Кирилл
– Кир, ну что ты ещё выдумал?!! – от визга Ларисы закладывает уши. – Какая дача под Питером?
Я предполагал такую реакцию, поэтому спокойно продолжаю пить кофе под вопли Лары. Она нервно расхаживает по кухне туда-сюда, заламывая руки.
– Кирюш, милый, ну скажи честно, у тебя проблемы с деньгами?
– Нет.
– Тогда я не понимаю, какого чёрта мы должны проводить отпуск в какой-то деревне, а не в Монако или Сен-Тропе? – кричит любовница.
– Потому что, Ларочка, заграница нынче не в моде, - посмеиваюсь над молодой женщиной. – Кроме того, твой Сен-Тропе такая же деревня, только французская.
– Не неси чушь! – морщится Лариса. - Половина моих подруг будет тусить на Лазурном Берегу. Что я им скажу, а?
– Это меня интересует в последнюю очередь, - встаю из-за стола и иду в спальню.
– А в блоге своём я что выложу? Дом-развалюху? – семенит за мной Лара.
– Почему бы и нет? Будь креативной! Создай новый тренд. А то яхты и виллы уже всех запарили.
– Это не смешно. Я не собираюсь позориться! – эмоционально возмущается она.
Не обращаю внимания на скорбное лицо женщины. Такое ощущение, что я ей на каторгу предложил поехать, а не на дачу.
– Кир, может ну… - Лариса распахивает шёлковый халатик, демонстрируя своё прекрасно сохранившееся для тридцати пяти лет тело. - Ты передумаешь?
Тяжело вздыхаю и обречённо качаю головой. Неужели она рассчитывает на такой дешёвый трюк, как соблазнить меня сделанной за мой же счёт грудью? А потом в сексуальном угаре заставить поменять планы.
– Лар, ты сколько со мной живёшь? – застегиваю пуговицы на рубашке.
– Два года.
– Я хоть раз менял свои решения? – достаю из шкафа брюки.
– Нет.
– И в этот раз не буду.
Любовница обиженно надувает губы. Резко запахивает халат.
– Ну и пожалуйста! Езжай в своё Ново-Петушково! – снова орёт Лариса.- А я буду отдыхать в Монако!
– Да ради Бога! За свой счёт - хоть на Луне.
Фарфоровая кожа Лары покрывается красными пятнами.
– Ты намекаешь, что не дашь мне денег на отпуск?
– Я не намекаю. Я говорю прямо. Хочешь загорать на Лазурном Берегу? Вперёд и с песней! Только оплачивай всё сама.
– Какой же ты мелочный! Думаешь, я не найду денег?
Лариса - профессиональная содержанка. Всю сознательную жизнь кочует от одного мужика к другому. Прошлое любовницы меня не смущает, потому что предпочитаю честность в отношениях. Терпеть не могу притворство и лживые признания в любви, в существование которой давно уже не верю. Простая схема - я содержу женщину, она удовлетворяет меня в постели, составляет компанию в путешествиях, на светских мероприятиях, - понятна и безболезненна. Ведь сколько бы милые дамы ни лили в уши об «искренних» чувствах, по итогу, так или иначе всё сводится к одному: деньги в обмен на секс.
– Думаю, не найдёшь.
– Ха! Посмотрим! - злая, как фурия, любовница вылетает из спальни, оглушительно хлопая дверью. Я завязываю галстук и беру пиджак. Сегодня последнее заседание в суде перед двухнедельным отпуском.
Арина
Крупные капли дождя барабанят по крыше, стекают ручейками по стеклу окна. Я люблю дождь. В нём есть особая романтика. Кажется, что в дождливую погоду жизнь замедляет свой бешеный бег, приостанавливается, даря нам время, чтобы поразмыслить о вечном, разобраться в себе.
А ещё меня сводит с ума ни с чем несравнимый запах воздуха после дождя. Ощущение чистоты, свежести, первозданности наполняет каждую клеточку тела, стоит только вдохнуть петрикор. Так по-научному называется этот аромат.
Как только потоки воды затихают, распахиваю окно и жадно втягиваю носом воздух. Возвращаюсь на кровать, удобнее устраиваюсь на подушках и погружаюсь в чтение.
– Сходи за молоком. Там машина приехала, - ко мне заглядывает тётя Римма.
– И я! И я хочу за молоком! – в комнату врывается Эвелина.
– Хорошо, сейчас.
Дачный посёлок, в котором я провожу последние недели отпуска, находится в двух часах от Санкт-Петербурга. Удалённость от цивилизации – неоспоримый плюс. Но только не в случае, когда надо раздобыть еду. До ближайшего села, где есть небольшой продуктовый магазинчик, пешком идти тридцать минут. Либо второй вариант – ехать час на электричке до районного центра. Машины у нас нет, а Римме в её семьдесят три года тяжело преодолевать такие расстояния. Поэтому почётная обязанность по покупке продуктов возложена на меня. Как и присматривать за Эвелиной, дочерью сестры.
Два раза в неделю в наш посёлок приезжает машина, с которой частники торгуют настоящим деревенским молоком. Иногда они привозят также сметану, масло, творог и яйца. Это помогает реже делать вылазки в магазин.
Прелесть лета в том, что даже после дождя на улице тепло. Вот только час назад небо было покрыто тучами, а сейчас светит яркое солнце. Оно играет хрустальными бликами на мокрых крышах домов, на сочной зелени листвы деревьев, на цветах и на траве.
К «молочной» машине выстроилась приличная очередь. Народ общается, обсуждает огородно-садовые дела. В нашем дачном посёлке все более или менее знакомы друг с другом. Когда-то, в советские времена, земельные участки здесь раздавались сотрудникам театров, музеев, концертных залов.
После смены эпохи из-за удалённости от города это место не привлекло «новых» русских. Поэтому основной контингент владельцев дач остался прежним. Пожалуй, такой концентрации ленинградской творческой интеллигенции не встретишь больше нигде. Сегодня бывшие литераторы, научные сотрудники музеев, актрисы превратились в стариков и старушек, но по-прежнему радуют глаз и слух своей опрятностью, манерами и вежливостью.
Купив молока, мы с Эвелиной идём обратно домой. Замечаю большой внедорожник, который медленно едет в нашу сторону.
– Иди сюда, - беру племянницу за руку и отвожу её с дороги на обочину.
– Я уже взрослая! – девчонка вырывается.
– Стой на месте, - говорю строго. - Подождём, пока машина проедет.
Эвелина поднимает камешки с земли и бросает их по одному в лужу. Весело смеётся, глядя, как брызги воды разлетаются в разные стороны. Едва внедорожник равняется с нами, племянница кидает камень в него. Ещё и ещё раз.
– Что ты делаешь! А ну-ка прекрати! – этот ребёнок не перестаёт удивлять меня своей невоспитанностью. Избалованная девчонка и ухом не ведёт. Продолжает свою забаву.
Джип резко тормозит. Сдаёт назад. Затемненное стекло опускается. Из салона выглядывает мужчина.
– Дамочка! Что за херня?! – раздражённо кричит он. - Объясните своему ребёнку, что нельзя кидаться камнями в чужие машины.
– Простите! Простите, пожалуйста! Она…
Водитель не дослушивает мои извинения, ударяет по газам и срывается с места. Я злюсь на племянницу, но ничего не могу сделать. Эвелина – совершенно неуправляемая. Слова «нельзя» и «нет» не понимает в принципе. Моя сестра с самого рождения внушает дочери, что она принцесса, и ей можно всё.
