Солнце приятно согревало, дул лёгкий ветерок. Это был первый погожий день среди череды сентябрьских дождей. Я, как обычно, бесцельно шёл по центру города, вновь зачем-то захватив с собой гитару. Хотя как «зачем-то?» У этого действия есть вполне обоснованная цель. Просто сегодня эта цель вряд ли будет достигнута, ведь я уже задолбался драть горло на набережной.
В этот день я решил добраться до точки, на которой я стою, иным образом, поехав тридцать пятым маршрутом и выйдя за два-три километра от набережной.
Я уже давно прошёл через спортивный магазин и связанный с ним одной парковкой ТЦ (который ожидал меня в самом начале пути, если брать отсчёт от автобусной остановки), и уже длительное время бездумно двигался по городу, переходя через многочисленные пешеходные переходы и обходя стороной людей, собирающих деньги на помощь больным детям. И не потому что я не хочу помочь, а потому что я не доверяю вот таким вот «сборщикам подати». Ну, а ещё потому что у меня нет ни гроша в кармане, не считая денег на проезд, ведь я обычный одиннадцатиклассник, пытающийся выкрутиться из этой жизни.
Город. Само это понятие навевает мысли о бесконечной рутинной волоките, куче народа и шумных улицах. Но шум начал нарастать. Я и сам не заметил, как оказался на площади Ленина, на которой собрался очередной митинг. Народу было много, что мне не особо нравилось.
«Тут по крайней мере нет наших правоохранителей», – подумал я, поправил чехол и направился дальше.
Я мог бы обойти площадь стороной, но мой внутренний еврей уже успел предположить, какую сумму я потеряю, если пойду в обход.
Как человек, нуждающийся в деньгах для достижения своих творческих целей, я забил на здравый смысл (ментов ведь всё равно нет) и двинулся через площадь, стараясь держаться подальше от толпы.
Мне нужно было идти по левой стороне относительно моего направления (когда я шёл по правой у меня просто происходил сбой системы в голове, да и идти по левой стороне было быстрее за счёт количества светофоров и частоты смены цветов), а значит идти к виадуку не было смысла.
Я довольно стремительно двинулся в сторону фонтана, несмотря на то, что он был весьма близко к толпе. Не успел я его обогнуть, как передо мной выросла фигура полицейского.
– Вот чёрт…
– Что, простите? – переспросил он, то ли не услышав, то ли желая понять, правильно ли он всё расслышал.
– Ничего, извините, – я нарочито небрежно махнул рукой.
– Если ничего, то зачем извиняться? – с усмешкой взглянул на меня полицейский.
Меня бросило в жар. Я нервно переводил взгляд с представителя правоохранительных органов на пешеходный переход.
Полицейский проследил за моим взглядом, затем посмотрел на мою одежду, после чего пристально уставился на чехол с гитарой.
– Можно ваши документы, – он протянул руку.
Я тяжело вздохнул и спустил с плеча рюкзак, прижал его к себе коленом и принялся искать паспорт.
Я проверил каждый карман, но паспорта там не нашёл.
– Не понял… – я уставился в рюкзак отсутствующим взглядом.
Устав держать его коленом, я опустился на корточки и принялся повторять процедуру поиска. Спустя пять минут я обречённо опустил голову и выдал финальный вердикт:
– У меня с собой нет документов.
Полицейский покачал головой.
– Ну что ж, тогда проедемте в отделение.
Дальнейшая череда событий развивалась весьма быстро: за меня вступился какой-то мужик, который едва не развязал драку, за мужика вступилось ещё человек десять, а потом мне удалось затеряться в толпе.
Опасаясь разбить гитару я всё же двинулся к пешеходке. Но стоило мне выбраться из толпы, как я напоролся ещё на трёх полицейских.
С меня градом катился пот, вокруг ревела толпа, носились ОМОНовцы с дубинками. Люди дрались даже между собой. Моя голова кружилась, а руки болели в районе плеч, из-за приложенных полицейскими для их заламывания усилий.
«Нет, нет, нет… Да как же так? Не может быть?!» – думал я, сдерживая тошноту.
Вот так митинг, который, как я думал, ничего не изменит, весьма круто поменял мои планы на весь день, стерев их вовсе. А дальше всё утонуло в тумане.
***
Темнота. Крайне пугающая темнота. Будто бы экран монитора погас. И я стою под светом прожектора, освещающего метровый кусочек асфальта подо мной. И как бы долго я ни шёл в эту тьму, я не мог достичь её края. Вокруг меня мелькали различные картинки, приглядевшись к которым я узнал свои воспоминания.
«Я что, сплю?»
Воспоминания смешались в кашу и стали появляться в несуразном порядке.
«Да что же со мной такое?»
Передо мной пролетели блеклые воспоминания о начальной школе, затем весьма яркий момент моего неудачного подката к девушке, далее уже изрядно потускневшее воспоминание о моём втором выступлении в составе FTD…
Череда появления всех этих моментов не говорила мне ни о чём.
«Да что же?..»
Перед моими глазами будто в замедленной съёмке проплыла толпа людей, среди которых явно выделялись полицейские.
На меня будто снизошло озарение. Сон начал рассеиваться, в темноте появился едва заметный огонёк, и глухой голос чуть слышно объявил:
– Оформляй его.
Я открыл глаза. Тусклый свет лампы в обшарпанном КПЗ не причинял им никакого дискомфорта. Потрескавшаяся штукатурка, сонные, побитые и даже угашенные алкоголем задержанные…
– Вот я и оказался на горьковском «дне», – пробормотал я скептически.
За старым скрипучим столом, что стоял ближе к углу помещения, сидел уставший полицейский, разбиравший какие-то бумаги.
– Лейтенант, – жалостливо крикнул один из задержанных. – Будь человеком, выпусти, а?
– Нет, – твёрдо сказал лейтенант.
– Ну выпусти… Ну…
– Не-ет, – полицейский переложил очередную пачку документов на край стола.
– Ну вы-ыпусти…
– Ещё одно слово, и я позову полковника, – устало сказал лейтенант.
– Да он опять бухой будет, – хрипло хохотнул стоявший у стены бородатый мужик.
Половина задержанных утвердительно засмеялась.
– Если и так, то я позову майора, – лейтенант перевернул страницу. – А она с вами церемониться не будет.
