Данный текст является общественным достоянием, то есть может свободно использоваться любым лицом.
При этом должны соблюдаться право авторства, право на имя и право на защиту репутации автора (личные неимущественные права автора).
Свободное использование подразумевает:
– использование произведений без согласия автора;
– без заключения с ним договора;
– без выплаты вознаграждения.
То же относится и к оформлению обложки – за что отдельная благодарность петербургскому художнику Анатолию Кудрявцеву.
СЕРФЕР, Тихая долина
15 лет 17 дней, утро
В начале был свет. Серфер очнулся в незнакомой комнате, освещенной неестественно белым светом. Запах тоже был не самым приятным, хотя и казался знакомым. Обстановка подчеркнуто скромная – кровать, тумбочка, стул, стенной шкаф. Серфер еще раз внимательно осмотрелся, пытаясь понять, куда же он попал. Правдоподобных версий не было.
Он встал, подошел к окну и выглянул наружу. Второй этаж, внизу какая-то незнакомая улица с разноцветными одноэтажными домами. Судя по всему – небольшой поселок. Выглядело все довольно приятно, но ясности не добавляло. Он подошел к шкафу и распахнул дверцы – одежда была на месте. Уже неплохо. Браслет тоже был на руке. Отсутствовал телефон, но это даже не удивило.
Серфер заглянул в санузел, обустроенный с тем же минимализмом – все нужное и ничего лишнего, принял душ, затем быстро оделся и вышел из комнаты. Он оказался в белом коридоре, таком же пустом и стерильно чистом. Запах на миг усилился, и Серфер вспомнил его – больница. Или санаторий. Хорошо, с местом прояснилось. Осталось понять, почему он здесь.
Молочно-белые двери палат почти сливались со стеной, на сплошном фоне выделялись лишь таблички с номерами. Его комната была двадцать третьей. Отлично. Мир, внезапно потерявший непрерывность, теряет связность; но всего лишь несколько деталей, и в нем вновь появляется определенность. По крайней мере, определенный план действий – спуститься в холл и выяснить все у дежурного. Он знал, что в конце типового коридора должна быть лестница. Вызывать лифт на второй этаж не имело смысла; к тому же, хотя камерами слежения лестницы просматривались ничуть не хуже лифтов, непосредственная близость «зоркого глаза» всегда действовала на него угнетающе.
Он спустился в холл и подошел к стойке сервис-менеджера. Немолодая женщина в белом халате подняла на него глаза и дежурно улыбнулась.
– Здравствуйте, я Кононов из двадцать третьей палаты, – улыбнулся в ответ Серфер, – я хотел бы узнать, что у вас есть на меня.
Женщина повернулась к экрану и сделала несколько уверенных движений пальцами.
– Кононов Павел, пятнадцать лет, эмоциональная перегрузка. Отдых, наблюдение.
– А когда меня выпишут?
Женщина пожала плечами:
– Это не я решаю. Но все ведь должно зависеть от тебя, разве не так?
– Наверное, – ответил Серфер. – А телефон у Вас есть?
– Конечно, – женщина порылась в ящике стола и протянула ему какой-то незнакомый аппарат, сильно потертый и напоминающий музейный экспонат.
Серфер непонимающе посмотрел на телефон и спросил:
– А где у него выход в инет?
– У нас нет сети, – объяснила женщина. – Рекреационная зона, гарантированный покой.
В это Серфер не поверил ни на секунду. Без подключения к сети поселок просто не мог бы существовать. Что-то она скрывает. Впрочем, и само его появление здесь было не менее подозрительным. На всякий случай он решил не спорить.
– А как мне позвонить маме?
– Набери код города, номер справочной, а дальше голосом. Код не забыл?
– Помню.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы соединиться с матерью. Без инета самые простые действия становились сложными и запутанными.
– Ма, привет, это я!
– Паша?
– Да, я. Я сейчас в санатории… – он скосил глаза на табличку над стойкой, – «Тихая долина». Ты можешь забрать меня отсюда?
– Паша, ты помнишь, как ты туда попал? Откуда тебя взяли?
– Из музыкальной лавки.
– А как тебя вообще туда занесло?
– Музыку выбирал.
– Музыку, значит…
Голос матери не предвещал ничего хорошего, и Серфер невольно поежился. Понятно, что мать уже знала, как он туда добирался. Знала и про отключенные камеры наблюдения, и про имитацию присутствия на оставленном дома браслете. И наверняка догадалась, что он искал в этом районе и почему так старательно пытался все скрыть. Это же мама, ее не обманешь. Но хуже всего, конечно, было то, что он попался. Какие теперь могут быть последствия, он не мог даже предположить.
– Ма, так когда? – снова начал он.
– Врач сказал, что тебе надо отдохнуть. Так что расслабься и ни о чем не беспокойся. Ну, все, пока, у меня вызов на второй линии.
И она разорвала соединение. Серфер мысленно выругался и отдал телефон. Женщина спрятала его в ящик стола и привычно проговорила заученное:
– Столовая на первом этаже, здесь же спортзал и бассейн. Режима нет, приходи, когда проголодаешься. Можешь гулять где хочешь и сколько хочешь, на тебя нет никаких ограничений. Доброго дня!
Она снова улыбнулась своей дежурной улыбкой. Серфер поблагодарил ее и вышел на улицу, залитую весенним солнцем. Сегодня вечером, в крайнем случае, завтра ему предстоит встреча с врачом. Который, конечно же, спросит, что он помнит и как здесь оказался. Так что ответ надо готовить прямо сейчас. Потому что рассказывать все, что с ним произошло – не самая лучшая идея.
СЕРФЕР, город
15 лет ровно, утро
Серфер проснулся за несколько минут до сигнала будильника. Не открывая глаз, он плавно возвращался в реальность, стараясь ухватить обрывки ускользающего сновидения. Но сон, как всегда, растаял бесследно, оставив лишь ощущение чего-то светлого и радостного. Серфер потянулся и открыл глаза. Утреннее солнце пробивалось сквозь жалюзи, день обещал быть солнечным и прекрасным. Как и вся жизнь, открывающаяся впереди.
Сегодня ему исполнилось пятнадцать, знаковый возраст. Из первой возрастной категории он перешел во вторую – теперь он уже не ребенок, но подросток. А это масса новых возможностей. И в сеть он будет выходить с совсем иным уровнем ограничений. Уже вечером он сможет уточнить некоторые давно интересующие его подробности женской анатомии. И, возможно, узнать что-то новое об отце. Только вечером – будет неправильно, надо подождать несколько дней, чтоб не привлекать внимания столь несдержанной заинтересованностью. Хотя сейчас все подростки, наверное, выжидают два-три дня, так что никого этим не обманешь.
Единственный минус подросткового статуса – новые проблемы с одноклассницами. Особенно с Танькой, конечно. Еще вчера он мог взять ее за руку или тронуть за плечо – но теперь она для него абсолютно запретна. Она еще ребенок, а подростку дотронуться до ребенка – врагу не пожелаешь. Правда, Серфер и прежде никогда не брал Таньку за руку, но раньше он мог позволить себе это хотя бы в мечтах; теперь же даже такие невинные мечты приходилось отодвигать почти на год.
