Те же, там же
ЛЕШИЙ. Итак, друзья мои, заседание нечистой силы объявляю открытым.
ВОДЯНОЙ. А какова повестка дня? Какова, так сказать, тема для обсуждения? Я все дела свои забросил, как только твой вызов получил, сразу сюда помчался. А у меня дел полно! Рыбакам сети надо путать. Лодки их резиновые прокалывать. Дел – невпроворот.
БАБА-ЯГА. А у меня избушка с утра не топлена. Окна на зиму надо ватой протыкать. А я всё бросила к лешему, в ступу влезла и полетела. Ну, то есть, всё бросила и полетела к Лешему. Хотя мне с утра в спину вступило. У меня поясница больная. И давление.
ЛЕШИЙ. Друзья мои! Я пригласил вас для того, чтобы решить, как нам быть дальше. Времена сейчас, сами знаете, какие, нам спокойно жить не дают. Не уважают нынче нечистую силу!
БАБА-ЯГА. Какое там уважение! Пускай не уважают, это ещё полбеды. Так ведь нас и бояться перестали! Раньше-то, помнится, кем маленьких детишек пугали? Бабой-Ягой! Это самое первое дело было – Бабой-Ягой припугнуть: вот, мол, если спать не ляжешь, или там, к примеру, кашу не доешь, так Баба-Яга прилетит в ступе и тебя утащит. И дети боялись! И кашу всю съедали, и спать ложились без скандалов… Почитай, всё воспитание на мне одной держалось! А теперь дети и знать не знают, что это за Баба-Яга такая и чего это она в ступе летает, когда самолётов полным-полно… Недавно в город летала по своим делам – шифер по дешёвке присматривала, у избушки-то моей крыша худая – так нарочно над детской площадкой два круга сделала, детей испугать хотела. Да куда там! Они, сорванцы эдакие, камнем в меня швырнули, ступу подбили: еле до лесной опушки дотянула! Уж так расстроилась, так расстроилась! Весь вечер капли пила. А мне расстраиваться нельзя, у меня сердце больное. И давление. Да потом ещё ступу ремонтировать пришлось, а запчасти нынче знаете как подорожали…
ВОДЯНОЙ. Верно говоришь, кума, верно! Нет нынче в людях уважения к нам, к нечистой силе. Я вот уже, почитай, тыщу лет в местной речке Водяным служу и прежние времена хорошо помню. Раньше, бывало, раз в год, весной, устроишь половодье, поднимешь реку, бросишь её на берег, подтопишь десяток-другой домишек, и всё, дело в шляпе: боятся тебя люди, уважают, к речке с вёдрами приходят – разрешения у тебя спрашивают: дозволь, мол, дедушка, водицы набрать. А теперь стыдно и сказать: ни в грош не ставят! Построили на берегу завод и мало того, что со мной не посоветовались, так ещё и сточные воды мне в реку сбрасывают! Всю грязь, весь мазут – мне в реку! Я от этой их грязи весь сыпью покрылся! Перед русалками совестно! Они хороводы водят, а я в омуте отсиживаюсь, вроде как дела у меня… Вот довелось хлебнуть позора на старости лет…
ЛЕШИЙ. Да ведь и мне не легче, друзья. В наше время Лешим работать тоже тяжело, ох, тяжело!.. Вот, помню, раньше собьёшь путника с дороги, заведёшь его в самую чащу, запутаешь так, что аж самому приятно, позабавишься вдоволь, покричишь филином из-за дерева, нагонишь страху, а там уж и выведешь его на дорогу. И он, горемычный, рад-радёшенек, что всё же не заблудился, не сгинул в чащобе, и тебе приятно: выполнил свой долг, не посрамил высокое звание Лешего! А теперь до того тошно, что и сказать нельзя! Теперь-то по лесу пешком никто не ходит, все на автомобилях ездят, а с шофёром не работа, а одно издевательство! Ты его с дороги сбить хочешь, а он по этому, как его… по на-ви-га-тору какому-то обратно выруливает. Ты на него филином кричишь, пугаешь, а он в машине музыку включит и тебя в упор не слышит. Мне план выполнять надо, я каждый месяц отчёт по заплутавшим сдавать должен, а разве с этими водителями план выполнишь?!. Да вот ещё другая беда: туристы! Как суббота, так они понаедут и ну давай костры жечь, пожарную опасность создавать! Да ещё музыку до утра крутят, спать не дают… Мне утром лес убирать, вставать рано, а я не выспамшись, я гнилое бревно от крепкого дерева не отличаю… Какая уж тут уборка!
ВОДЯНОЙ. А я вот плюну на всё да и переведусь в домовые. Вот напишу заявление и перейду. Мне и доктор советует климат поменять на более сухой. У меня от постоянной сырости ревматизм: суставы к непогоде болят. А так хоть на старости лет поживу, как порядочный домовой, в квартире со всеми удобствами…
БАБА-ЯГА. Да это как сказать. У домовых тоже жизнь – не сахар. У меня знакомая Кикимора в домовые перешла, так через полгода обратно в болото попросилась. Говорит, в болоте тишь да гладь, никто лишний раз не сунется, живи да поживай. Только скучно там. Вот она со скуки-то и подалась в домовые. Так ведь не выдержала! Говорит, с утра до ночи – шум, гам, топот… То ремонт делают. То музыка орёт. То дети скачут. То собаки лают. То соседи их затопят. То они соседей затопят… В общем, ужас, да и только! Так и не притерпелась, обратно на болото перевелась. Хорошо, место не занято было. Мало нынче желающих на болоте работать. Не престижное это место.
ЛЕШИЙ. Ну, как говорится, не место красит. Вон Дед Мороз какое хорошее место занимает, а что толку? В него вообще никто не верит. Нами, нечистью лесной, детишек ещё всё-таки пугают время от времени, а про Деда Мороза так прямо говорят, что, мол, нет его. Разве ему не обидно?! Он, горемычный, под Новый год ни сна, ни отдыха не знает, аж смотреть на него жалко! Всем детишкам подарки приготовит, выберет момент, под ёлку подбросит, а родители эти его подарки за свои выдают. Дед Мороз детям радость приносит, а вся детская благодарность родителям достаётся. Ну разве это дело?!
БАБА-ЯГА. Вот же бессовестные люди!
ВОДЯНОЙ. Управы на них нет!
БАБА-ЯГА. И пожаловаться на них некуда!
ЛЕШИЙ. Да тут хоть жалуйся, хоть нет, а толку всё одно не будет. Тут по-другому действовать надо. Вот, собственно, поэтому я вас и собрал.
Водяной и Баба-Яга настораживаются. Леший принимает заговорщический вид.
ЛЕШИЙ. Есть у меня идея. Давно пора нам потребовать от людей уважать наши права.
