Александр Евгеньевич нервно ходил взад и вперед по комнате.
– Даша, пойми, ты ведь уже большая девочка, скоро четырнадцать стукнет! А ведешь себя, как несмышленыш! Мне твоя мать с восторгом рассказала, что ты в Германии поймала какую-то воровку! С Саши что взять, она женщина легкомысленная, но ты… Я всегда считал тебя вполне разумным существом…
– Папа, прекрати! – возмутилась Даша. – А что же, по-твоему, мне было делать? Пускай ворует, да?
– Конечно! Это не детское дело! Для этого есть охранники, полиция, наконец, а детям там делать нечего!
«Еще хорошо, он не знает, как Муську бандит чуть не взял в заложницы», – подумала Даша. Она сегодня пришла к отцу в гости – жила она вдвоем с мамой, – и пока жена отца накрывала стол к обеду, Александр Евгеньевич решил немного повоспитывать дочь.
– Ты пойми, если соваться во взрослые дела, можно столкнуться с настоящими преступниками!
– Пап, а что ты мне предлагаешь? В куклы играть?
– Это было бы куда естественнее для девочки!
– Может, мне еще гладью вышивать?
– А что в этом дурного?
– С тоски помереть можно. Я же не кисейная барышня! Папа, пойми, сейчас другое время…
– Я ничего не желаю слушать про время! Время для таких девочек, как ты, всегда одинаковое! И не смей больше…
– Ладно, не буду, – буркнула Даша. Ей было скучно.
– Дашенька, Саша – идите обедать! – позвала Людмила Генриховна, жена отца.
«Наконец-то», – с облегчением подумала Даша и встала. Вообще-то, она не любила Людмилу Генриховну, но сейчас обрадовалась ей как избавлению от нудных нотаций.
После обеда Даша посидела для приличия полчаса, а потом решительно поднялась.
– Спасибо, мне пора! – заявила она.
– Дашенька, посиди еще, ты так редко у нас бываешь! – воскликнула Людмила Генриховна.
– В самом деле, Дашка, посиди еще, нам надо кое-что обсудить, – сказал Александр Евгеньевич. – Посиди, ничего с тобой не сделается.
«Еще как сделается, – подумала Даша, – я с тоски помру!»
Но все-таки села.
– Какие у тебя планы на лето? – спросил отец.
– Мама сняла дачу.
– Да? И кто же там будет жить?
– Мы с бабушкой. И мама будет приезжать. И еще мама говорила, что свозит меня в Анталию на недельку.
– Видишь ли, мы с Люсенькой собираемся в августе отправиться на теплоходе по Волге. И хотим взять тебя. Как ты на это смотришь?
– Нет, папа, на теплоходе я умру!
– Почему это ты умрешь? – возмутился папа.
«От скуки», – подумала Даша, а вслух произнесла:
– Меня на воде жутко укачивает! Все время будет тошнить, кому это надо.
– Первый раз слышу. Ни ты, ни твоя мама мне об этом не говорили, – обеспокоился Александр Евгеньевич.
– Папа, ну что ты хочешь, чтобы мама примчалась к тебе с сообщением, что меня укачивает на воде?
– Но, насколько я знаю, ты еще никуда ни разу не плавала.
– Почему? Плавала, в прошлом году, от Речного вокзала…
– С кем?
– Со школой! – напропалую врала Дашка.
– И тебя укачало?
– Не то слово! Так что, извини, папа, но на теплоходе я с тобой поехать не смогу.
– Ну, если так…
«Подействовало», – облегченно подумала Даша. Мысль провести две недели в замкнутом пространстве с отцом и Людмилой Генриховной приводила девочку в ужас.
– Папочка, мне и правда пора! – взмолилась она.
– Ну что ж, пора так пора, я провожу тебя до метро.
– Саша, проводи Дашеньку до дома, тебе же будет спокойнее, – посоветовала Людмила Генриховна.
– Да-да, Люсенька совершенно права, я провожу тебя до дома!
Они вышли и побрели к метро.
– Пап, а где твоя машина?
– В ремонте, будет готова через неделю. Даша, а почему ты всегда норовишь как можно раньше уйти? Ты не любишь Люсеньку? Напрасно, она прекрасный человек и тебя очень любит.
– Нет, папа, ничего такого… Просто… ты же знаешь, у меня всегда много дел по дому…
– Да, твоя мать превратила тебя в домработницу!
– Папа, как тебе не стыдно! Просто мама очень много работает, а я ей помогаю!
– Лучше бы ей бабушка твоя помогала! Почему надо все взваливать на плечи ребенка! – с пафосом произнес Александр Евгеньевич.
– Но бабушка тоже очень много работает! У нее куча учеников!
– Она на пенсии, могла бы больше времени уделять дочери и внучке!
– Папа, можно подумать, ты не знаешь, какие теперь пенсии, – уже с раздражением проговорила Даша. Иногда ей казалось, что отец витает в облаках.
– Ну, хорошо, не сердись, Дашка, – примирительно проговорил Александр Евгеньевич и украдкой взглянул на часы. – Ты не можешь идти быстрее?
– Пап, ты куда-то спешишь?
– Да нет, – немного смущенно ответил Александр Евгеньевич.
– О! Я знаю! Сегодня футбол! – догадалась Даша. – Знаешь, не надо меня провожать до дому, сейчас еще рано, ничего со мной не случится. Иди, пап, домой, наслаждайся своим футболом…
– Но как же…
– А Людмиле Генриховне скажешь, что я встретила знакомого мальчика, который и проводит меня до дому. Подумаешь, проблема!
– Даша, врать нехорошо, – как-то неуверенно заметил Александр Евгеньевич.
– Нехорошо, но это ложь во спасение, – утешила отца Даша. – Иди, иди, папа, футбол для мужчин – святое дело. Все, пока!
Она чмокнула отца в щеку, помахала ему рукой и побежала к метро, а Александр Евгеньевич облегченно вздохнул и поспешил домой, к телевизору. Ему подчас было нелегко с дочкой. И чем дальше, тем больше.
Даша с удовольствием спустилась в метро. И первый, кого она увидела, войдя в вагон, был ее закадычный друг и одноклассник Петька Квитко.
– Петька! Привет!
– Привет, Лавря, ты откуда?
– У папы была.
– Ну и как?
– Воспитывал!
– Ага, понятно.
– Петь, а ты чего такой?
– Какой?
– Как в воду опущенный?
– Понимаешь, Лаврецкая, я у бабок был…
– У каких бабок? – не поняла Даша.
– Ну, у меня есть бабушка по отцу и прабабушка.
– Даже и прабабушка? Очень старенькая?
– Да я бы не сказал… Она еще вполне бодрая, но…
– Что? Крыша поехала?
– Вроде того… Она уверяет, что у них в квартире барабашка поселился.
– Барабашка? А в чем это выражается?
– Ну, стуки там у них какие-то, звон цепей, скрипы, писк…
– Писк? Так скорее всего у них мышь завелась, а не барабашка. Надо туда кошку запустить, и все дела!
– Думаешь? А может, правда? Я как-то не подумал, – обрадовался Петька.
