За окном книжного магазина «Смертельная развязка» кружила снежная крупка, но Нэнси Хантер настолько увлеклась чтением, что не обращала на нее никакого внимания.
Летом Дэдли-Энд, уютно устроившийся среди холмов Котсуолдса, привлекал туристов – любителей мощеных улочек, пеших прогулок и захватывающих видов, но в декабре в деревушке оставались только местные. С каждым днем приближалось Рождество, и Нэнси понимала, что в последнюю минуту к ним нахлынут покупатели в поисках подарков. Но сегодня было слишком холодно для вылазки на маленькую Хай-стрит, многие остались дома, поэтому утром в магазине царили тишина и покой. Расправившись с рабочими вопросами и уборкой, Нэнси укрылась за прилавком и взяла прочитанную до середины книгу, привычно подумав, что у нее лучшая на всем свете работа.
– Как насчет чашечки чая, солнышко? – позвала ее из подсобки бабушка Джейн. – Сегодня так холодно.
В ответ Нэнси крикнула, что не откажется. К тому времени бабушка официально отошла от дел, но все равно не могла удержаться от ежедневной прогулки в магазинчик за порцией свежих сплетен – хотя в тот день посмаковать ей было нечего.
Дочитав главу до конца, Нэнси закрыла книгу, одну из любимых, доставшуюся от отца, – детектив звездного писателя Томаса Грина. Она посмотрела на их бигля Чарли, крепко спавшего на банкетке у окна, и улыбнулась. В магазине они с псом были неразлучны, и в деревне он слыл общим любимцем. Нэнси обвела взглядом помещение и с тоской вздохнула. В это время года ей больше всего не хватало отца. Магазин в скором времени предстояло украсить к Рождеству, а это она считала своим любимым занятием.
– А вот и я, – сказала Джейн, появившись с двумя большими чашками горячего чая, от которого шел пар, и устроилась на своем обычном месте у кассы.
Даже сейчас, ближе к семидесяти годам, когда у нее поседели волосы, а зеленые глаза окружили морщинки, бабушка сохраняла удивительную жизнерадостность. Книжный магазин достался Джейн после преждевременной кончины отца Нэнси, она шестнадцать лет заведовала им и только в этом году передала внучке заботу о ежедневных делах. Но дома торчать она терпеть не могла, поэтому принимала в местной жизни активное участие и входила в огромное количество всевозможных комитетов.
– О чем ты думаешь?
– Что елку надо поставить… А еще о том, как папа любил заворачивать книги в подарочную бумагу и складывать их под елкой, – ответила Нэнси, отбросила прядь светло-каштановых волос и посмотрела в угол, где у них каждый год стояло рождественское деревце.
– Да, любил, – ответила бабушка и грустно добавила: – В это время года без него всегда трудно, правда?
Нэнси согласно кивнула.
– Потому что Рождество – это семейный праздник.
От мысли о том, что из всех близких у нее осталась одна бабушка, Нэнси погрустнела. Мало того, что в возрасте десяти лет она потеряла отца, так еще и ее мать давно уехала из деревни, и до сих пор никто понятия не имел, где она.
– Давай тогда нарядим елку в воскресенье, – добавила девушка, стараясь немного оживить разговор, – пусть будет необыкновенный день.
Нэнси исполнилось двадцать шесть, в магазине она начала работать пять лет назад, сразу по окончании университета, и вот теперь с волнением взяла в руки бразды правления. Насчет бизнеса у нее имелось множество идей, но им придется подождать, пока не стихнет рождественская суета.
– Да, ему бы это понравилось. Кроме того, можно выставить в окне все наши рождественские издания, они всегда здорово продаются, правда?
Нэнси опять согласно кивнула и обвела взглядом книжные полки. Когда ее отец, прожив в этой деревне всю жизнь, решил открыть книжный магазин, то о выборе литературного жанра даже речи не шло. Если ты обитаешь в местечке под названием Дэдли-Энд, тебе, чтобы напрочь не растерять чувство юмора, придется полюбить каламбуры о различных убийствах[1]. Как следствие, в «Смертельной развязке» продавались только полицейские романы, детективы и триллеры, причем за новинками к ним приезжали отовсюду, в том числе и издалека, ведь действие во многих произведениях происходило не где-нибудь, а именно в Котсуолдсе. Торговля процветала два десятка лет, и Нэнси, разумеется, была полна решимости продолжать в том же духе еще очень и очень долго.
В этот момент, весело звякнув колокольчиком, отворилась дверь. Чарли тотчас открыл глаза и в знак приветствия тявкнул. Однако вставать все же не стал: слишком холодно, чтобы покидать нагретое местечко.
– Доброе утро, дамы, – кивнул им почтальон Пол в знак приветствия, – держите почту.
Он положил на стойку два конверта, хлопнул по ним ладонью и подмигнул.
– И наделали же они утром в деревне шума! – сказал он.
– Что это за письма? – Джейн встала и подошла к Нэнси, чтобы посмотреть.
– Это уж глядите сами. Я скажу только, что не прощаюсь – мы с вами еще увидимся!
После этой загадочной фразы он вышел из магазина и покатил по Хай-стрит свою почтовую тележку, по пути привычно посвистывая.
Джейн с Нэнси переглянулись.
– И как его понимать?
– У нас есть только один способ узнать, – сказала Нэнси и взяла адресованный ей конверт, в то время как бабушка подняла тот, на котором красовалось ее имя.
Открыв письмо, Нэнси извлекла кремовую открытку. Качество было отменным: плотная бумага, каллиграфический почерк, позолоченные буквы. Пробежав глазами, она изумленно ахнула и воскликнула:
– Ничего себе!
– Чудеса, да и только… – пробормотала Джейн, дочитав до конца приглашение. – Глазам своим не верю.
Нэнси смотрела на слова, ошеломленная ничуть не меньше бабушки.
Нэнси Хантер и ее спутник(ца), приглашаем вас почтить своим присутствием церемонию помолвки Марии Рот и Чарльза Спенсера, которая состоится, в Рот-Лодже 8 декабря с 19:30 до 21 часа. По окончании состоится прием с коктейлями и канапе. Форма одежды: строгие вечерние костюмы и платья.
Ответ на данное приглашение присылать на имя Джессики Рот.
– Но ведь Роты никого и никогда не приглашают в свой дом, – произнесла Нэнси, когда дочитала до конца и подняла на бабушку широко распахнутые глаза.
Девушка использовала слово «дом», но в действительности Рот-Лодж представлял собой целое поместье. Хотя оно прилепилось к склону холма сразу за деревней, на Хай-стрит никто из Ротов даже не показывался, а их широченные ворота, запертые на замок, никогда не открывались перед жителями Дэдли-Энда.
– За последние тридцать лет такого не было ни разу, – согласилась Джейн, качая головой, – если честно, то я никогда не думала, что доживу до этого дня.
