные, слова
обыкновенные потоком
мою Вселенную едва
не потопляют ненароком.
Потом все гаснет. Стар и сух,
я погружаюсь в сон табличный,
скучаю в терминах, – мой дух
красив, достоен и приличен.
Два разных человека,
два разных моих «я»
во мне живут от века,
друг друга не любя.

Санкт-Петербург

Гимнаст

Так обогнать себя боюсь я,
что уж рискую опоздать.
Как тот гимнаст на тонких брусьях,
кручусь вперед, кручусь назад.
Скрипит, под тяжестью моею
сгибаясь, старенький снаряд.
Программу выполнить успею,
хоть выполнять ее не рад.

Санкт-Петербург

В архиве

Листаю страниц искривленные тельца,
помяло их время, скрутили года:
ревизские сказки1 сибирских умельцев
(талант и неволя, талант и нужда).
Пятнадцать Иванов, Порфириев десять,
фамилий заводских столбцы и ряды…
Котельник, кузнец, надзиратель и вестник —
все жили средь сосен рифейской гряды2.
Но где вы сегодня? Исчезли, пропали,
остались лишь крохи помятых страниц.
Меж судеб похожих сумею едва ли
я встретить улыбки знакомых мне лиц.

Екатеринбург

Жалобы одного библиофила

Холодные сумерки день умножают на два,
сижу за вином, в тишине изучаю Гомера —
людей, для которых мой мир никогда
не станет мечтою, вершиной, примером.
Эх, плыть бы по волнам в рассвет убегающих рек!
Эх, девушек юных любить, их желаниям вторя!
Врагов побеждать! И успеть за короткий свой век
тебя покорить, о великая Троя!
Увы, нестерпимо учен мне доступный удел.
Порой он велик, зато чаще он жалок:
всегда буду с книгой, я буду «у дел»
свой стилос3 держать, как змеиное жало.

Санкт-Петербург

«Я весь состою из вселенных…»

Я весь состою из вселенных
и каждая лучше другой:
прекрасны красою нетленной
и глубже, чем весь мировой
океан. Они равноправны,
но в данный момент лишь одна
заведует мной. Как ни странно,
других подавляет она.
Потом ей на смену другая
приходит (иные молчат):
становятся образы рая
чужими и кажется ад
знакомым. Миры, что «закрыты»,
в спокойствьи немом не живут:
там тоже меняется быстро
обжитых вселенных уют.
Когда ж неизбежно местами
они поменяются вновь,
найду я не то, что оставил,
а что повстречать не готов.

Поэт и утка

Бежит, шумит канал Обводный,
луна над речкою скользит,
поэт у пристани холодной
с печальной уткой говорит.
Повсюду тени, сумки, звери,
кривых проулков череда…
Коньяк французский до безверья
людей доводит иногда.
А строки медленной волною
шипя, врезаются в гранит.
Всю жизнь он, бедный, сам с собою
об идеалах говорит…

Санкт-Петербург

Зелье

Готовлю чудесное зелье
из слов, запятых и тире
в спокойной гостиничной «келье»,
куда я попал в декабре.
Сплету я свои сочетанья,
добавлю «перчинки» на вес, 
и будет итогом старанья
изделье из тонких словес.
Кружусь, словно древний шаман я,
в тиши заклинанья пою,
надеясь, что это старанье
судьбу оправдает мою.

Псков

Открытие

Есть напротив тюрьмы дом в четыре подъезда.
Много в этих подъездах народу живет:
старики и старухи, два пламенных ксендза,
три студента, монтажник, – различный народ.
Что я делаю в этом в четыре отверстья
обиталище теплых, похожем на грот?
Очень прост мой ответ: не Амон и не Зевс я,
не любитель амброзий, я тоже – народ.

Санкт-Петербург

Запятая

Что ж… Обречен я на тонны бумаги,
густо покрытой танцующим почерком.
Буду сидеть, как индийские маги, 
душу дробить на романы и очерки;
мир забывать, словно сумку в трамвае,
и увлеченно беседовать с мертвыми.
Люди меня назовут шалопаем
к делу негодным и малым увертливым.
Так проживу запятой незаметной,
где-то вдали от событий пылающих.
Впрочем, порою и в хляби сонетной
можно казаться весьма вызывающим…

Санкт-Петербург

«Избави Бог от наважденья…»

Избави Бог от наважденья,
от слов безумных, тайных ков, —
как все вокруг, всего лишь тень я,
пылинка в сумраке веков.
И все же мечу в Бонапарты —
тревожусь, мыслю и пою,
как будто я к иным стандартам
сумел приблизить жизнь свою:
как будто вечен я, как время,
и величав, как Аполлон.
Но я – Земли всего лишь бремя,
и жизнь моя – всего лишь сон.
Санкт-Петербург

«Снова жизнь удивляет поэтика…»

Снова жизнь удивляет поэтика:
крутит-вертит его, как листок.
Невеселая жизни поэтика —
человеку обычный урок.
Превращаются будни тревожные
в монастырский суровый устав.
Так и катятся судьбы острожные,
изначально от жизни устав.

«Отныне читать буду сказки…»

Отныне читать буду сказки
и в окна большие смотреть,
и, может, смогу без указки
прожить человечества средь.
Не надо прекрасных учений,
спасений не надо, чудес,
ведь я – не толпа и не гений,

С этой книгой читают
В книге представлены сведения по истории русского сундучного дела: биографии мастеров, клейма и рекламные этикетки сундучных «фабрик», а также основная литература и краткий словарь терминов.This book contains information on the history of the Russian chest craft: biographies of masters, stamps and advertising labels of chest «factories», as well as basic literature and a short dictionary of terms.
В книге рассматривается история сундучного производства, развивавшегося в Муромском уезде Владимирской губернии во II половине XIX – I половине XX века. Автор на основе сведений статистической и земской литературы, архивной информации и сохранившихся клейм на сундуках прослеживает основные вехи истории производства. В научный оборот вводится множество новых имен и фактов.This book deals with the history of chest production, which developed in the
Книга состоит из 38 научных статей, посвященных истории русского сундучного производства. Оно рассматривается с разных сторон: художественной, технической, организационной. Сборник рассчитан на искусствоведов, историков, этнографов, культурологов и всех интересующихся историей сундука как части русской культуры.
В книге представлены несколько десятков писем. Многие из них были написаны без надежды на получение ответа, поскольку адресаты давно покинули этот мир. Некоторые лица, которым адресованы послания, никогда не жили среди людей.
Истории несчастливой, безответной любви, обмана и предательства не раз ложились в основу литературных произведений. Будь то проза или стихи, драма или комедия.Свой взгляд на проблему в книге «Сердце под вуалью» представляет Зинаида Загранная. И с высоты прожитых лет дает молодым женам советы, как пережить подобную историю в собственной жизни.Философский и лирический материал книги будет интересен также специалистам сферы искусства.
Книга стала продолжением «Невыдуманных рассказов», изданных в 2016 году. По сути, она является художественным осмыслением реальных событий, произошедших с автором. Читатель окунётся в атмосферу жизни страны на рубеже ХХ—ХХI веков. Содержит нецензурную брань.
Вы помните слова классика о правде, говорить которую легко и приятно? Беда в том, что именно правда способна ранить людей больнее всего, превращая произносящего её в ненавистного всеми изгоя. Оказаться в роли гонимого правдолюбца не посчастливилось однажды и афинскому философу Сократу, которого малодушно напоили ядом уязвленные обличительными речами соотечественники. Думаете, спустя века нравы изменились, а люди стали мудрее? Тогда что вы скажете
Есть вопросы, которые интересуют каждого человека с детства: Что такое жизнь? Что такое смерть? Что такое человек? Что такое любовь? Что такое секс? Свои варианты ответов на эти вечные вопросы в ясной и простой форме дает писатель Александр Ермак.
Попытки изменить что-то к лучшему заканчиваются непредсказуемо. Нельзя добавить что-то на одну чашу весов, находящихся в равновесии, и сохранить при этом баланс. Стеша прошла множество квестов, заданных жизнью, столкнулась с подлостью и предательством, прежде чем поняла, что самое главное в ее жизни… Человек сам поддерживает баланс: своими поступками, мыслями, умением прощать, любить.
Руки дрожали от восторга и требовали продолжения операции, надо постараться, чтобы добыча не ушла так просто. Снова колебание рельс, медленное приближение, мощный фонарь на верхушке тепловоза осветил фигуры Кости и Виктора, они, отвернувшись, стояли к нему спиной. Увидели свои удлинившиеся, уходящие в бесконечность тени, у каждого – в правой руке были видны приготовленные камни, они тоже отбрасывали похожие на груши тени.
♂♀ Что такое везение? Это получить учебу в престижной академии магии, плюс проблемы с собственным даром. Масла в огонь подливает популярный маг-бард, который изо всех сил старается завладеть вниманием и нарушить границы. Правда есть другой, не менее привлекательный и оттого еще более пугающий парень, чьи мотивы вообще не понять. Кто я для них? Для них всех. И ещё это странное чувство слежки, которое не дает покоя...
♂♀ "любовь, жара и чары..." «Как девушке выжить в самой опасной академии Равновесного мира, если в ней учатся только боевые маги? Демоны, драконы, маги - все, как с картинки: мощные и неотразимые. Они страшно изголодались по женскому вниманию, а преподаватели совсем не рады присутствию в академии вызывающего соблазна в виде девушки. И даже единственный союзник, дерзкий и могучий темный маг, мотивы которого не понятны, не в состоянии защитить ее о