Витольд Шабловский - Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция – о чем молчат путеводители

© Witold Szabłowski, 2010. All rights reserved.

Published by arrangement with Wydawnictwo Czarne, Poland

© М. Алексеева, перевод на русский язык, 2015

© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2015

© ООО “Издательство АСТ”, 2015

Издательство CORPUS ®

Желто-белый паром кряхтит, сопит, выплевывает в небо облако дыма и отчаливает.

Мы плывем из Европы в Азию. Путешествие занимает минут пятнадцать. На палубе рядом бизнесмены и нищие, женщины в чадрах и девушки в мини, атеисты и имамы, проститутки и дервиши, святые и грешники. Вся Турция на одном пароме.

– Капитаны этих колоссов – современные Хароны, – говорит Тайфун, мой знакомый поэт из Стамбула. – Почему? Потому что путешествие через пролив Босфор прекрасно и тревожно. Как смерть.

На самом деле Хароны – бесстрастные профессионалы. Иначе нельзя. Босфор очень узок, в некоторых местах шириной всего несколько сот метров, при этом ежедневно здесь проплывают тысячи кораблей и лодок. Необходимость маневрировать в таких водах, а затем с точностью до сантиметра подвести паром к небольшой пристани не оставляет места ни романтизму, ни греческой мифологии.

Разве что ты пассажир. Тогда пожалуйста. Когда заходит солнце и над городом разносятся голоса тысяч муэдзинов, славящих Аллаха, стихают разговоры, а люди впадают в меланхолическое и философское настроение. Я часто пользуюсь моментом и спрашиваю попутчиков-турок: как им живется с этим проливом? Каково это – каждый день пересекать границу между континентами?

Они пожимают плечами. Не понимают. Пролив как пролив.

Только поэт Тайфун не удивляется вопросу.

– Во мне самом есть такой пролив, – говорит он и бросает большой кусок булки преследующим паром чайкам. – В жизни каждого турка тысячи раз на дню сталкиваются традиция и современность. Шляпа и чаршаф[1]. Мечеть и дискотека. Евросоюз и неприятие Евросоюза.

Тайфун попадает в десятку. Невидимый глазу пролив проходит через всю Турцию. По утрам мои приятельницы-турчанки пьют эспрессо со своими возлюбленными, едят круассаны и беседуют о мировой литературе. А после обеда надевают платки и отправляются в гости к бабушкам на чашечку кофе по-турецки.

Мои приятели-турки пьют пиво и ходят на дискотеки. Но стоит им слегка перебрать, как они запевают песни двухсотлетней давности. Ведут себя так, будто им не страшен ни Аллах, ни Магомет, но в Рамазан строго соблюдают пост, а как только их сыновья подрастают, они готовятся к обрезанию.

Я видел на ортодоксальном Востоке имамов, вешающих возле мечетей флаги Евросоюза. В магазинах одежды для консервативных турчанок продается сексуальное нижнее белье. “Когда женщине приходится закрывать лицо в течение дня, – объясняет мне продавец, – ей сильнее хочется нравиться мужу по вечерам”.

У жизни на границе есть свои плюсы. Турки находчивы, быстро учат языки, умеют мгновенно расположить к себе человека из любого уголка земного шара. Хотя худшее геополитическое положение вряд ли можно себе представить, ведь Турция граничит с неспокойными Сирией, Ираном и Ираком. В то же время это часть Ближнего Востока, Кавказа и Балкан – турки умеют ладить со всеми.

Но за жизнь на границе приходится платить. Запад считает турок фанатиками. Восток – прислужниками Запада. Аль-Каида устраивает на берегах Босфора теракты, а Европейский союз вот уже полвека не спешит принять Турцию в свои ряды. Слишком она большая и чуждая по культуре.

Наш паром достигает середины пролива. Мы издалека смотрим на два моста, соединяющие берега Босфора. Поэт Тайфун смотрит то на европейский, то на азиатский берег. Наконец вздыхает:

– Каждый турок – это такой мост.

Адана. Индустриальный гигант славится на всю Турцию своими кебабами. Здесь родилась Салиха Эрмез, бывшая проститутка, которая боролась за место в турецком парламенте.

Анкара. Столица Турции. Здесь в специально построенном мавзолее покоится Ататюрк.

Ардахан. Раз в году сюда съезжаются почитатели Ататюрка. Они смотрят на тень горы, напоминающую им профиль Отца Турок. Увидев ее, они танцуют, смеются и плачут.

Айвалык. С окрестных пляжей контрабандист Ахмед-Баба отправляет нелегальных мигрантов в Европу. Отсюда полвека назад Мюневвер Божецкая начала свое драматическое бегство в Польшу.

Диярбакыр. Столица турецких курдов. Стена, окружающая город, считается второй после Великой Китайской самой знаменитой стеной в мире. Город называют «прóклятым местом», потому что в районе Диярбакыра совершается больше всего убийств чести.

Эдирне. Древняя столица османов. Здесь зодчий Синан построил свою самую совершенную мечеть – многоуровневую шкатулку Селимие.

Здесь также хранится голова Кара-Мустафы, казненного за поражение турецких войск в битве под Веной.

Газиантеп. Здесь родилась Айше Тюркюкчю, которую муж Хасан продал в публичный дом.

Измир. Город Саббатая Цви, еврейского мессии, перешедшего в ислам.

Конья. Столетия назад здесь жил и творил мудрец Мевлана, исламский Франциск Ассизский. Сегодня это турецкая Ченстохова[2]. Паломники стекаются сюда со всего мира, а жители Коньи слывут закоренелыми консерваторами. Здесь же состоялась премьера первого турецкого эротического фильма.

Малатья. Город, который однажды пестрел плакатами с Бараком Обамой, во время визита в Стамбул прихватившим с прилавка абрикос. «Это наверняка был наш абрикос», – утверждал мэр. Сады вокруг Малатьи – абрикосовые угодья всей Европы.

Мардин. Город, известный великолепной древней крепостью. Неподалеку от этого городка в деревне Ялим жители насмерть забили камнями свою соседку.

Ризе. Здесь родился премьер-министр Эрдоган и здесь жила его семья, пока отец будущего премьера не решил перебраться в Стамбул.

Шанлыурфа. Мусульмане верят, что здесь появился на свет патриарх Авраам (они называют его Ибрахимом). Местный мессия развел меня на пачку сигарет и рис с курицей.

Стамбул. Город поэта Хикмета, премьера Эрдогана и невероятных контрастов. Туристы со всего мира щелкают фотоаппаратами, а иммигранты пытаются заработать на последний отрезок пути в Европу. Именно здесь можно пройти по мосту, соединяющему Европу с Азией.