Борис Арватов - Утопия или наука?

Утопия или наука?
Название: Утопия или наука?
Автор:
Жанр: Критика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Утопия или наука?"

«Теоретикам производственного искусства приходится сплошь и рядом встречаться с возражениями, коренящимися либо в непонимании, либо даже в полном незнании их идей. Одно из главнейших возражений подобного рода сводится к следующему…»

Бесплатно читать онлайн Утопия или наука?


Теоретикам производственного искусства приходится сплошь и рядом встречаться с возражениями, коренящимися либо в непонимании, либо даже в полном незнании их идей. Одно из главнейших возражений подобного рода сводится к следующему:


Производственники из «Леф'а» полагают, что искусство должно слиться с общественно-материальным жизнестроением и требуют этого слияния немедленно.

Так как действительное и полное проникновение искусства в быт возможно лишь в конституированном коммунистическом обществе, то производственники являются не более, как утопистами.

Утопизм производственников сказывается и в отрицании изображающего и украшающего искусства, и в догматическом подходе к строительному искусству, напр. архитектуре: производственники не учитывают ни материальных возможностей переходного времени, ни его разнообразных конкретно бытовых потребностей (см. статьи и рецензии т.т. Троцкого, Луначарского, Тугендхольда и др.).


Разберемся по порядку.

Прежде всего – относительно «немедленного слияния» искусства с общественным производством, которого якобы требуют теоретики «Леф'а».

Нужно с самого же начала подчеркнуть: теоретики «Леф'а», поскольку они остаются теоретиками, ничего не «требуют», они исследуют и доказывают. И если мы обратимся к соответствующим исследовательским работам, то окажется:

1) теоретики «Леф'а» утверждают, что производственное искусство возможно только как искусство победившего экономически пролетариата, как искусство коллективизированного производства, как искусство непосредственно на массового потребителя, – т.-е. как искусство, развертывание которого в широком масштабе мыслимо в сравнительно отдаленном будущем;

2) теоретики «Леф'а» первые установили ту тесную и необходимую связь между реализацией производственного искусства и коммунистическим строительством, которая еще недавно не была ясна огромному большинству марксистов – в том числе и нынешним критикам «Леф'а». Последние только теперь под несомненным влиянием «Леф'а» увидели, что искусство социалистическое будет искусством производственным, но вместо того, чтобы поблагодарить «Леф'ов» за ценное научное открытие, пробуют его использовать для борьбы с «Леф'ами».

В чем же, следовательно, основное различие между создателями теории производственного искусства и ее «критическими» (ревизионистскими) последователями?

«Леф'ы» полагают, что, несмотря на отдаленность полного осуществления их прогноза, приступать к частичному осуществлению задач производственного искусства надо теперь же, «Леф'ы» полагают, что подобно социалистическому строю, искусство этого строя будет реализоваться постепенно, десятилетиями, с непрерывным накоплением опыта в жестокой классовой борьбе с формами искусства буржуазного. «Леф'ы» полагают, что отмахивание от сегодняшнего революционно-художественного делания и ссылки на «отдаленность» есть замаскированная поддержка буржуазного искусства, т.-е. эстетическое соглашательство, эстетический меньшевизм, ревизионизм, оппортунизм. «Леф'ы», наконец, полагают, политехническое преобразование наших художественных училищ, постановка экспериментальных работ на образцовых заводах и изобретательство стандартных форм материального быта, хотя бы в сфере мебельного, костюмного и т. п. производства не только экономически, но и идеологически выгодно одним уже тем, что это было бы ударом по прикладническому разврату, процветающему в пролетарском искусстве (см. обмундирование Красной Армии, оборудование Сель-Выставки и т. д.).

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru


С этой книгой читают
«Происходящая в настоящее время революция в искусстве характеризуется прежде всего полным разгромом самоцельных эстетических форм, противопоставленных действительности. Картина равняется по плакату; театр превращается в фабрику квалифицированного человека; художники-беспредметники переходят на производство и т. д. В поэзии этот процесс выражается в том, что формы живого практического языка вторгаются в художественную композицию и подчиняют ее себ
«„Русское Искусство“ – это беспартийный, по заявлению редакции, (см. N 1), журнал, посвященный вопросам современной художественной жизни России. Программа журнала, следовательно, построена на национальном базисе, и критерием выборов и экспонирования эстетических материалов служит их принадлежность к русскому искусству. Редакция считает своей задачей объективно и беспристрастно информировать обо всех современных группировках, с одинаковой „честнос
«905-ый год. За ним реакция. Реакция осела самодержавием и удвоенным гнетом купца и заводчика.Реакция создала искусство, быт – по своему подобию и вкусу. Искусство символистов (Белый, Бальмонт), мистиков (Чулков, Гиппиус) и половых психопатов (Розанов) – быт мещан и обывателей.Революционные партии били по бытию, искусство восстало, чтоб бить по вкусу…»
«Во 2-м номере „Молодой Гвардии“ напечатана статья тов. Коллонтай „О Драконе и Белой птице“, статья представляет собой письмо „к трудящейся молодежи“ и посвящена анализу поэтического творчества Анны Ахматовой с точки зрения проблемы о новом типе женщины-работницы, женщины-гражданки, женщины-товарища…»
Этот отзыв Белинского о поэме противостоял явно критическим оценкам ее в ряде других журналов. Ср. также оценку поэмы «Разговор» как «прекрасного произведения» в рецензии на ч. II «Физиологии Петербурга». Более критическим был отзыв Белинского уже в статье «Русская литература в 1845 году». Там отмечались «удивительные стихи», которыми написана поэма, насыщенность ее мыслью, однако указывалось на «слишком» заметное влияние Лермонтова. Сравнивая «Р
«…Но довольно выписок: из них и так видно, что герои романа г. Машкова так же пухлы, надуты, бесцветны, безобразны, как и его слог. Рассказывать содержание романа мы не будем: это путаница самых неестественных, невозможных и нелепых приключений, которые оканчиваются кроваво. Поговорим лучше о слоге г. Машкова, образцы которого мы представили читателям; это слог особенный…»
«…Карамзин в своих стихах был только стихотворцем, хотя и даровитым, но не поэтом; так точно и в повестях Карамзин был только беллетристом, хотя и даровитым, а не художником, – тогда как Гоголь в своих повестях – художник, да еще и великий. Какое же тут сравнение?…»
«Кто не любит театра, кто не видит в нем одного из живейших наслаждений жизни, чье сердце не волнуется сладостным, трепетным предчувствием предстоящего удовольствия при объявлении о бенефисе знаменитого артиста или о поставке на сцену произведения великого поэта? На этот вопрос можно смело отвечать: всякий и у всякого, кроме невежд и тех грубых, черствых душ, недоступных для впечатлений искусства, для которых жизнь есть беспрерывный ряд счетов, р
«– Не понимаю этого упрямства. Зачем тебе не спать и идти «в народ», когда ты можешь спокойно ехать завтра с тетей Верой прямо в павильон. И все увидишь. Я ведь говорил тебе, что Бер мне обещал провести тебя. Да ты, как фрейлина, и имеешь право.Так говорил известный всему высшему свету под прозвищем «Пижон» князь Павел Голицын своей двадцатитрехлетней дочери Александре, по признанному за ней прозвищу «Рина». Разговор этот происходил вечером 17 ма
«Еще при жизни старца Федора Кузмича, появившегося в Сибири в 1836 году и прожившего в разных местах двадцать семь лет, ходили про него странные слухи о том, что это скрывающий свое имя и звание, что это не кто иной, как император Александр Первый; после же смерти его слухи еще более распространились и усилились. И тому, что это был действительно Александр Первый, верили не только в народе, но и в высших кругах и даже в царской семье в царствован
Уважаемые дамы и господа! Не проходите мимо! Вашему вниманию предоставляется свежая порция вкуснейших рассказов от автора сборников «Непроданное», «Гнездовье котов», «Тихая охота».
Сердце Фарида сжигает жажда мести. Считая себя королем моря, он похищает герцогиню – жену своего врага, прекрасную Изабель. Будучи уверенным, что он все просчитал, Фарид ошибается в одном – Изабель в этой партии может стать самой главной фигурой.