Университет чароплетства. Книга 1
Мотылек
Пролог
Ильтарский тракт
словно вымер. В полночь даже самые отважные люди, впрочем, как и нелюди, не
рискуют его пересекать, особенно вблизи границы с Вольными Землями. Об этих
краях ходила не просто дурная слава — они являлись неофициальным оплотом зла.
Вольные племена, кочевники и все остальные любители свободной жизни за рамками
закона не признавали светлых богов и потому поклонялись лишь тем сущностям, что
дарили им силу. Границы охранялись силами людей и магическим барьером, но даже
подобные меры не всегда спасали честных жителей Карфаенской империи от набегов.
Луна неярко
освещала гладкие, отполированные многими тысячами ног камни опасной дороги.
Один, другой, третий — все они были похожи друг на друга. Старый путь помнил
многое из того, о чем успели позабыть люди, но безмолвно хранил чужие тайны.
Неожиданно один из булыжников шевельнулся, края его стянулись к центру, и…
стало понятно, что это вовсе не камень, а темная книга. Став домиком, она
по-собачьи отряхнулась и, медленно шурша листами, отправилась на восток.
Внутри книги
происходила битва. Нет, не добра со злом и даже не воина с магом — узники книги
ругались по несколько раз на дню, потом опять ругались, переводили дух и продолжали
ругаться дальше. Кошка с собакой и то лучше уживались, чем ведьма с бесом —
этих могло объединить только общее дело. Сейчас для обоих было важно преодолеть
как можно большее расстояние за ночь, чтобы с рассветом спрятаться в укромном
месте. О том, как они оказались в книге, ни один не любил вспоминать и
старательно обходил скользкий момент во всех ссорах. Единственное, что их
сближало, — жажда вырваться на свободу, а после убить соседа по клетке.
— Шэдар,
дорогая, золотая, лапочка, я больше не могу, — жалобно проскулил бес.
— Или ты
двигаешь свой зад, или всю следующую неделю власть над книгой моя! — рявкнула
на беднягу ведьма.
Скулеж гостя из пекла
только раздражал ее, и будь она хоть чуточку умнее, подобной ситуации не
произошло бы. К несчастью, властью над книгой в реальном мире они обладали в
равной степени. Так, если бес тратил на свои фокусы всю энергию, Шэдар
оставалась на голодном пайке. Подобное и произошло, теперь им приходилось
двигать фолиант силой мысли, а так как он подчинялся им обоим, то верхняя
обложка и листы с начала до середины принадлежали ведьме, а оставшаяся часть —
бесу. Хвостатый бессовестно отлынивал, и потому создавалось впечатление, что
книга «прихрамывает».
— Если бы ты,
рогатый, не гонял весь день белок, когда меня сморил сон, то сейчас все было бы
намного проще, — вновь начала закипать ведьма.
Умаявшись за
день, Шэдар прикорнула, а рогатое чудовище только того и ждало. Оно
загипнотизировало окрестных белок, и те натаскали золота с трупов, которых на
границе валялось с избытком. Но этого бесу показалось мало — он решил
перетащить награбленное в книгу и скормил ей все находки, истратив двухдневный
запас силы. Теперь книга восстанавливалась, а ведьма не могла применить свои
уловки. Так, если бес мог гипнотизировать животных и еще кое-что по мелочам, то
ведьма умела превращать книгу в ворона, что здорово облегчало им передвижение.
Но не в этот раз.
— Ой, да брось! —
голос беса немного изменился — он почувствовал, что первые листы книги
выполняют самую сложную работу. Хвостатый устроился поудобнее на пеньке,
который располагался прямо внутри фолианта. Вообще, там существовал целый мир,
а жителей всего только двое. Последнее обстоятельство всегда сильно огорчало
ведьму. Будь здесь ее подруги по ремеслу, жизнь стала бы веселее и у нее самой,
и, несомненно, у беса.
— Бросить? — Ведьму
аж заколотило. В отличие от хвостатого недруга, она лежала на земле и
чувствовала себя не просто погано, а очень погано. — И брошу!
Книга после ее
слов расползлась по дороге грязной кляксой.
— Мы остановились.
Пришли, да? — встрепенулся бес, вскочив на копытца и радостно пританцовывая на
пеньке.
Цок, цок, цок…
Ведьма с трудом
подняла руку, и в беса полетел фиолетовый шар силы. Тот рухнул как подкошенный
и расквасил свой пятачок.
— Ты-ы-ы вф св-своем
вуму? — прогундосил раненый.
— Я-то? Не
уверена. Но ты! Зачем, скажи мне, зачем ты истратил энергию?
— Ради этого,
ведьма! — восторженно сообщил хвостатый и в два прыжка очутился на горке
золотых монет. Распластавшись на ней, он любовно погладил сокровища.
Ведьма обреченно
вздохнула. Страсть беса к золоту можно было сравнить только с ее страстью к
знаниям. И то, со стыдом признавалась она самой себе, хвостатый более одержим.
— Вставай! И так
потеряли уйму времени, надо спешить! — приказала Шэдар, страстно желающая выбраться
из колдовской тюрьмы.
Бес же только
пожал плечами — его ситуация расстраивала не так сильно. Хвостатому даже
нравилось подобное положение вещей, и на свободу он стремился скорее за
компанию. Но своими мыслями гость из пекла с ведьмой делиться не собирался.
Мартинити
Руки дрожали, а
зрение постоянно затуманивалось из-за наворачивающихся слез. Как же так? Почему
именно сейчас и почему именно он? Раз за разом я мысленно задавала себе одни и
те же вопросы. Великая несправедливость, да чем же я так прогневала вездесущий
пантеон? Всю жизнь только и делала, что являла собой образец высшей добродетели,
и вот награда — отец самолично потрудился выбрать мне жениха. Не какого-нибудь,
а наилучшего, состоятельного и со связями — успешная партия. К горлу подкатил
ком, и я подавила рвотный позыв. Белоснежная тарелка из дорогого сервиза
все-таки выскользнула из непослушных пальцев и разбилась вдребезги. Точно так
же, как и несколько минут назад моя жизнь.
Я опустилась на
пол у осколков и принялась их собирать, не замечая, что успела пораниться. Вид
красных капель на белом стекле заставил очнуться и взять себя в руки. Не время
и не место для слабости, нельзя раскисать, показывать истинные чувства.
Новообретенный жених никуда не ушел, он все еще стоял за дверью, ведущей из
кухни в зал с посетителями. Любезно общался с моим родителем, улыбался, строил
из себя добропорядочного господина. И поглядывал в круглое окошко, прорезанное
в двери. Ненавижу гада, как же он омерзителен! И вовсе не потому, что уродлив. О
нет, этот лживый мужчина очень даже хорош собой, но я знала его истинное лицо,
и радости предстоящая помолвка у меня не вызывала. Однажды мне довелось стать
свидетельницей его гнусного бесчинства, и сейчас я словно вновь перенеслась в
тот злополучный день, картинки прошлого ожили перед глазами.
Тем вечером,
почти год назад, мне пришлось задержаться в ресторане: посетители заполнили
весь зал, и разносчицам требовалась помощь. Как-никак был праздничный день — День
священной двухголовой птицы Ло’орма, которая по легенде объединила в себе
мужское и женское начала и символизировала святость семейных уз и таинство
любви. Отец попросил помочь, девочки-разносчицы уже не справлялись, а мне
никогда не было зазорно выйти в зал к людям. И ничего, что ресторанчик принадлежит
папе и я, можно сказать, являюсь хозяйкой. Глупости это — я и на кухне работаю
наравне со всеми, и уборку делать не стыжусь. Доход у нас не сказать чтобы
большой, лишних работников стараемся не нанимать, обходясь по возможности
своими силами. Готовить же я с детства люблю, и окружающие всегда хвалили.
