Ая эН - Уровень Дельта

В серии «Мутангелы» вышли книги:

1. Уровень Пи

2. Уровень Дельта

Инструкции, данные между строк в этой книге, не представляют ни малейшей опасности для любого, кто является человеком, только человеком, и никем, кроме человека.

Всех остальных мутангелов, а особенно инфилоперов (даже если они не помнят, кто они такие, и считают себя обыкновенными людьми), Мебби Клейн просит при прочтении соблюдать все необходимые меры предосторожности. Помните, что человек отвечает только за свою жизнь, а мутангелы в ответе за все происходящее.

Везде далее: Диди = дополнительная информация для инфилоперов.

До встречи Нового, двести пятьдесят шестого года по стандартному мутантскому календарю на тридцать восьмом меридиане родной планеты Ирочки Слунс оставалось всего пять с половиной часов. Ирочка, приятная во всех отношениях мутантка третьего порядка, обладающая изысканными аристократическими манерами и умеренной способностью к левитации, была типичной совой. То есть она была совой не по внешнему виду, а по врожденной привычке ложиться далеко за полночь, а спать потом до полудня. Если Ирочке приходилось вставать утром, это была настоящая беда, у нее все валилось из рук. Чай лился мимо чашек, чашки падали на пол, а тарелки с блюдцами упархивали через весь стол, как у Доры-Федоры из известного в древности детского стихотворения. Верхние Ирочкины руки еще ничего, как-то справлялись, а вот с нижними по утрам было совсем тоскливо. Хорошо, что у нее выросло всего две пары рук, иначе семья рисковала остаться вовсе без посуды.

Семья Слунс состояла из пяти членов: мужа Егора, представительного менеджера представительной фирмы, сына Рино, среднего ученика средней школы, двух симпатичных домашних животных – царапазаврика Васьки и покусодонта Куськи и, наконец, самой Ирочки, журналистки научно-популярного журнала, известного исключительно в научно-популярных кругах. По вечерам, когда мужчины отправлялись спать, а покусодонт с царапазавром забирались на чердак выяснять отношения, сова Ирочка садилась писать стихи или править статью для очередного номера. Иногда она вылетала подышать свежим воздухом и немного развеяться. Летала в одно и то же определенное место: в трех километрах от дома Слунсов на огороженной и так себе охраняемой территории пустовала великолепная вилла неместного богача.

Когда-то, когда Ирочка была еще школьницей, хозяин приезжал сюда со своей супругой, капризным годовалым мальчишкой, поваром, няней, штатом придурковатых охранников и здоровенным полосатым воздушным шаром. Шар надували на поле за виллой. Местных жителей в лице Ирочки и десятка других мутантов ее же возраста охранники снисходительно не отгоняли. Взрослых же, помахивая портативными пулеметами, вежливо попросили разойтись. Если бы не шар, Ирочка и не вспомнила бы, что на вилле когда-то жили. В компьютере на первом этаже она откопала снимок орущего хозяйского малыша на фоне этого шара. Сдвинула малыша в угол, а в центр поместила себя в возрасте пятнадцати лет. Получилось очень неплохо. Новый вариант фотографии Ирочка распечатала, вставила в рамочку и повесила в холле, напротив входной двери.

Подготовив у себя дома все к встрече Нового года, Ира Слунс решила ненадолго отлучиться на «свою» виллу. Пока ее мужчины приводили себя в порядок, у Ирочки оставался почти час свободного времени. Им надо было воспользоваться. Потом начнутся звонки, заглянут с поздравлениями соседи, перевернут все вверх дном чумовые елочки… Елочки приходили водить хороводы в каждый дом, в котором жили люди. Вокруг Ирочкиной виллы их следов не было. Ирочка привычно пролевитировала в овальную дыру, образовавшуюся в защитном поле много лет назад, подлетела к окну на втором этаже, толкнула его и проникла в помещение.

Каждый предмет внутри ей был знаком с детства. Здесь можно было отдохнуть, отвлечься, расслабиться. Убиралась вилла автоматически, независимо от того, пачкал в ней кто-то или нет. Камеры наблюдения были отключены. За двадцать лет своих полетов сюда Ирочка привыкла к тому, что можно бросать на пол фантики и огрызки, расплескивать пену в ванной комнате и стрелять в стены кетчупом из детского водяного пистолетика. Короче говоря, было очень удобно.

В последнее время стрелять кетчупом не хотелось. Тем более что за эти годы два из трех уборщиков вышли из строя, третий, что называется, дышал на ладан, а чинить чужие вещи за свой счет Ирочка, естественно, не собиралась. Она с удовольствием опустошила очередную бутылку коллекционного вина из погреба, покатала шары в бильярдной – нижние руки против верхних, расстроилась из-за того, что верхние опять выиграли, и поднялась в башенку, где находилась обсерватория. Телескоп был старый, плохонький, морально устаревший. Но астроном из Ирочки тоже был никакой, так что ей хватало. Кроме того, она обычно поднималась в башенку не для того, чтобы глазеть на небо. Просто тут уютнее думалось.

А поразмыслить Ирочке было о чем: два часа назад им с мужем пришло сообщение о том, что их сын Рино по результатам прошлого теста (какого еще теста?) отобран для обучения в школе для особо одаренных детей и срочно, прямо завтра, приглашается на собеседование в Институт биофизики… Ну, и так далее. Рино был веселым, общительным ребенком. Достаточно живым, энергичным и при этом совершенно бесконфликтным. Но назвать его особо одаренным Ирочка даже при большом желании вряд ли бы могла. Но приглашение не было ошибкой: в нем абсолютно точно указывались не только их адрес, имена и так далее, но и размещались объемные фотографии с просьбой ответить, не изменилась ли внешность кого-либо из членов семьи за последнее время. Оказывается, это было существенно для оформления спецпропусков на территорию школы, куда приглашался для бесплатного (оу, вот это существенный момент!) обучения их отпрыск. Ирочка утонула в кресле в углу обсерватории и задумалась.

Внезапно она услышала внизу непонятный шум, выглянула в окно и с удивлением обнаружила гостей. Ирочка нахмурилась. Какие-то посторонние люди, которых никто сюда не приглашал, копошились у центральных ворот. Отсюда, с высоты, все было видно как на ладони. Вот они открыли ворота, – какая наглость, подумать только! – въехали на машине во двор и остановились. Перед домом снег не разгребался, и водитель не решился бороздить сугробы дорогим авто. Из машины вылезли двое. Один мужчина, одетый по последней моде, достал из багажника бямску (маленький, но очень нужный прибор в условиях севера) и направил широкий луч в сторону сугробов у входа. Пока сугробы таяли, из машины вылез второй мужчина. Он был пониже ростом, в простой потрепанной куртке и старых ботинках «Ой, мама». Ирочке показалось, что его шея замотана мохнатым шарфом. Но, может быть, это была шерсть. Некоторые мутанты обрастают под зиму.