Поздно вечером зимой 1927 года Бакминстер Фуллер решил покончить с собой в холодных водах озера Мичиган. Ему было тридцать два года, и он был неудачником. У него не было ни шансов получить работу, ни сбережений, а жена только-только родила дочь. Полис страхования жизни, приобретенный, когда он служил на флоте, – вот все, что у него было, чтобы обеспечить семью.
Поэтому Фуллер спустился к пустынному берегу озера с чикагской Северной стороны. Он бросил взгляд на волнующиеся воды и подсчитал, сколько ему придется проплыть, прежде чем наступит переохлаждение. Но, уже изготовившись прыгнуть, он почувствовал странное сопротивление, словно бы его приподняли, и тут же услышал строгий голос у себя в голове: «У тебя нет права себя уничтожить. Ты не принадлежишь себе. Ты принадлежишь Вселенной». Потом голос сказал ему, что у его жизни есть цель, выполнить которую он сможет лишь в том случае, если поделится своими идеями с миром, и что его семья всегда будет в достатке, если только он будет следовать своему предназначению.
Он вернулся домой и рассказал об этом жене. Он объяснил, что больше ему не нужна работа. Сказал: ему нужно думать и он и слова не скажет, пока не будет знать, что же он на самом деле думает. Целых два года Фуллер хранил молчание. Он исписал две тысячи страниц, словно бы в трансе. В его заметках и набросках открылся секрет, который должен был осчастливить человечество на веки вечные. Остальную жизнь он потратил на то, чтобы делиться этим секретом со всеми остальными.
По крайней мере, именно так он описывал свое преображение, произошедшее в 1927 году, выступая с лекциями перед толпами учеников, которые готовы были выслушивать его мудрости по семь-восемь часов подряд. Порой кое-какие детали он менял, например в некоторых версиях дочь родилась до его прозрения на берегу озера, а в других – после, также он упоминал разное количество лет, проведенных в молчании, как и разный объем исписанных страниц. В интервью он, бывало, приукрашивал эту историю, заявляя, что спал по два часа в сутки, что стал в ту пору вегетарианцем и даже перевез семью в трущобы, где его соседом был головорез из банды Аль Капоне. Подправлять такие подробности было легко, поскольку и основные моменты его истории были, по сути, плодом воображения.
Исследуя обильные воспоминания его жизни – 45-тонный архив, который он окрестил «Хронофайлом Димаксиона», – ученые не обнаружили никаких свидетельств попытки самоубийства или даже перемены в диете[1]. Фуллер потерял работу вскоре после того, как родилась дочь, но за несколько месяцев нашел новую. Он стал менеджером по продажам асбестовых покрытий, а это вряд ли та работа, на которой можно отмолчаться. Тем не менее в его бумагах – сотни страниц заметок конца 1920-х годов, доказывающих, что в эти годы он придумывал философию и технику, которые позже позволят ему назвать то, чем он занимается, «всеобъемлющей прогностической наукой дизайна». В этот период – когда он начал читать лекции и опубликовал за свой счет первую книгу, – он приступил и к построению личного мифа.
В многочисленных все новых и новых изложениях миф становился все более проработанным. Также он приобрел значение в качестве рассказа, иллюстрирующего его идеи и раскрытые им связи, благодаря чему его мировоззрение можно было сделать понятнее для широкой публики, которую он стремился обратить в свою веру. Поскольку его намерение состояло в том, чтобы осчастливить человечество на веки вечные, всеобъемлющая прогностическая наука дизайна должна была опираться на столь разные дисциплины, как архитектура, картография, биология, экономика и космология. История его жизни помогла объединить все эти знания в сознании его аудитории.
Да и в его собственном сознании. Каждый раз, когда Фуллер пересказывал свой миф, он занимался тем, что заново формулировал свое мировоззрение, комбинируя свои идеи по-новому в каждой новой версии. Мифологизация самого себя была для него методом мышления. Мухлеж с автобиографией обеспечивал его интеллектуальной гибкостью.
Сам он был слишком большим ханжой, чтобы признать это. Он подчеркивал, что абсолютно честен. Снова и снова он рекламировал свою искренность, рассказывая во всех подробностях о попытке самоубийства и оправдывая свою чистосердечность тем, что он просто «морская свинка», как он сам себя называл. Его жизнь была «экспериментом, позволяющим выяснить, что такой маленький, бесполезный и неизвестный человек может на самом деле сделать во благо всего человечества»[2]. Кто угодно мог быть тем человеком, который стоял на берегу озера Мичиган. Любой мог добиться такого же успеха, что и он, если бы только укрепился в своей вере и если бы и правда принадлежал всей Вселенной.
Несмотря на многочисленные фактические нестыковки, личный миф Фуллера является его самой что ни на есть подлинной интеллектуальной биографией. Более того, поскольку не существует единой авторитетной версии – разные рассказы не сходятся друг с другом, – сегодня его идеи остаются такими же гибкими, как и при его жизни. Его прозрения и инновации могут бесконечно рекомбинироваться, представляясь со сменой глобальных обстоятельств в совершенно ином облике. Ревизия его мифа – вместе со всеми его историческими неточностями – играет ключевую роль в возрождении и модернизации его мышления. Именно по этой причине эта книга начинается с легенды, служащей основой для пересмотра идей и инноваций Фуллера в последующих главах. И легенда эта начинается в 1895 году, в старом городе Милтон, что в Массачусетсе.
