Василий Потехин, сорока трёх лет от роду, в свитере и зябко кутаясь в ляпистую куртку, мирно дремал с удочкой в руках в лодке зелёного цвета на озере, метрах в двух от тростниковых зарослей, которые почему-то все называют камышом. Светлело, но Солнце ещё только надумало выглянуть из-за горизонта. Над озером стелился густой туман и свет пока не будил Васю. Если бы Васю увидел бывалый рыбак, то сказал, что в такую погоду на этом озере рыба не клюёт. Да Вася и не спорил бы, как местный житель он это прекрасно знал. Вася просто ещё затемно дезертировал от планов дорогой, но суровой жены Зинаиды Потехиной, на четыре года моложе его.
Недалеко от Васи, сквозь туман еле проглядывалась надувная лодка с двумя рыбаками.
Деревенька ничем особым не отличается, когда-то большая, шумная весёлая, со своими магазинами, аж два, а, нет три магазина было, больницей, школой, почтой и с участковым милиционером, по прозвищу «Кобура», почему? Никто не знает, хотя Зинаида, а она всё знает, утверждала, – причина в том, что в кобуре участкового был плоский шкалик водки, а ни как не грозное оружие блюстителя порядка, пистолетик-то он давно потерял по пьяни, но каким-то образом скрывал факт от начальства.
От деревеньки с тех далёких дней почти ничего не осталось, – с пяток древних стариков и старушек, помнящих ещё Бородинскую битву, но память категорически бастует при попытке найти вчерашний день. Автобус, который ходил три раза в день, теперь два раза в неделю.
Нет уже ни магазинов, ни больницы, ни даже знаменитого участкового, зато прекрасно его заменяет Васькина Зинка и быстро найдёт соседке пропавшую сковороду, у неё нюх на пропажи, и соседей помирит, тоже как-то умела. В деревне есть спутниковое телевидение, сотовая связь, благодаря ближайшему селению, а Зинка умудрилась устроить у себя в хате интернет для Wi-Fi. Деревня наполнилась беспечными дачниками, да на озеро слетаются оголтелые, шумные отдыхающие со всех волостей.
Озеро красивое, вода светлая, берега только позаросли, некому ухаживать за ним.
Солнце начало движение от горизонта ввысь и разбудило Васю, рыбачить расхотелось, собственно и не рыбалка была его смыслом раннего бегства от любимой и он направил своё плавсредство к берегу в свою прогалинку в тростнике, где обычно привязывал свой зелёный «рыболовный траулер».
Ткнувшись в берег, Вася выскочил из лодки и уронил цепочку от лодки в воду. Пошарив по дну, нашёл цепочку и ещё пальцы ощутили какой-то квадратный предмет. Оттер его от ила и грязи, оказалось, что это портсигар, вроде как серебряный, с витиеватым вензелем на крышке, – большая буква В, обвитая розами, как-будто нацарапанная ножом.
Потехин не курил уж лет пять, после того, как с устатку уснул в дровянике с зажжённой цигаркой, прячась от Зинаиды. Впрочем, Зинка вытащила его дымящегося, но сарайка и часть, причём большая, дров ушли на небо, а на дворе матушка зима.
И пострадал Василий тогда не от пожара, а от кочерги в руке супруги, на курево ему из семейного бюджета, и так хлипкого, после этого не выделялось. Но портсигар сунул в котомку с рыбацкими принадлежностями, сгодится для чего-нибудь, например для поводков с крючками и пошёл домой.
Живёт Василий со своей Зинулей лет десять и лучше и краше её для него нет на всём свете. Зина же себя не только красавицей, даже сколько-нибудь красивой не считала, вот младшая сестра Рита, – красавица. А для Васи блондинки, к которым относилась и Рита, все были, как белое пятно, без лица.
Встретил Потехина жёнкин голосок, почти певучий с некоторым растягом, – и гдей-то Вашество хлындает с утра, калитку бы подправил, а то в эту прореху все табуретки скор с дома сбегут.
Зинуль, – поесть бы трохе, а то в пузе звенит. На кухне возьми картошка с рыбой. Зин, а что у нас рыба есть? Конечно, ты ж на рыбалке был. Да я то был, да клёва тю-тю, подумал Вася и мирно поплёлся есть картошку.
Но, два шага и, его остановил голос Зинаиды, – что это у тебя в котомке бренчит. Да вот нашёл в озере, около самого берега, где наша лодка стоит. Зина взяла портсигар и, притихла, наморщив лоб, – заработал её персональный восьмиядерный компьютер в черепной коробке на 1000 гигабайт. Видимо ещё и погуглила в своей голове, после чего выдала, – так это ж Витьки Вратаря. Зин, а почему его звали Вратарь, он же никогда в футбол не играл. Так он как напьётся, так на своём задрипанном квадроцикле вечно в закрытые ворота въезжал и не только в свои, всем соседям ворота посносил, а трезвый он и не ездил, не умел.
Вась, ты помнишь, его в прошлом годе отдыхающие из города нашли мёртвым на нашем озере утром, около берега, но не возле нашей лодки, а недалеко от центрального пляжа. Менты, то есть полиция, а одна кочерга, тогда никого так и не нашли и выдали, что он сам стукнулся головой о камень и утонул. Ну так может и сам. Вася, ну ты как кот мурлыка, ага, сам стукнулся, потом сам себе верёвку затянул на шее и пошёл в воду. Кстати, потом каких-то пара братков с невесёлыми харями, месяца два не бритыми, лазили тут, вдоль озера и по деревне, спрашивали про портсигар. Когда Вратаря нашли, утром тоже над озером был туман, как сегодня. А ты что сегодня на озере была? А я что, со двора не вижу что-ли.
Надать к тёте Нине зайти, может она про этих двоих что знает, они с ней тогда долго балаболили. Зин, тебе чо, больше всех надо, сиди на печке, ешь гречку. Так,…иди калитку подправь, а я к тёте Нине на пять минут. Зина, у тебя пять минут, как у других часа четыре, ты в другом временном измерении живёшь.
Тётя Нина была лет на тридцать, а то и сорок старше Зинаиды Потехиной, никто точно не знал, да и тётя Нина тоже видимо не знала, а ей и незачем было. В деревне её называли тётей Ниной, Госдумой, Рекламой и т.д.,она обычно всё про всех и про всё знала и не только в деревне, но и за советом к ней часто хаживали, особенно была непревзойдённым огородником, посему одно из её прозвищ, – Агроном.
Тётя Нина ковырялась в своём парнике, очередь до любимых сериалов дойдёт вечером, тогда её лучше не трогать, а то много нового о себе узнаешь.
Тёть Нин, привет! Привет Зина, как дела, твой сегодня был на озере? Был, да толку-то, фиг с маслом принёс, какого ходил, туман с утра был. Зин тебе огурцы надо, а то мне уже девать их некуда. Давай, закатаю. Зина, недавно дружки твоего Васьки приезжали к вам, а чегой-то его страшным мичманом называли? Тёть Нин, так он на флоте служил, лет пятнадцать, у него и пенсия военная. Звание у него старший мичман, у дружка его Сашки спрашивала, а почему страшный? Сашка сказал, ехидно смеясь: и не только, ещё скромный вице адмирал, или наглый старший мичман, у обоих погоны чем-то схожи, у адмирала звёзды большие. Оказывается у Васи не только шитый краб на фуражке, но и шитые звёздочки на погонах, размером немного больше положенных, за что периодически, под настроение, получал от командиров. Ребята на день флота приезжали погостить и погулять. Сашка, это такой кругленький, рыженький, весёлый? Да, он – балабол, озорник, весельчак, под гитару песни горланил.
