Вряд ли можно сомневаться, что когда-либо британские колонисты обосновывались в более благополучной, процветающей и в особенности более организованной колонии, чем Британнула. Однако и у нее был период обособления от родины, хотя она никогда не поднимала восстаний, как ее старшая сестра Новая Зеландия. В этом отношении она просто последовала примеру Австралийских островов, которые, создав свое государство, сделали это при полном сотрудничестве с Англией. Несомненно, у нас была особая причина, которой не существовало в Австралии, и которая лишь отчасти была осознана британским правительством, когда нам, британулльцам, позволили быть самостоятельными. Великая доктрина "Установленного срока" была воспринята ими сначала с насмешкой, а затем с ужасом; но, несомненно, именно твердая вера, которую мы, британнульцы, питали к этой доктрине, послужила причиной нашего обособления. В течение тридцати лет, пока мы оставались сами себе хозяевами, не было ничего успешнее, чем наши усилия жить самостоятельно. Мы не отказывались от долговых обязательств, как некоторые из наших соседей, и не делали попыток построить коммунизм, как это было у других. Мы были трудолюбивыми, довольными и преуспевающими; и если мы и были поглощены обратно материнской страной, в результате того, что я не могу не назвать малодушным поведением некоторых наших пожилых британнульцев, это произошло не из-за каких-либо провалов со стороны нашего острова, а из-за оппозиции, которая противостояла "Установленному сроку".
Я думаю, что должен начать свой рассказ, объяснив понятным языком несколько очевидных преимуществ, которые будут сопутствовать принятию Установленного срока во всех странах. Что касается самого закона, то он был принят в Британнуле. Его одобрение было первейшим вопросом, который обсуждался нашей молодой Ассамблеей, когда мы оказались предоставлены сами себе; и хотя по этому предмету велись споры, ни в одном из них не было высказано возражений против этой системы. Я сам, в возрасте тридцати лет, был избран спикером Парламента. Тем не менее я смог принять участие в обсуждении законопроектов в комитете и делал это с определенным энтузиазмом. С тех пор прошло тридцать лет, и мой "срок" приближается. Но я все так же энергичен, как и прежде, и так же уверен в том, что доктрина в конце концов восторжествует по всему цивилизованному миру, хотя и признаю, что люди пока еще не созрели для этого.
Концепция Установленного срока уже обсуждалась, так что мне нет необходимости объяснять ее принципы, хотя ее преимущества могут потребовать нескольких аргументов в мире, который в настоящее время равнодушен к ее прелестям. Она состоит в том, чтобы избавиться от страданий, немощи и слабости старости, заранее договорившись о прекращении жизни тех, кто в противном случае стал бы стариком. Нужно ли объяснять жителям Англии, для которых я в основном пишу, насколько ужасны эти страдания и насколько высока стоимость жизни в старости, которая не в состоянии в какой-либо степени обеспечить свои собственные потребности? Мы, британнульцы, утверждаем, что нельзя допускать наступления такой старости. Ее следует предупредить в интересах как молодых, так и тех, кто становится стариком и вынужден доживать свой век после окончания трудового "срока". Человечество совершило две ошибки по отношению к своей собственной природе: во-первых, оно позволило миру быть обремененным постоянным содержанием тех, чьи труды уже должны были прекратиться, а беды – закончиться. Разве не то же самое говорит Псалмопевец: "Если по мере сил они живут четыредесять лет, то в силах их труд и печаль". И второе – заставлять тех, кто продолжает жить, влачить бесполезное и мучительное существование. Обе эти ошибки произошли от неразумной и необдуманной терпимости: терпимость к молодым, когда их не призывают обеспечить достойный и комфортный уход их предков; и терпимость к старикам, чтобы человек, когда он не просвещен и не осознает добра и зла, не захотел покинуть мир, для которого он не пригоден. Но такая снисходительность не лучше, чем непростительная слабость. Статистика говорит нам, что прокормить старика стоит дороже, чем прокормить молодого, равно как и обеспечить уход, питание и воспитание еще неокрепшего дитяти. Статистика также говорит нам, что неимущие молодые и не менее неимущие старики составляют треть населения. Пусть читатель задумается о том, какое бремя взваливает на себя всемирный бизнес. К этому следует добавить всех, кто из-за болезни больше не может работать, а из-за безделья не желает. Как может процветать народ, когда он так обременен? И ради чего? Что касается детей, то они, безусловно, необходимы. Их нужно кормить, чтобы они могли совершать добрые дела, когда придет их время. Но для чьего блага нужно поддерживать стариков и пожилых людей среди всех этих бед и несчастий? Если бы в нашем Парламенте был хоть один человек, способный продемонстрировать, что он вполне обоснованно желает подобного, законопроект не был бы принят. Хотя для меня политико-экономическая точка зрения на этот вопрос всегда была весьма убедительной, но облегчение положения пожилых людей было единственным аргументом, на который нельзя было возразить.
Некоторые противники этой идеи утверждали, что старикам это будет не по душе. Я никогда не был в этом уверен, да и сейчас не уверен. Когда колония свыкнется с системой Установленного срока, старики освоятся так же, как и молодые. Следует понимать, что для них готовилась эвтаназия; а скольких нынешних людей ждет эвтаназия? И они уходили бы из жизни со всеобщим уважением сограждан. Скольким из них выпал такой жребий? В последние годы своей жизни они должны были быть избавлены от любых ужасов нищеты. А сколько сейчас лишены того комфорта, который они не могут обеспечить себе сами? И для них не будет унизительным чувство, что они стали жертвами благотворительности. Они будут готовиться к уходу на благо своей страны, окруженные всеми удобствами, которым в их возрасте они были бы склонны, в колледже, содержащемся за государственный счет; и к каждому, по мере приближения счастливого дня, будут относиться с еще большим почтением. Я сам внимательно изучил вопрос о расходах и пришел к выводу, что благодаря использованию механизмов колледж можно сделать практически самоокупаемым. При этом мы должны были сэкономить в среднем 50 фунтов стерлингов на каждом ушедшем мужчине и женщине. Когда наше население достигнет миллиона, при условии, что только один из пятидесяти достигнет необходимого возраста, сумма, фактически сэкономленная для колонии, составит 1000000 фунтов стерлингов в год. Это избавило бы нас от долгов, позволило бы провести железные дороги, превратить все наши реки в судоходные, построить мосты и в скором времени оставить нас самыми богатыми людьми на Божьей земле! И все это благодаря мерам, приносящим больше пользы пожилым людям, чем любому другому слою общества!
