Борис Арватов - Утопия или наука?

Утопия или наука?
Название: Утопия или наука?
Автор:
Жанр: Критика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Утопия или наука?"

«Теоретикам производственного искусства приходится сплошь и рядом встречаться с возражениями, коренящимися либо в непонимании, либо даже в полном незнании их идей. Одно из главнейших возражений подобного рода сводится к следующему…»

Бесплатно читать онлайн Утопия или наука?


Теоретикам производственного искусства приходится сплошь и рядом встречаться с возражениями, коренящимися либо в непонимании, либо даже в полном незнании их идей. Одно из главнейших возражений подобного рода сводится к следующему:


Производственники из «Леф'а» полагают, что искусство должно слиться с общественно-материальным жизнестроением и требуют этого слияния немедленно.

Так как действительное и полное проникновение искусства в быт возможно лишь в конституированном коммунистическом обществе, то производственники являются не более, как утопистами.

Утопизм производственников сказывается и в отрицании изображающего и украшающего искусства, и в догматическом подходе к строительному искусству, напр. архитектуре: производственники не учитывают ни материальных возможностей переходного времени, ни его разнообразных конкретно бытовых потребностей (см. статьи и рецензии т.т. Троцкого, Луначарского, Тугендхольда и др.).


Разберемся по порядку.

Прежде всего – относительно «немедленного слияния» искусства с общественным производством, которого якобы требуют теоретики «Леф'а».

Нужно с самого же начала подчеркнуть: теоретики «Леф'а», поскольку они остаются теоретиками, ничего не «требуют», они исследуют и доказывают. И если мы обратимся к соответствующим исследовательским работам, то окажется:

1) теоретики «Леф'а» утверждают, что производственное искусство возможно только как искусство победившего экономически пролетариата, как искусство коллективизированного производства, как искусство непосредственно на массового потребителя, – т.-е. как искусство, развертывание которого в широком масштабе мыслимо в сравнительно отдаленном будущем;

2) теоретики «Леф'а» первые установили ту тесную и необходимую связь между реализацией производственного искусства и коммунистическим строительством, которая еще недавно не была ясна огромному большинству марксистов – в том числе и нынешним критикам «Леф'а». Последние только теперь под несомненным влиянием «Леф'а» увидели, что искусство социалистическое будет искусством производственным, но вместо того, чтобы поблагодарить «Леф'ов» за ценное научное открытие, пробуют его использовать для борьбы с «Леф'ами».

В чем же, следовательно, основное различие между создателями теории производственного искусства и ее «критическими» (ревизионистскими) последователями?

«Леф'ы» полагают, что, несмотря на отдаленность полного осуществления их прогноза, приступать к частичному осуществлению задач производственного искусства надо теперь же, «Леф'ы» полагают, что подобно социалистическому строю, искусство этого строя будет реализоваться постепенно, десятилетиями, с непрерывным накоплением опыта в жестокой классовой борьбе с формами искусства буржуазного. «Леф'ы» полагают, что отмахивание от сегодняшнего революционно-художественного делания и ссылки на «отдаленность» есть замаскированная поддержка буржуазного искусства, т.-е. эстетическое соглашательство, эстетический меньшевизм, ревизионизм, оппортунизм. «Леф'ы», наконец, полагают, политехническое преобразование наших художественных училищ, постановка экспериментальных работ на образцовых заводах и изобретательство стандартных форм материального быта, хотя бы в сфере мебельного, костюмного и т. п. производства не только экономически, но и идеологически выгодно одним уже тем, что это было бы ударом по прикладническому разврату, процветающему в пролетарском искусстве (см. обмундирование Красной Армии, оборудование Сель-Выставки и т. д.).

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru


С этой книгой читают
«Происходящая в настоящее время революция в искусстве характеризуется прежде всего полным разгромом самоцельных эстетических форм, противопоставленных действительности. Картина равняется по плакату; театр превращается в фабрику квалифицированного человека; художники-беспредметники переходят на производство и т. д. В поэзии этот процесс выражается в том, что формы живого практического языка вторгаются в художественную композицию и подчиняют ее себ
«„Русское Искусство“ – это беспартийный, по заявлению редакции, (см. N 1), журнал, посвященный вопросам современной художественной жизни России. Программа журнала, следовательно, построена на национальном базисе, и критерием выборов и экспонирования эстетических материалов служит их принадлежность к русскому искусству. Редакция считает своей задачей объективно и беспристрастно информировать обо всех современных группировках, с одинаковой „честнос
«905-ый год. За ним реакция. Реакция осела самодержавием и удвоенным гнетом купца и заводчика.Реакция создала искусство, быт – по своему подобию и вкусу. Искусство символистов (Белый, Бальмонт), мистиков (Чулков, Гиппиус) и половых психопатов (Розанов) – быт мещан и обывателей.Революционные партии били по бытию, искусство восстало, чтоб бить по вкусу…»
«То реакционное социально-художественное движение, выразителем которого является Брюсов, широкой волной разлилось сейчас по Республике. Брюсовское творчество не единичное явление, не индивидуальный, одинокий факт. Почитайте пролетарских поэтов, раскройте номера „Красной Нивы“ или „Красной Нови“, „Известий“ или „Правды“, – и вы увидите там сплошную брюсовщину. У Брюсова учится коммунистическая молодежь; под Брюсова и брюсовых работает чуть ли не в
«Один знатный, но образованный иностранец, приехавший в Петербург, говорил одному петербуржцу:– Конечно, что больше всего меня интересует, – это ваш драматический театр. Мне будет интересно увидать на вашей образцовой сцене Пушкина…»
«Давно известно, что самый трудный и ответственный род литературы – это произведения, предназначенные для детства и юношества. Русская литература, которую уж никак нельзя назвать бедной и которая с каждым годом завоевывает все более и более почетное положение на мировом рынке, почти ничего не дала в этом направлении. Попыток, правда, и теперь достаточно много, но все они приурочены к предпраздничной широкой торговле детскими книгами и представляю
«Вообще г. Брешко-Брешковский питает слабость к таким заглавиям, от которых, по выражению одного провинциального антрепренера, собаки воют и дамы в обморок падают. «Шепот жизни», «В царстве красок», «Из акцизных мелодий», «Тайна винокуренного завода», «Опереточные тайны» и т. д. и т. д. …»
«…Начнем с «Отечественных записок» (1848 г.), где образовался круг молодых писателей, создавший, уже довольно давно, какой-то фантастически-сентиментальный род повествования, конечно, не новый в истории словесности, но, по крайней, мере новый в той форме, какая теперь ему дается возобновителями его.Всякий несколько занимающийся отечественною словесностию, знает наперед, что изобретатель этого рода был г. Ф. Достоевский, автор «Бедных людей»…»
«– Не понимаю этого упрямства. Зачем тебе не спать и идти «в народ», когда ты можешь спокойно ехать завтра с тетей Верой прямо в павильон. И все увидишь. Я ведь говорил тебе, что Бер мне обещал провести тебя. Да ты, как фрейлина, и имеешь право.Так говорил известный всему высшему свету под прозвищем «Пижон» князь Павел Голицын своей двадцатитрехлетней дочери Александре, по признанному за ней прозвищу «Рина». Разговор этот происходил вечером 17 ма
«Еще при жизни старца Федора Кузмича, появившегося в Сибири в 1836 году и прожившего в разных местах двадцать семь лет, ходили про него странные слухи о том, что это скрывающий свое имя и звание, что это не кто иной, как император Александр Первый; после же смерти его слухи еще более распространились и усилились. И тому, что это был действительно Александр Первый, верили не только в народе, но и в высших кругах и даже в царской семье в царствован
Натан Яковлевич Эйдельман (1930–1989) – ведущий исследователь отечественной истории и культуры, любимый многими поколениями читателей за неоценимый вклад в изучение и популяризацию истории XVIII–XIX веков. В эту книгу вошли работы автора, посвященные как эволюции взглядов его главных героев – Пушкина, Карамзина, Герцена, так и формированию мировоззрений их антагонистов. Одним из самых увлекательных повествований в книге оказывается история ренега
Тэис Баэрди – из обедневшего баронского рода. К сожалению, боги не одарили её ни красотой, ни магическими способностями. К тому же, и приданого нет. А любви хочется, как и каждой романтически настроенной девушке. Говорите, что не верите в чудеса? Это только на словах. Ведь чудеса случаются. И вот уже самый прекрасный из мужчин надевает на палец заветное колечко. Но это ли является чудом? Ведь самые настоящие чудеса только начинаются, и Тэис нужно