– Доктор, непонятно почему болит спина, ноет позвоночник в районе лопаток.
– Да. Верно. Вас кто-то обсуждает за спиной, делает пакости и строит козни.
Доктор зашелестел в своем столе медикаментами.
– Вот, возьмите. – Он протянул пациенту небольшую книжечку.
– Что это? Лекарство? – Но доктор просто мило улыбнулся ему и лишь глазами указал на обложку.
В тенистом воздухе города Кропивницкий цвели низкие райские яблоки, отдавая запах утру. Влажный от утренней росы, холодящий руки песок впускал в себя мечтательные ладони мальчика Бронислава. Руки возводили мосты, маленькие домики с заборчиками, подпесочные тоннели, игрушечную жизнь.
– А что же построить здесь? – Спросил он негромко самого себя.
Бронислав всегда представлял себя маленьким эльфом, когда ему нужен был совет или подсказка, или просто, когда было скучно. Голова вдавилась в шею, внутренне снизив рост, ручки поджались к груди, а уши, так как их было не видно, вытянулись ввысь.
– Построй тут лабиринт, где можно будет играться. – Сказал хриплый волшебный голос.
Пухлые руки тут же стали вычерчивать угловатые закоулочки, лепить стены в конце длинных обходов, копать ямки на самых легких путях. Солдатики и человечки тоже помогали, отгребали песок, не боясь работы. Кто-то уже успел прыгнуть в маленькую полицейскую машину и помчаться вдоль непроходимых поворотов, огибая сорняки, которые были в песочном городе деревьями.
Старая куча строительного песка, где он игрался, долгие годы обрастала травой возле соседского забора, откуда его могла видеть мама, но не могла видеть соседка тетя Света. При строительстве нового флигеля, куча не израсходовалась до конца, но тетя Света очень ревниво следила, чтобы в ней никто не игрался, чтобы песок просто зарастал сорняками.
Дверь ее калитки тяжело скрипнула, босые ноги в протертых резиновых тапках ступили на песок, издав легкий скрип, как на снегу. Бронислав испуганно отпрыгнул назад, представляя себе, как его город рушится под тяжелыми шагами тапочных следов.
– Не надо!
Но тетя Света разрушила все домики, мосты попадали сами, засыпав подпесочные тоннели, а лабиринт остался лишь в воспоминаниях. Ее кремовые жирные руки схватили игрушки, с налипшими на них мокрыми песчинками и Бронислав разрыдался, протягивая руки к ней.
– Отдайте…!
Из окна выглянула его мама, обеспокоенная плачем. Она громко крикнула, чтобы голос долетел через забор.
– Броник! Что случилось? – Глаза пытались понять ситуацию, где ее сын плакал, а соседка возвышалась над ним с игрушками в руках на куче песка. – Света….
– Я тебе сколько раз говорила?! Если твой ребенок ненормальный, нечего его выпускать на улицу! Ему семнадцать лет, а он до сих пор в игрушки играет! Он отсталый!
– Броник, а ну, заходи домой. – Она опять посмотрела на соседку. – А ты за своим сыном следи!
– Мой-то уже работает в его возрасте. А этот – отсталый! Сам с собой разговаривает. Я все твои игрушки выброшу на помойку!
Когда дома мама успокоила его в объятиях пропахших луком рук, бурлящие звуки кухни пробудили в ней желание говорить. Он набрал свежих красок и открыл альбом, в котором выводил кистью свои обиды.
– Ну, ведь правда, сынок, сколько можно?
– Я просто хочу играться в игрушки. – Он отложил рисование, бросил кисточку в стакан с водой. – Ты вот, например, просто хочешь жить богато, а я….
