– И
всё-таки, я не понимаю, как тебя угораздило согласиться провести медовый месяц
в горах! – восклицает Сонечка, морща при этом свой аккуратный носик.
– Вырастешь
– я тебе расскажу! – принимаю серьёзный вид и медленно подношу кружку с кофе к
губам.
Вдыхаю
божественный аромат карамели и делаю глоток, жмурясь от удовольствия.
Кофе – моя
слабость.
И Матвей.
– Говори
сейчас! – настаивает сестра моего мужа. Смотрит так, что кожа покрывается
мурашками, и желание подразнить девчонку уменьшается с каждой минутой. Но я
буду не я, если сдамся.
– Ммм, –
тяну задумчиво, – сейчас, подожди. Мне нужно подобрать нужные слова, чтобы не
травмировать твою несформировавшуюся детскую психику.
Ставлю чашку
с блюдцем на журнальный столик, складываю руки в замок и возвожу глаза к
потолку задумчиво.
– Эй! –
лёгкий толчок прилетает мне в плечо. – Думаешь, замуж вышла, сразу такой
взрослой стала? Мы ровесницы, если ты забыла. И вообще, – грозит тоненьким
пальчиком, – не переводи тему.
Делаю ещё
несколько многозначительных пауз, сопровождая их томными вздохами, но в итоге
удовлетворяю любопытство Сонечки.
– Нам, если
честно, не до прогулок было, – жар заливает мои щёки. – И что за окном:
солнечный пляж или заснеженные горные вершины значения не имело.
– Вы вообще
из номера-то выходили? – Сонька в отличие от меня не стесняется абсолютно.
Это я только
делаю вид, изображая страстную тигрицу. Но в глубине души мне неловко разговаривать
на подобные темы, даже с близкой подругой. Тем более, она сестра моего мужа по
совместительству.
– Блин, ты
это слышала? – дёргается девушка. Тёмные глаза расширяются, а лицо принимает
настороженный вид.
Мне даже
кажется, будто её нос становится длиннее, словно превращается в мордочку маленькой серой мышки, почуявшей
надвигающуюся опасность.
– Что? – я
развожу руками в недоумении.
Прислушиваюсь,
но ничего, кроме громкого стука Сонькиного сердца не слышу.
– Может,
послышалось, – пожимает плечами, но в следующую секунду из прихожей доносится
голос, который я не спутаю ни с каким другим на свете.
Матвей. Что
он в такое время здесь делает?
Обычно мой
муж работает до шести вечера, но мы только пару дней назад вернулись из
свадебного путешествия. Может быть, он ещё не вошёл в колею, и решил устроить
себе сокращённый рабочий день?
От этой
мысли сердце пускается в пляс, грозя выпрыгнуть из грудной клетки, а губы сами
расплываются в улыбке.
Стоит только
представить, что мой муж войдёт сейчас в гостиную, и всё тело обдаёт жаром.
Пылающим огнём предвкушения радостной встречи с самым любимым мужчиной на
свете.
– Ада, мне
конец! – шипит Соня. – Там, походу, отец вместе с Мотькой приехал.
– Ну, и что?
– я всё ещё пребываю в своих розовых фантазиях, поэтому не могу понять, почему
подруга так всполошилась.
Она отчаянно
вертит головой, со страхом поглядывая в сторону прихожей. Её чёрные, как смоль
волосы, собраны в высокий хвост. Будучи кудрявыми от природы, они так смешно
пружинят от каждого движения Соньки, что я не могу удержаться и тихонько
хихикаю в кулачок.
– Давай в
шкаф спрячемся! – девушка хватает меня за руку и смотрит жалостливым взглядом.
Она делает
пару взмахов ресницами, и у меня начинает рябить в глазах. Кажется, будто стая
бабочек открыла на меня охоту. Зачем и без того длинные ресницы, которым
завидует большинство девушек, тюнинговать до такой степени?
– Ты с ума
сошла? Для чего?
– Для того!
Я же пары сегодня прогуляла, и отец меня убьёт, если дома в такое время
застанет. Я думала, он как обычно, вечером вернётся, а он… А мы тут чай
распиваем! – всхлипывает.
Серьёзно?
– Кофе,
уточняю я.
– Да без
разницы, пойдём уже! – тянет меня за рукав бордовой толстовки.
– Но я хочу увидеть
Мэта! – пытаюсь противостоять напору прогульщицы, хоть и заведомо знаю, что это
бессмысленно.
– Не канючь,
успеешь! – она отодвигает зеркальную дверь высоченного шкафа, который стоит в
гостиной у Левиных.
– Подожди, –
возвращаюсь к столику и хватаю с него кружку и блюдце. – Компромат.
Сонька
запрыгивает в шкаф, словно это не предмет мебели, а полноценная комната. При
своём миниатюрном телосложении и невысоком росте она с лёгкостью помещается в
тайном укрытии.
– Ну? –
тянет нетерпеливо, подгоняя меня жестом руки.
– А если нас
найдут? – я продолжаю сомневаться.
– Не найдут,
этот шкаф вообще непонятно для чего купили, им никто не пользуется. Давай уже!
Соня
высовывает одну ногу, упирается ей в паркетный пол и, схватив меня за руку,
тянет внутрь своего укрытия.
Стоит мне
оказаться в шкафу, подруга тут же проворно закрывает сдвижную дверь. И как она
это делает изнутри с такой лёгкостью? Подозреваю, Левина часто практикует
подобные игры в прятки и имеет неплохую сноровку.
– Я боюсь,
что нас обнаружат, – шепчу, повернув голову в сторону, где предположительно
находится голова Соньки.
В шкафу тьма
кромешная, и я не вижу ничего, поэтому приходится ориентироваться на то, что мы
с подругой примерно одного роста.
– Что мы
скажем? – продолжаю донимать девчонку.
– Скажем,
что сюрприз хотели сделать. На новый год! – бурчит еле слышно.
– Прячась в
шкафу? – выдавливаю безнадёжно. – И до нового года ещё десять дней, вообще-то.
– Да пофиг!
– произносит Сонька. – Главное, чтобы отец не разоз…
Девушка
обрывается на полуслове, потому что так же, как и я, слышит звук приближающихся
шагов. Они становятся всё ближе, и в какой-то момент мне кажется, что я
перестаю дышать. Кто-то из мужчин останавливается возле нашего с Сонькой
временного убежища.
– Что будешь
пить? – доносится голос Владимира Сергеевича, отца Матвея и Соньки.
– Ничего, –
стальным тоном отвечает мой муж совсем рядом, и я понимаю, что это он стоит по
ту сторону шкафа.
Нас
разделяет лишь тонкая дверца, и даже не смотря на всю глупость ситуации,
чувствую непреодолимое желание оказаться в объятиях Матвея.
Мне
совершенно не нравится сидеть в этой душной коробке, поэтому думаю сейчас
только об одном – поскорее выбраться. Ровно до того момента, пока в нить
беззаботного разговора мужчин не забирается моё имя. Почему муж обсуждает меня
со своим отцом?
– Аделина
точно ни о чём не догадывается? – спрашивает свёкор.
За некоторое
время глаза привыкли к темноте, поэтому я поворачиваю голову к подруге, которая
в этот момент зеркалит моё действие. Мы переглядываемся.
– Тогда не
стоит терять время, пора переходить к активным действиям, – заключает мужчина.
Меня бросает
в холодный пот, а по спине пробегаются колючие мурашки, принося с собой лёгкую
дрожь.
– Я не буду
этого делать, – отвечает муж. – Я не буду заставлять Аду отказываться от своей
доли.
