Николай Добролюбов - Уличные листки

Уличные листки
Название: Уличные листки
Автор:
Жанры: Критика | Русская классика | Литература 19 века
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Уличные листки"

Широкое распространение так называемых «уличных листков» в 1858 и отчасти в 1859 годах находится в несомненной связи с оживлением общественной жизни и с наметившимся в это время подъемом сатирической журналистики. Правда, подавляющее большинство издателей «листков» лишь спекулировало на интересе демократического читателя к острому обличительному слову. Содержание многих «листков» отличалось полнейшей беспринципностью, низкопробностью, а то и прямой реакционностью.

Бесплатно читать онлайн Уличные листки


БАРАДАДЫМ, БЕССОННИЦА, БЕССТРУННАЯ БАЛАЛАЙКА, ВЕСЕЛЬЧАК, ВСЯКАЯ ВСЯЧИНА, ГОВОРУН, ДЯДЯ ШУТ ГОРОХОВЫЙ, ЕРАЛАШ, КАРТИНКИ С НАТУРЫ, ЛИТЕРАТУРА В ХОДУ, МОИМ ТРУТНЯМ СОВЕТ, МУХА, НАРОДНОЕ РАЗГУЛЬЕ НА ПЕТЕРБУРГСКИХ ОСТРОВАХ, НОВЕЙШИЕ ЮМОРИСТИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ, ОРОСКОП КОТА, ПОТЕХА, ПРАВДА В СТИХАХ И ПРОЗЕ, ПУСТОЗВОН, ПУСТОМЕЛЯ, РАЕК, РОДОДЕНДРОН, СМЕХ, СМЕХ И ГОРЕ, СПЛЕТНИ, СПЛЕТНИК, ФАНТАЗЕР, ФОНАРЬ, ШУТНИК, ЩЕЛЧОК, ЮМОРИСТ


Итого 30 штук!

Между тем как Москва сетует и плачет в лице своего Гераклита, г. М. Дмитриева,{1} в Петербурге каждый день появляются новые Демокриты, потешающие серьезную столицу своей веселостью, юмором, шутками и всякой всячиной. И Петербург решительно потешается – в каждой гостинице, в каждой мелочной лавочке, на каждом перекрестке. Одно время эпидемия на смех была так сильна, что серьезных людей останавливали на улице и приставали к ним с ножом к горлу: смейся, да и только. Я сам видел, как одного почтенного горбатого чиновника, бежавшего в департамент с портфелем под мышкой и, по-видимому, с очень мрачными мыслями, остановил вдруг на Невском проспекте ловкий господин, запустивший руку в карман пальто почтенного чиновника. «Что это, что это значит?» – забормотал испуганный чиновник. «Пять копеек-с», – развязно отвечал ловкий господин, указывая на листок «Смеха»,{2} торчавший уже из кармана горбатого чиновника. Бедняк, застигнутый врасплох, остановился, разинув рот, но, не будучи в состоянии произнести ни одного слова, с видом отчаяния и покорности судьбе взглянул он на «Смех», медленно вынул из кармана пятачок и молча подал его развязному господину, с такою печальною, убитою гримасой, что на него смотреть было жалко. Но развязный господин был, по-видимому, слишком весел для того, чтобы проникнуться чувством сострадания; он жадно схватил пятачок, проговорил с улыбкою: «Точно так-с», и исчез.{3}

Из этого рассказа иногородные читатели могут заключить, что если бы Петербург и имел твердое намерение удаляться от смеха, то нет ему для этого ни малейшего способа. Смех сделался в некотором случае священнейшею, хотя и тяжкою, его обязанностью; смех есть для него не забава, не естественное проявление веселости, а долг человеколюбия и благотворительности. Издатели листков большею частию сами объявляют с благородной откровенностью, что все их претензии ограничиваются малою толикою пятачков, на бедность, или, как иные из них выражаются, на голые зубы. Иные из них стараются разжалобить публику и для этого выделывают разные смешные гримасы. Например, «Смех и горе» не назначил даже цены себе, а, надеясь на доброту покупателей, провозгласил: «Что пожалуете». Вверху первой страницы этого листка напечатано: «Покупатель кладет в кассу «Горя» что ему угодно для утешения издателя». Оказалось, что кто-то опустил в кассу «Горя» (при магазине Крашенинникова) какие-то крупные деньги, и вот во втором выпуске «Смеха и горя» издатель пишет: «Русское спасибо публике! Нашелся один и покупатель-меценат! Не одни копейки, пятачки и гривенники опущены были в кассу «Горя»… Что стоит богачу опустить несколько рублей серебром? Но как заметить ему бедный листок, который вывесили на окошке книжного магазина. Захочет ли он отказаться от некоторых удовольствий, от какой-нибудь прихоти для этого листка?.. У нас многие любят благотворить втайне, и мы высоко ценим эту добродетель!..» Это объяснение, похожее на жалостный вопль салопницы, уже очень много говорит о характере всего предприятия. Но благородная откровенность издателя простирается еще далее. Он бесцеремонно рассказывает следующий случай: «Один покупатель-благотворитель, опуская гривенник, спрашивает хозяина книжного магазина, П. Крашенинникова (там только и есть касса «Горя»): «А что, это бедный человек, который издает «Смех и горе?»?» По всему видно было, что покупатель привык благотворить. Хозяин замялся и не знал, что сказать; может быть, и оттого, что в магазине сидел издатель. Бедный, он сказать не хотел, потому что это значило бы почти просить у покупателя милостыни, богатый – тоже, потому что он знает, что издатель небогат. И потому он сказал почти: и да, и нет». Из этого рассказа, выписанного нами даже без изменения пунктуации, читатели могут видеть, каков должен быть юмор листка, издаваемого при столь плачевных обстоятельствах.

Если «Смех и горе» старается возбудить в покупателях сострадание и рассчитывает на их чувствительное сердце, то другие листки стремятся к достижению своей цели, действуя ex abrupto,[1] по-ноздревски, обрушиваясь на читателя быстрым потоком сильных выражений. Вот как объясняется, например, на первой странице своей «Бессонница»: {4} «Да вы, милостивый государь, пожалуй, и не читайте, только пятачок серебра нам за экземплярчик отдайте»… Следовательно, главная цель «Бессонницы», «чтобы соиздателям на голые зубы малую толику пятачков приобрести (хоть и медными – они не погневаются)». Такая бесцеремонность нам, впрочем, нравится, хоть то хорошо, что не лицемерствует человек, а напрямки валяет себе, что ему требуется…

Большая часть других листков высказывает те же корыстолюбивые стремления, хотя в тоне более или менее умеренном. Все они стараются, по-видимому, подражать «Весельчаку»,{5} начавшему свое «знаменитое и всему свету известное» (как писали о девице Пастране{6}) объявление деликатным извинением: «Извините, почтеннейшие читатели, что я, не имея чести вас знать, сую руку к вам в карман». Издатели листков вообразили, что стоит им отлить такую же пулю, и карманы покупщиков мгновенно отверзутся пред ними. И, кажется, сначала заклинание это действительно имело силу; но потом в скором времени потеряло ее вследствие неумеренно частого повторения.

Сами листки, впрочем, сознают по временам, что «совать руку в чужой карман» не совсем благовидно. «Сплетник»{7} выразился на этот счет даже очень строго. «Действительно, почтенная публика, – восклицает он, – литература в настоящее время не что иное, как промысел достать себе кусок хлеба. Отчего же, разве добывать себе кусок хлеба постыдно? спросите вы. Ничуть; но где же тут добросовестность? Где их назначение? Где юмор? Смешить писатель-временщик не в состоянии; цель – пятачки, в которых все в настоящее время нуждаются!» И сам, по-видимому, сконфуженный таким возвышенным, благородным обличением, «Сплетник» тут же возглашает: «Покупай, покупай, публика, «Сплетника», ведь удивительно дешево!»…

Таким образом, по принципу, изъявленному самими издателями, литературная сторона во всех веселых листках этих должна исчезать пред торговою. Но, по известным началам ученых-экономистов, торговые интересы, при обширной конкуренции, непременно должны способствовать совершенству фабрикации. Литературные достоинства листков должны возрастать по мере того, как конкуренция увеличивается, хотя бы издатели ничего не имели в виду, кроме сбыта своих продуктов. Так бы, конечно, следовало ожидать; но, к сожалению, начала политической экономии оказываются решительно неприложимыми в настоящем случае. Вопреки ее соображениям, листки, появлявшиеся один за другим, не только не совершенствовались, а становились всё нелепее и скучнее. «Фантазер»,


С этой книгой читают
«…Пословицы и поговорки доселе пользуются у нас большим почетом и имеют обширное приложение, особенно в низшем и среднем классе народа. Кстати приведенной пословицей оканчивается иногда важный спор, решается недоумение, прикрывается незнание… Умной, – а пожалуй, и не умной – пословицей потешается иногда честная компания, нашедши в ней какое-нибудь приложение к своему кружку. Пословицу же пустят иногда в ход и для того, чтобы намекнуть на чей-нибу
«…литература, при всех своих утратах и неудачах, осталась верною своим благородным преданиям, не изменила чистому знамени правды и гуманности, за которым она шла в то время, когда оно было в сильных руках могучих вождей ее. Теперь никого нет во главе дела, но все дружно и ровно идут к одной цели; каждый писатель проникнут теми идеями, за которые лет десять тому назад ратовали немногие, лучшие люди; каждый, по мере сил, преследует то зло, против к
Статья «Что такое обломовщина?», являясь одним из самых блистательных образцов литературно-критического мастерства Добролюбова, широты и оригинальности его эстетической мысли, имела в то же время огромное значение как программный общественно-политический документ. Статья всесторонне аргументировала необходимость скорейшего разрыва всех исторически сложившихся контактов русской революционной демократий с либерально-дворянской интеллигенцией, оппор
Русский историк, правовед, общественный деятель А. В. Лакиер в 1856–1858 гг. путешествовал по Западной Европе, Северной Америке и Палестине. Отрывки из своих путевых заметок он печатал в «Современнике», «Отечественных записках» и «Русском вестнике». Рецензируемая Добролюбовым книга Лакиера не была первым русским описанием Америки, но, как отмечал рецензент «Отечественных записок», она стала первым описанием, основанным не на беглом взгляде турист
«…Творения Ломоносова имеют больше историческое, чем какое-нибудь другое достоинство: вот точка зрения, сообразно с которою должно издавать их. Ломоносов не нужен публике; она не читает не только его, но даже и Державина, который в тысячу раз больше его имеет прав на титло поэта; Ломоносов нужен ученым и вообще людям, изучающим историю русской литературы, нужен и школам…»
«…Брошюрка «О жителях Луны» написана одним из этих остроумных кощунов и приписана знаменитому Гершелю. Наш переводчик, помнящий, как было принято за истину «Гулливерово путешествие», обрадовался новой истине такого рода и поспешил передать ее русской публике…»
Драма В. Гюго «Бургграфы», о которой преимущественно идет речь в заметке, по справедливому замечанию исследователей его творчества, представляет «пример падения таланта писателя, пошедшего по ложному пути». Белинский был прав, подвергнув критике ее искусственные построения. Подвергает критике Белинский и один из принципов романтической поэтики Гюго: о совмещении «прекрасного» и «уродливого».
Рецензия на антологию – одно из выразительных свидетельств тех важных перемен, которые совершались в середине 1840-х гг. в эстетических взглядах Белинского и в конкретных критических оценках им отдельных писателей и литературных направлений. Еще в начале 1840-х гг., положительно характеризуя поэтическое мировоззрение Жан Поля, прихотливо соединившего в своем творчестве черты просветительского, сентименталистского и романтического подхода к действ
«… Занимающиеся спиритизмом имеют весьма естественное желание самостоятельно вступить в общение с духами. Это сочинение предназначено облегчить их труд, доставив им возможность воспользоваться плодами наших долгих и постоянных занятий, потому что весьма ошибаются те, кто думают, что достаточно уметь положить пальцы на стол с целью заставить его двигаться или держать карандаш, который должен писать, чтобы оказаться опытным в этом деле. Равно ошиба
Поступками человека, в конечном счете, руководит вера в возможную будущую жизнь или в небытие после земного существования. Представления о рае и аде издавна занимали человеческие умы: каковы рай и ад, где местонахождение ада?Автор живописует картины языческого и христианского рая и ада и обосновывает отношение спиритизма к учению о вечности мучений и о первородном грехе.В книге подробно освещаются учения об Ангелах и Демонах, их происхождение и с
После болезненного расставания с женой Галиной Виктор решает уехать в тайгу, где на грани выживания проводит десять лет в одиночестве. Мечта вернуть Галю тлеет в глубине его души, и однажды он приезжает в родной город – пропахший тайгой «медведь» с нежным и романтичным сердцем.По дороге он подвозит юную неформалку Юлю с гитарой за плечами. Она непосредственна, по-детски бесстыжа, их общение подобно разрядам молний между двух электродов. Неужели т
Приветствуем тебя, герой! В Дивном мире тебя ждут самые захватывающие приключения! Погрузись в мир полный загадок! Проходи секретные миссии и подземелья! Участвуй в событиях! Сражайся в массовых битвах или с другими игроками! Исследуй, создавай или просто наслаждайся красочным миром! Кем станешь ты – искателем приключений, разбойником или настоящим героем? Решать только тебе!