Елена Безрукова - Ты не знаешь о дочери

1. 1.

— Дочка твоя? — спросил мужчина, увидев рисующую на диванчике у окна Олю.

— Да, — ответила я, сцепив пальцы между собой. Сейчас я, кажется, получу нагоняй… — Извините, что привела её сюда, но мне больше некуда было её деть. Не с кем оставить…

— Ну да, понятно, — сказал Пётр Сергеевич. — Сегодня же сады не работают.

— Да.

— Оля, значит?

— Оля.

Мой начальник обошёл меня и подошёл к девочке. Присел рядом с ней на корточки.

— Привет, Оля, — сказал он ей, и та с недоверием уставилась на мужчину.

— Здравствуйте, — ответила она, ещё пока плохо выговаривая букву “Р”.

— Что ты рисуешь?

— Домик для нас с мамой.

— Очень хороший домик.

— Да, мы с мамой когда-нибудь купим свой дом.

— Конечно купите. У твоей мамы теперь очень хорошая работа.

— Да, она так и говорит.

— У тебя такие красивые серые глаза, Оля.

На этих словах мои пальцы похолодели, а я опустила глаза в пол. Я боялась, что, если приведу Олю прямо сюда, в офис отца Романа, он обязательно узнает в ней глаза своего сына. Они так похожи на глаза Ромы.

— Спасибо.

— А где твой папа? — спросил Пётр Сергеевич.

Он точно догадался. И как теперь выкрутиться? Я не хотела, чтоб он её увидел. Пётр Сергеевич видел Олюшку совсем маленькой, тогда ещё не было ясно, на кого она похожа, но теперь Оле четыре, и с каждым годом она всё больше превращалась в копию своего отца, что отдавалось глухой болью в сердце. Я выносила, родила и вырастила малышку в одиночестве — так уж вышло. Отец Оли не знает о существовании девочки, и никогда не узнал бы, если бы нас так просто не рассекретил её дедушка, мой начальник Пётр Сергеевич, который также о том, что у него родилась внучка, не знает, только мог догадываться. Но, когда он спрашивал меня, ребёнок ли Ромы у меня в животе, я соврала. Конечно, ребенок был его, но признаваться в этом я не пожелала. Теперь же правда вскрылась через почти пять лет…

— Мой папа — археолог, — ответила девочка. — Он в длинной экпредиции.

— Экспедиции, ты хотела сказать? — поправил он Олю.

— Да!

— А когда он вернётся?

— Не знаю. Это даже мама не знает. Он в таком месте, где телефон не ловит.

— А ты вообще его видела когда-то?

— Телефон? Видела, конечно. У мамы очень хороший, большой, и я там в “Пони” играю иногда.

— Нет, не телефон. Папу.

— Папу? Нет. Не видела. Мама сказала, он уехал на работу ещё до моего рождения.

— Понятно, — мягко улыбнулся он ей, вставая на ноги. — Спасибо за интересную беседу. Ты порисуй, а мне надо с твоей мамой о работе поговорить.

Пётр подошёл ко мне и прямо-таки отволок к дальнему окну.

— И когда ты собиралась сказать, что она дочь Романа и моя внучка?

Я в ответ молчала, опустив глаза.

— Никогда, — ответил он за меня. — Ясно. Катя!

— Что?

— Я тебя всегда поддерживал. Ты ему не сказала — понимаю, но почему ты и у меня отняла внучку? Вы жили чёрт знает как, у вас даже угла своего нет, а ведь я мог бы помочь!

— Потому что вы бы сказали сыну об этом, а я этого не хотела! — вскинула я подбородок. — Мы и сами справились, спасибо!

— Конечно сказал бы! Рома имеет право знать, что у него есть дочь.

— Он не имеет к этому ребёнку никакого отношения, кроме того, что зачал его. Извините… Но я не хочу, чтобы Рома участвовал в жизни моей дочери. У неё даже фамилия моя! А отчество моего папы — Анатольевна.

— Тебе всё равно правды не скрыть. Тем более что Роман скоро и сам всё увидит.

— В смысле? — дёрнулась я. — Он же в Америке живёт.

— Он возвращается. И теперь будет работать со мной.

— Как с вами? — моё сердце ушло в пятки.

— И с тобой, соответственно. Ты считаешь, что сможешь до свадьбы Оли прятать девочку?

— Нет, но…

— Так вот — я против. Но, даже если я не скажу, он всё равно увидит Олю и всё поймёт. У Оли его глаза. Да и вообще — она его маленькая копия…

Только не это. Если Рома появится здесь — он снова разрушит мою жизнь, и второй раз я себя уже, боюсь, не соберу…

2. 2.

— Только не говори, Катя, что задумала уволиться и сбежать.

Я подняла глаза на него. Как он догадался? Первым порывом и было сделать именно так — уйти и не пересекаться с НИМ.

Но куда? Где я найду такую хорошую работу, с зарплаты который мне хватает на жизнь и на съёмное жильё?

Я не могу себе позволить так резко сменить работу на что-то хуже.

— А куда же мне бежать? — обречённо ответила я.

— Вот именно — некуда, — потёр переносицу Пётр. — Оставайся здесь и ничего не бойся. Но о дочери нужно рассказать.

— Пётр Сергеевич, — подняла я глаза на него. — Не говорите, пожалуйста, ничего Роме.

— Ты опять за своё? — вздохнул Пётр Сергеевич. — Ну как ты её спрячешь, девочка? И зачем? Мы оба захотим участвовать в жизни нашего с тобой ребёнка.

— Я… расскажу. Сама, — ответила я.

Выбора мало. Придётся мне признаваться. Пусть лучше Роман узнает от меня, чем от кого-то другого. А может, я смогу потянуть время и что-нибудь придумать…

— Расскажешь? — переспросил мужчина.

— Да, — кивнула я. — Но немного позже. Пожалуйста, я сразу не смогу. Лучше я сама…

— Что ж… — вздохнул он. — Я дам тебе время. Не стану лезть в ваши и без того сложные, так сказать, отношения. Но имей в виду: не расскажешь ты — скажу я. Обмануть не выйдет. Ты поняла, Катя?

Я нервно прикусила нижнюю губу, но придумать что-то здесь и сейчас у меня не вышло.

Да, Катя. Ты в капкане.

От одной только мысли, что я скоро увижу того, кого пыталась так долго оставить в прошлом, а потом ещё должна буду сказать ему о том, что, когда он оставил меня, я узнала о беременности, мне становилось страшно. Узнала, и ничего ему не сказала. Ни ему, ни его отцу. Теперь, спустя почти пять лет, правда прорывается наружу сама. И зачем он вдруг решил вернуться? Чего ему не сиделось в своих любимых Штатах?

— Поняла, — ответила я. — Мы… сами разберёмся.

— Хорошо, поверю тебе на слово, — кивнул мужчина. — А теперь по поводу вас: мне всё равно, хочешь ты принимать помощь или нет, но моя внучка не будет жить неизвестно где.

— Что это значит? — вскинула я брови.

— Что пока я сниму вам жильё получше, а потом куплю дом.

— Да не… Не надо этого ничего. Я скоро наберу на ипотеку… Да и квартира нас устраивает, хотя ездить, конечно, далековато…

— Катя! — посмотрел на меня Пётр Сергеевич. — Я в прошлом мэр города, а теперь крупный бизнесмен. А моя внучка живёт в съёмной халупе на окраине города. Какая ещё ипотека? Это мой ребёнок, такой же как и твой. Тест на отцовство мы проведём — для порядка и чтобы удостовериться, но я и без того уверен, что отцом покажет Романа. И ты хочешь, чтобы я своему ребёнку позволил жить вот так?

— Пётр Сергеевич, — попыталась я привести разумные аргументы. — Но ведь это совсем неудобно! Олечка привыкла уже к квартире, не стоит резко ничего менять.

— Неудобно спать на потолке, Катя, — фыркнул Пётр. Препираться со мной ему явно надоело. — Когда Роман прилетит, мы сделаем тест. А сейчас я начну поиски другой квартиры ближе к центру, где есть хороший сад и развивающие кружки. И возражения не принимаются, Екатерина!