Глава 1
Открыв глаза, я понял, что мое тело болит, голова немного кружится, и я нахожусь не у себя дома. Посмотрев по сторонам, увидел маму, я был чрезвычайно рад увидеть ее, она спала на соседней кровати. Похоже, что только рассвело, за окном пели птицы, так обычно бывает только летним утром. Затем я почувствовал какую-то странную боль в правой ноге. Я попытался дотянуться до того места, где болело, но не смог, все тело жгло и больно было хоть как-то двигаться. Я решил раскрыть одеяло и посмотреть, что у меня там болит. Оцепенение пронзило мое тело, затем лихорадочно затрясло. Ужас в моем сознании. Я понял, что части моей ноги нет.
– Нет! – закричал я. – Что это? Как так?
Я руками схватился за голову, слезы побежали у меня из глаз. Мама проснулась от моего крика, она тут же подбежала ко мне.
– Тише, сынок, успокойся.
– Мама, что случилось?
– Я тебе все объясню, только не паникуй.
Я ничего не хотел слышать, я хватал руками волосы, дыхание прерывалось. Почувствовал, как в глазах стало темно, гул в ушах.
– Сынок, ты чего такой бледный, что с тобой?
Я хотел что-то ответить, но сил не было. Мама выбежала из палаты, что-то прокричала, через какое-то время забежал врач. Помахал чем-то перед моим носом. Мне стало немного легче, гул прекратился, зрение вернулось.
Я абсолютно ничего не понимал, что происходит, мне поставили уколы и капельницу, мама принесла завтрак и заставила покушать. Затем она мне рассказала, что со мной произошло. О том, как меня сбила машина, как Виктор сделал из подручных средств шину, как нес меня до больницы. Я даже ни на секунду не усомнился в Викторе. Для него я сделал бы то же самое. Эти разговоры отвлекли меня, я немного успокоился, но тревожное чувство меня не отпускало. Слезы потихоньку капали из моих глаз. С завтраком было покончено, капельницу убрал дежурный. Мама села ко мне на кровать, и мы с ней болтали. Она пыталась отвлечь меня от дурных мыслей. Через некоторое время зашел врач. Это была Шани Андерсон.
Несколькими днями ранее…
23 июля 2002 года
Утром, открыв свои глаза, я увидел свою маму, как она гладит меня и что-то говорит про завтрак. Когда я полностью вышел из состояния сна, встал и, как обычно, не заправив кровать, пошел в ванну. Запнувшись несколько раз об игрушки, которые валялись у меня в комнате, достигнул цели: я в ванной. Взял свою зубную щетку и пасту. Во мне боролись два чувства: намазать пасту, как показывают в рекламе, от начала щетки и до конца толстым ровным слоем, это выглядело очень эстетично, на мой взгляд, или, как говорит отец, это маркетинговый ход рекламных компаний, чтобы паста быстрее заканчивалась. Пара секунд размышления о том, что отца в ванной нет, мною было принято решение сделать, как показывает реклама. Дело было сделано, я направился на кухню, зайдя туда, увидел, как мама готовила оладьи, а отец смотрел новости по телевизору. Мои родители – преподаватели, отец был связан с юридическими науками, а мама с преподаванием музыки, она умела играть на дюжине инструментов. Маме на тот момент было тридцать лет, а отцу тридцать два или тридцать три, никак не мог запомнить, мне всегда было стыдно из-за этого. Они познакомились в институте, после чего там и остались преподавать, но, как говорит отец, это не мешает зарабатывать деньги на стороне.
– Макс, садись уже за стол, – сказала мама.
Мы все сели за стол и начали завтракать восхитительными мамиными оладьями.
– Чем будешь заниматься сегодня, сын? – прервав тишину, задал вопрос отец.
– Сегодня собирался погулять с Виктором, – ответил я.
– Странно, что ты называешь своего друга, которому десять лет, Виктор. Нельзя ли употреблять уменьшительно-ласкательное имя?
– Нет, он настаивает, чтобы его называли именно так, точнее, ему родители подсказали.
Отец улыбнулся:
– Я надеюсь, ты сегодня вернешься к семи часам вечера.
– А что-то намечается?
– Ну-с, прилетает мой брат.
Я так обрадовался приезду дяди Даниэля, что чуть было не подавился. Я тут же вообразил в голове, что мне нужна машина времени, чтобы промотать сегодняшний день до семи часов вечера.
– Я вижу, эта новость подняла тебе настроение, – сказал отец, – так что, давай беги, приберись в комнате, потом иди погуляй со своим другом Виктором, и ты не заметишь, как быстро пролетит время до вечера.
Послушав наставление отца, я сделал все домашние дела, взял велосипед и направился на встречу со своим другом. Выйдя на улицу, я тут же запрыгнул на свой велосипед и направился на место нашей встречи с Виктором. Встретились мы в парке недалеко от наших домов. Этот парк нам очень нравился, там было много тропинок, по которым мы гоняли, небольшой пруд и вокруг него скамейки. Народу там было как всегда много, но места всем хватало. Перекинувшись парой фраз, мы устроили гонки на велосипедах, когда мы окончательно устали, решили отдохнуть и устроиться как можно удобнее на скамейке и наблюдать, как на пруду плавают утки.
– Сегодня приезжает Даниэль, – прервал я молчание этой фразой.
– Круто, дружище, – сказал Виктор. – Мои родители сегодня не ночуют дома, опять какие-то деловые встречи и тому подобное.
– Ты не боишься один дома ночевать?
– Нет, чувак, понимаешь, это уже не первый раз, тем более наша квартира под охраной, я могу нажать на кнопку, и приедет группа быстрого реагирования, а также отец дает мне нехилую компенсацию в виде мороженого, шоколада или чего-либо подобного. Тем более мне подарили собаку несколько месяцев назад, так что мне некогда грустить, она постоянно хочет играть, и я тоже, мы созданы друг для друга.
– Вот и женись на ней, – прервал его я и тут же засмеялся.
– Ха-ха-ха, – сказал Виктор это по слогам.
– Это, конечно, все круто, но я с собой прихватил карты, может, сыграем? – спросил я.
– Да, – тут же ответил Виктор, – только на желания.
– Эм-м, – немного потупив, я спросил, – на какое?
– Тот, кто проиграет, проплывет через пруд.
– Через пруд?
– Не испугаешься? – с усмешкой сказал Виктор.
– Ты сегодня головой ударился утром? В этом пруду не принято купаться.
– Нет, мне кажется, просто кто-то стал курочкой, – и Виктор начал кудахтать, поддевая меня, – птах, птах, пта-тах.
– Черт с тобой, я согласен.
Виктор попросил у меня колоду, перетасовал и начал раздавать. Пока мы играли, а игра казалась долгой, никто не хотел ошибиться, и мы считали карты, вырабатывали стратегию и оценивали обстановку вокруг нас.
– Ты понимаешь, что тут люди ходят, Виктор?
– В этом-то и есть потеха, ты ведь проиграешь, Макс.
– Не думаю, что это возможно, потому что ты слишком самоуверен, еще только начало игры, а ты уже празднуешь победу.
Тем временем половина колоды уже была отыграна.
– Послушай, Макс, ты ведь знаешь, что я люблю повеселиться. Как говорит моя мама, я гиперактивный, к тому же еще и ярко выраженный сангвиник, я, правда, не знаю, что это означает, но звучит круто, и я всем об этом говорю. Твой ход.
