Алена
— Аленка, почему так долго копаешься? — настиг меня грозный окрик.
Я вздрогнула и оправила короткую клетчатую юбку официантки. Чересчур короткую, на мой взгляд.
— Переоделась? Дуй на выход!
— Тамара Васильевна, нет ли юбки подлиннее? — робко спросила я.
— Здрасьте, приехали! — недовольно цыкнула троюродная тетка. — Аленка, ты не в том положении сейчас, чтобы условия ставить!
— Я не ставлю условия. Но мне некомфортно…
— Плевать я хотела на твой комфорт! Я тебя по доброте сердечной приняла, дала шанс заработать, закрепиться в коллективе. А ты недовольно нос в сторону отворачиваешь! Не хочешь? Не надо. Снимай униформу, проваливай из клуба и ищи другую работу! — разбушевалась Тамара Васильевна.
Я сглотнула ком в горле. Я недавно окончила колледж.
Хрустальные мечты устроиться на работу по специальности разбились почти сразу же. Без опыта работы, да еще и со средне-специальным образованием мне ничего не светило…
Мама незадолго до смерти позвонила дальней родственнице и попросила помочь мне с трудоустройством. Тамара согласилась нехотя, но пообещала подыскать что-то. Она нашла мне работу официантки в ночном клубе.
Сегодня я впервые должна была отработать полную смену. Обычно униформа была другой. Но сегодня в честь дня учителя все официантки должны были надеть короткие клетчатые юбки и повязать рубашки выше пупка.
— О чем думаешь? Забыла, как одежда снимается? Так я тебе помогу!
Тамара Васильевна была недовольна. Ее голос сочился ядом.
— Нет. Извините, я просто немного волнуюсь. Все в порядке. Я уже выхожу.
— Наконец-то! Соизволила! — фыркнула управляющая.
Она пропустила меня вперед и пошла следом.
— Не блей, как овца, ради бога. Вроде бы ты показала себя расторопной. А сейчас что? Ну же, улыбнись!
Я ободряюще улыбнулась Тамаре и заверила, что все будет хорошо.
— Смотри, не накосячь. Вылетишь в два счета и такую неустойку придется выплачивать, что побежишь органы продавать! — «по-доброму» напутствовала меня тетка.
Создавалось впечатление, что она меня нарочно запугивала. Мне и без того было неуютно под косыми, пьяными взглядами клиентов.
Я старалась не обращать на них внимания. Но к концу смены хотелось только одного — умыться и стереть из памяти не только взгляды.
Якобы случайные прикосновения, а иногда и откровенно демонстративные. То похлопывания чуть ниже спины, то ущипнут.
— Аленка, ты чего такая грустная? — задорно подмигнула Катя, когда я без сил опустилась на стул в раздевалке.
— Мерзкие они все! — поморщилась я.
— Зато чаевые хорошие подняла! — подмигнула Катя. — Вид у тебя такой…
Недавняя знакомая усмехнулась.
— Какой такой?
— Как у жертвенной овцы. Вот всем и хочется тебя пощупать. Ладно, не раскисай. Здесь не всегда так людно. Начнется новая неделя, вот увидишь, будешь зевать от скуки и мечтать о выходных!
— Это навряд ли, — засомневалась я.
Но в одном Катя была права: относительно денег. Так что надо было перестать пугаться каждой тени и наращивать броню.
Проблема в том, что после смерти приемной мамы у меня осталась огромная дыра в сердце и куча проблем. С жильем в том числе.
Мама не успела завещать квартиру кому-то одному, так что в дело вступил дележ имущества. Откуда ни возьмись, появилась куча родственников, претендующих на трехкомнатную квартиру в старенькой хрущевке.
Среди всей прочей родни больше всех мне досаждал родной сын приемной мамы. Виктор претендовал на желанные квадратные метры.
Сразу после смерти мамы Виктор захватнически обосновался в квартире со своей женой и двумя детьми. Он был прописан в этой квартире, но раньше жил в другом месте.
Виктор был родным сыном Марии, моей приемной мамы, но рассорился с ней очень давно и не общался. Виктор ни разу не навестил маму в больнице перед смертью.
Зато прилетел, как стервятник, сразу же после смерти мамы и обратился к нотариусу.
Меня возмущала его наглость.
— Хочешь квартиру? Выкупи мою долю! И живи спокойно! — ухмыльнувшись, предложил он.
Разговоры мирным, дружелюбным тоном и попытки договориться не помогали.
Семья Виктора сделала проживание в квартире просто невыносимым. Возвращаясь домой, я чувствовала себя гостьей.
Умом понимала, что все делается нарочно.
Меня выживают из квартиры, где я прожила без малого десять своей жизни. Но ничего поделать не могла. Прав у меня было столько же, сколько у Виктора.
Только почему-то ему не приходила в голову мысль о том, чтобы уйти первому. У жены Виктора была однокомнатная квартира, которую он сразу же после смерти мамы начал сдавать.
***
— Аленка, уснула или как? — добродушно позвал меня водитель.
Я словно очнулась, вынырнув из своих мыслей.
Водитель поглядывал на меня через зеркало заднего вида. Нас всех развозили по домам после работы. И платили неплохо, опять повторила себе я. Так что держаться за место стоило.
— Нет, дядь Коль, задумалась просто.
— А-а-а… Думай меньше, больше по сторонам смотри. Увидимся!
— Всего хорошего! — попрощалась с водителем.
Хлопнула дверью минивэна и поплелась в сторону дома. Я старалась не шуметь. Как можно тише отперла замок и вошла в квартиру.
Раньше в коридоре всегда пахло ароматизатором для воздуха с запахом сирени. Маме нравился этот аромат и мне тоже.
Сейчас же в нос ударил запах табака. Виктор опять курил в квартире. И судя по крепкому запаху спиртного, Виктор не только курил.
Из-под двери кухни виднелась полоска света. Я тихо прошла по коридору.
— А-а-а… Нашлялась! — донеслось мне в спину.
Я мгновенно оглянулась, вглядываясь в лицо мужчины. Красноватое и немного опухшее. Видимо, Виктор уснул щекой на столе — на щеке отпечатался след от рукава.
— Деньги принесла? — дыхнул в меня перегаром «брат».
Надоело.
— Нет. А ты принес? — спросила я.
— Хули я должен тебе деньги отдавать? — возмутился Виктор. — Это ты пришлая детдомовка. А я у своей родной мамки на хате!
— Мама не видела тебя несколько лет. Ты появился только на похоронах, устроенных не тобой! — твердо заявила я, сжимая руками ремень сумочки.
— Не суй свой нос в дела моей семьи, поганка! — сипло ответил Виктор, закашлявшись. — Отсюда уйдешь ты, а не я. У меня семья и дети. А ты без семьи. Тебе не нужно столько свободного места.
Виктор поскреб щеку и гнусно ухмыльнулся.
— Такой, как ты, и угла в коммуналке хватит. Привыкла же в детдоме по углам тариться, да?
— Не тебе судить, кому и сколько хватит, Виктор. Советую тебе еще раз подумать…
Он двинулся ко мне резко и быстро. Схватил за локоть и толкнул к стене, прижав своим телом.
— Ты, шмара, советы мне не раздавай. Я в них не нуждаюсь…
Мясистое лицо Виктора находилось слишком близко от моего лица. Горячее дыхание, полное перегара и запаха гнилого мяса, мерзкой струей пронеслось по щеке.
