1. Искатель счастья на Балтийском море
Утренняя прогулка по пляжу – это отличный способ начать день, расслабиться, погрузиться в глубины собственных мыслей и настроиться на предстоящие вызовы, которые жизнь, в том или ином виде, бросает каждому человеку. Так же думали супруги Глуховы, когда-то построившие дом неподалёку от побережья. Они точно не могли ожидать, что четвёртое октября навсегда врежется в память, как дата разрушения их утренней идиллии. Им пришлось вызвать полицию и стать понятыми. На привычный прогулочный маршрут пары море вынесло истерзанный человеческой жестокостью труп.
– Ещё раз, как давно, вы говорите, его обнаружили? – спрашивает лейтенант Черёмухов, ручкой нервно постукивая по планшетке.
– Повторяю, это было примерно минут сорок назад, – говорит Глухов. – Мы сразу, как поняли, что это покойник вызвали вас. Сейчас, подождите… я посмотрю в телефоне. Вот, исходящий в 8:53, – Глухов подносит экран смартфона почти к самому носу Черёмухову.
– Хорошо, я понял, не обязательно мне этим тыкать в лицо, – лейтенант сдвигает руку понятого и опускает взгляд в протокол. – После обнаружения трупа вы позвонили в 02? – его взгляд снова направлен на понятых.
– В 112, – поправляет Глухова. – Скажите, нам здесь ещё долго торчать? У нас всё же есть и другие дела, мы надеялись, ваша бюрократическая возня не отнимут более двадцати минут, а мы вас только полчаса ждали!
– В самом деле, давайте мы уже распишемся и пойдём, – присоединяется к негодованию Глухов.
– Граждане, – Черёмухов окидывает понятых холодно-уставшим взглядом, – я понимаю ваше недовольство, но и вы поймите, что мы приехали сразу, как только смогли и делаем всё возможное, чтобы вас поскорей отпустить и начать расследование. – Видя, что его слова действуют гипнотически на пожилую пару, лейтенант продолжает: – Мертвец – это серьёзно и оформлять все бумаги тоже нужно серьёзно, не допуская и малейшей неточности, в противном случае могут появиться проблемы… и не только у нас, – пара переглянулась. – Мы ценим вашу помощь и вклад в общее дело, поэтому будьте добры, уделите нам ещё некоторое время. Мы же работаем для вашей же безопасности, – смягчившись, Черёмухов давит из себя доброжелательную улыбку. – Осталось немного, – он прижимает планшетку к груди, – пойдёмте в машину, занесём ваши данные в протокол и тогда, если капитан отпустит, пойдёте по своим делам, хорошо?
– Хорошо, – ответили супруги чуть ли не в один голос.
– Вот и славно, – говорит лейтенант и жестом приглашает их подняться к машине. – Товарищ капитан, – нарочито громко он обращается к Сверепееву, – мы проследуем к автомобилю для дальнейшего заполнения протокола, как закончим я смогу отпустить понятых?
– Да, – сухо отвечает ему Сверепеев, не отрывая взгляд от мёртвого тела в гидрокостюме. – И что только произошло с ним?
– Смело могу заявить, что причиной смерти являются множественные колото-резаные раны по всему телу. Их так много, что я даже затрудняюсь ответить, какая именно стала, так сказать, добивающей, но одно знаю наверняка: в воду тело погрузилось без признаков жизни.
– Откуда такая уверенность? – капитан складывает руки на грудь.
– Опыт, – судмедэксперт выпрямляется. – Здесь не требуется подробный анализ, чтобы понять, что перед нами не утопленник, а жертва особо жестокой поножовщины. В любом случае мне предстоит провести ещё один, более детальный осмотр в морге, однако, – Георгий снимает перчатки, – вряд ли заключение будет отличаться от того, что я выдал сейчас. Забирайте, – он подзывает медработников, и те спешно перетягивают тело с песка на носилки. Позвоню, как со всем разберусь, – Георгий протягивает капитану руку.
– Буду ждать, спасибо, – Сверепеев её пожимает.
«Этого стоило ожидать, – думает капитан, щёлкая зажигалкой у кончика сигареты, глядя куда-то за горизонт, – не зря говорят: “история циклична”, я убеждаюсь в этом очередной раз. Люди снова, рискуя своими жизнями, лезут за янтарём дальше, чем следует, и вот результат. Когда же они, наконец, поймут, что лёгкие деньги на то и лёгкие, что ты их получаешь в обмен на свободу и жизнь? И то, и то потерять легче, чем кажется. Неужели деньги нужны настолько? Без них что ли совсем нет счастья…?»
– Протоколы заполнены, понятых отпустил, – вытягивает капитана из размышлений Черёмухов, оказавшийся на участке, где недавно валялся человек в неестественной позе.
– Замечательно, – сухо говорит старший по званию и, оторвавшись от недосягаемой линии, добавляет: – Нам предстоит много работы.
Сидя в пустующем зале аэропорта «Храброво», всё, за чем я могу скоротать время – это просмотр новостей из янтарного края. Многое изменилось с моего последнего прибывания здесь. Сувенирные лавки, книжный магазинчик, салоны сотовой связи – всё закрыто. Единственное, что осталось функционирующим – кафе, да и то превратилось оно в скромного вида кофейню, где самое питательное блюдо – это сэндвич с ветчиной и сыром. Впрочем, ещё в Москве стоило догадаться, что так будет, учитывая то немногочисленное количество рейсов, что соединяет большую Россию и отрезанную от неё странами Евросоюза маленькую Калининградскую область, да и в «Домодедово» залы выглядят примерно также. Я бы, наверное, удивился тому, как отечественные авиакомпании существуют и не банкротятся, если б двадцатые годы не убили в нас эту способность.
Новостная лента пестрит заголовками, содержащими в себе устойчивое современное словосочетание: «Несанкционированный митинг». Проблемы с поставками из-за очередного пакета санкций Евросоюза, на этот раз наложившего ограничения на сухопутные перевозки через границы Литвы и Польши, привели к дефициту многих товаров и, следовательно, к повышению на них цен. Доходы населения остались на прежнем уровне, что заставляет граждан выходить на улицы с плакатами и транспарантами. В Москве люди рискуют нарваться на административные наказания вследствие других событий, что, впрочем, не имеет значения, ведь у всех событий причина одна.
С верхней границы экрана сползло сообщение от отца, содержащее лишь слово: «Выходи». Под гул колёсиков чемодана в голове прокручиваю предстоящую встречу с отцом. Хоть и виделись с ним каждое лето, а всё равно ощущение, что иду на встречу с незнакомцем или, в лучшем случае, с дальним родственником, которого за двадцать три года видел всего пару раз.
На улице облачно. Ни единого луча солнца не касается земной поверхности, отчего всё вокруг выглядит серым и монотонным. Кажется, вот-вот пойдёт дождь. Улетал с непогоды, прилетел в непогоду, ожидаемо, но всё равно неприятно. Теплилась надежда, что синоптики ошибаются, а выходит, ошибался я, на что-то надеясь.
