Если вы никогда не теряли всякую надежду вернуться домой, то слово «отчаяние» для вас лишь набор звуков, окрашенный смутным пониманием чего-то не слишком приятного. Оно не связано для вас со словом «никогда». Никогда не увижу родного человека, никогда не переступлю порог своего дома, никогда не вернусь к прежней жизни… Никогда. Точка.
Серое осеннее небо тихонько плакало унылым дождичком. Под сапогами чавкало, хлюпало и норовило выскользнуть из-под ног, с плаща стекали крупные грязные капли. Хорошо хоть капюшон не протекает, плащ тот – наследство от предшественника и бог знает сколько лет служил прежнему хозяину. Мешочек с обработанными снадобьями лучше все-таки покрепче прижать к боку, а то и уронить недолго. Старуха Рона худого слова не скажет, начальству не перечат, но ей с каждым годом все тяжелее дается сбор целебных трав. Ученика у нее нет… Проклятый мир. Проклятие, высосавшее его досуха, перекинулось и на соседние миры, как метастазы. Умирающий, цепляющийся за последнюю, пусть и призрачную, надежду на жизнь. За чужой счет. Как уроды прошлых времен, купавшиеся в ваннах с кровью ради сохранения молодости и красоты. Но даже это не помогает. Больной мир еще этого не понимает или не хочет понимать. Он обречен. А вместе с ним заживо гнием и мы. Те, кого назначили на роль соломинки для утопающего.
Потому я здесь, а не там, где должна быть.
Так. Лучше не накручивать себя. То, что я могу изменить, не поможет ни мне, ни этому миру. Так зачем тратить нервные клетки на гнев и сожаления о том, чего я изменить не могу?
Мир – близнец нашего, если можно представить себе близнецов, больных настолько разными болезнями. Та же география, сходный, чуть более холодный климат, но иная история. И – магия. То, чего в нашем мире как будто не существует. Местные маги, с умным видом воздевая палец к небу, твердят о некоем таинственном артефакте, сообщающем этому миру магические свойства. Не во всех мирах, мол, имеются такие артефакты… Сволочи они. В смысле, местные маги. Ненасытные пауки. Вроде не идиоты, а понять, что именно они и есть раковая опухоль мира, не могут. Или не хотят, что вернее. Ну, согласитесь, как могут цвет расы и сливки общества быть причиной близящейся гибели? Конечно, это сплетни, распространяемые бездарными людишками, завидующими истинному дарованию… Скоты. Я понимаю, что не в моих силах что-то изменить, но уж назвать подонков подонками пока еще могу.
Деревенские знают о моем отношении. Боятся, что мое вольнодумство выйдет им боком. Ведьма, ругающая магов, – это нечто. Доносят, ясен пень. Но Ульса, управский маг «смотрящий по району», – давным-давно махнул на меня рукой. Пускай, мол, выговаривается, пар в свисток выпускает, лишь бы дело делала. Современного мышления мерзавец. Прекрасно понимает, что деревенская ведьма более чем посредственного дарования ровным счетом никак не сможет повлиять на систему, отлаженную тысячелетиями. Он, засранец, тоже видит, что дело идет к концу, причем поганому, но не хочет ничего менять. Зачем, если и он из этих, которые при кормушке? На его век, может, и хватит, а потом хоть трава не расти. Я ему не мешаю, а потому живу и делаю то, что мне поручено.
Ведьма… Большая шишка на ровном месте. Я тут бухгалтерия, метеослужба, провизор и цыганка Аза в одном лице. Хотите ознакомиться с моей служебной инструкцией? Пожалуйста.
Бухгалтерия. Грамоте учат только обладающих магическим даром, даже если дарование такое жалкое, как у меня. Ну, или кое-кого из городских, кто крутится возле денег. Так что приходится бумагу с пергаментом время от времени пачкать, составляя квартальные отчеты для управы. Сборщики меня не любят, ибо вредная и нудная. Законы до буковки изучила и не стесняюсь цитировать при случае. При мне с деревни собирают сполна, но и лишнего урвать не получится. Тоже мне, налоговая служба. Младенцы рядом с нашими крокодилами. Эти на меня жаловаться не будут. Они и раньше в управу несли ровно столько, сколько по закону положено, и теперь несут столько же. Не скажешь ведь начальству, что, мол, ведьма в таком-то Масенте не позволяет пожертвования в фонд помощи младшему персоналу налоговой службы собирать. Гадят иначе, по мелочи, но их дело маленькое, а Братство Одаренных чихать хотело на бурчание каких-то бездарей. Пока на мне серебряный медальончик, сборщики обломятся.
Метеослужба – все понятно, кому еще погоду предсказывать, как не ведьме? Долгосрочный прогноз очень важен для крестьян, а мне достаточно точно прочесть заклинание, чтобы получить «картинку» – где там циклоны с антициклонами гуляют и какой столичный маг балуется, организовывая безоблачное небо для княжеской охоты. Предсказание погоды – слабая магия, доступная даже мне, маги ею брезгуют. Слишком маленький доход для носящего золотой медальон.
Аптека. Травница Рона и без меня бы управилась, но по закону положено, чтобы снадобья были сертифицированы. То бишь усилены магическим воздействием и сверены с особым перечнем. Запретные обрабатывать нельзя. И я бы поняла, если бы возбранялись только противозачаточные средства, или травки, чтобы «скинуть» нагулянного на стороне ребеночка, или дурь какая-нибудь. Но ведь, блин, вытяжка из плесени! Дедушка пенициллина под запретом! Настойка ивовой коры в том же списке, а ведь там салициловая кислота содержится!.. Бесит меня это. Людям разрешают лечиться от незначительных болячек, а стоит застудиться посерьезнее или кости переломать – изволь приглашать управского мага и платить денежку согласно тарифу. Дарованное князем право, не фиг всякой мелкой шушере вперед магов выскакивать. Впрочем… При наличии сговора между ведьмой и травницей, а также при круговой поруке среди крестьян можно и антибиотики с антисептиками подпольно клепать. Ульса не каждый день сюда наезжает, его прихлебателей знают в лицо, а деревенские, видя свою выгоду, не выдадут. Что магов ругаю – доносят, а что аспиринчик из-под полы магически произвожу – ни-ни. Психология…
