Федор Метлицкий - В чужом раю. Повесть

В чужом раю. Повесть
Название: В чужом раю. Повесть
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "В чужом раю. Повесть"

В книге ставятся в занимательной форме вопросы, которые возникают у большинства читателей. Ограничивает ли искусственный интеллект человеческую натуру? Опасен ли ИИ?Не устарела ли идея прежнего гуманизма, выработанная великими умами, которая не помогла улучшить мир?Легче ли жить шаблонами «коллективного разума», и нужна ли теперь личность, способная повергнуть жизнь в хаос?Что такое ответственность? Суровый долг или желание отдачи себя людям?

Бесплатно читать онлайн В чужом раю. Повесть


© Федор Федорович Метлицкий, 2023


ISBN 978-5-0060-4364-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


Туристы оказываются в пространстве Мета, спрограммированном ВИИ – Высшим искусственным интеллектом. Там нет войн, люди благоденствуют. Почему же им неуютно в цифровой реальности?

Они совершают вылазки в разные сферы. На плавучем острове в море, в Сфере мудрецов, есть что-то живое – подвергается сомнению блаженный мир ВИИ; в Подземной сфере, наоборот, бушуют страсти – там революционеры стремятся разрушить старый мир, не зная о том, что вверху; под водой в Сфере забвения старики ищут новые потенции существования; в Виртуальной сфере ощущают лишь иллюзию найденной родины.

Не вынесши цифрового концлагеря, без привычного трудового коллектива, туристы хотят домой. В Храме ВИИ умоляют вернуть их на родину.


____

«Широк человек, слишком даже широк…»

Ф. М. Достоевский, «Братья Карамазовы»

1

– Привет, туристы!

Олежек продрал глаза, увидев рядом своих сотрудников с разноцветными тенями на лицах, лежащими под шатром каких-то растений.

Просыпались: худенький измученный председатель Общественного экологического союза Горюнов. Члены правления – прямой, с медальным носом отставной полковник Бугров и айтишник Олежек. Сотрудники: худенький бухгалтер Курочкин, которого звали просто Бух, вальяжный консультант Резиньков, кряжистый Василий Иванович. И примкнувший к ним индивидуальный предприниматель (ИП) Фролов, осторожный, с бегающими глазами.

Как оказалось, они лежали в середине большой цветочной клумбы. Гладиолусы, лилейники и ирисы, всякие другие сорта, о которых они не имели никакого понятия. При взгляде снизу цветы пестро расцвечивали июльское небо. Над лицами фосфоресцировали ярко голубые лепестки, более прекрасные, чем бледное голубое небо. Рядом розовые лепестки повторяли начинавшуюся зарю. Вокруг слишком яркие, очень нарядные «шары», меняющие цвета.

Приподнялись с клумбы. Как будто вставили в глаза новые хрусталики! Ослеплял какой-то светоносный воздух. Что это? Где они? Может быть, в раю?

Вечерело, солнце только уже начинало заходить. Тихо, словно после осевшего взрыва. Все здесь совсем другое – не бедное, а ярко цветное, словно первозданный мир, восставший из плодородного пепла последней ограниченной ядерной спецоперации.

Природа приковывала взгляд пульсирующей энергией света, совсем не такая понятная и банальная, к какой они привыкли.

Василий Иванович знал только скудную природу своей родины, и с любопытством озирал поразительную роскошь природы на чужбине.

Горюнов с Олежкой, городские жители, в заботах вообще не обращали внимания на какие-то деревья, растения и цветы, которые сажают в парках городские власти, или виденные в ботаническом саду. ИП Фролов никак не относился к природе, с бегающими глазами выглядывал что-то свое. А полковник вообще считал природу досадным препятствием, которое надо преодолевать.

Они встали, отряхнулись. Во рту было противно, хотелось домой, помыться, привести себя в порядок.

И пошли по тропинке, полковник – величаво бросая вперед ногу с прямой коленкой, носки врозь. Шли среди чудных диковинных деревьев и растений – в гул города где-то рядом.

Навстречу вышел высокий рыжий человек с лицом весельчака, в изящном светящемся хитоне, что-то напевал. Его тонкое тело колебалось в вечернем тумане. Остановился, увидев мятых людей в старомодной одежде.

– А мы вас ждем.

– Неужто? – удивился Олежек.

Незнакомца оглядывали с любопытством. Олежек, с веселыми хмельными глазами, спросил:

– Кто вы, нарядный наш?

– Меня зовут Гавриил.

Олежек хохотнул.

– Никак, архангел?

Василий Иванович вгляделся в незнакомца.

– Нет, он не совсем божий человек, – степенно сказал он.

Тот засмеялся.

– Тáк вы представляете архангелов с крылышками? Такого ареопага у Бога нет. Да и Бог не бородач в земном воплощении, или что-то необъяснимое в вышине.

– А какой он, по-вашему?

– Такой, каким его представляет наука, – словоохотливо начал тот. – Ближе подошел к Богу испанский художник Сальвадор Дали в его модернистской картине «Тайная вечеря», где апостолы математически точно «симметричны, как крылья бабочки», по словам поэта Лорки. Бог у него – Нечто, что творит идеальный образ мира.

– Так мы не умерли? – облегченно выдохнул Курочкин.

– Не в Вальгалле! – обрадовался Фролов, оглядываясь. – Какой это континент?

– У нас один континент, конечный, – засмеялся Гавриил. – Можете называть его Метавселенной. Или просто Мета. Мы в одном духовном мире.

– Вы говорите по-русски?

– Вот у меня в ухе устройство для синхронного перевода «ЛаЛаЛа». Кто бы ни был по национальности – всех понимаем. Все языки становятся одним языком.

– А вы совсем ничего не знаете, что сегодня происходит на Земле? – в свою очередь удивился Олежек.

– Где? Тут никогда не бывает ничего обычного. Все необычно.

– Он чист, как архангел!

Бух самодовольно заключил:

– Какой он архангел? Он просто наш мужик!

Горюнов озирался.

– Нам бы почиститься и переодеться.

– Это мы завсегда, – подлаживался под них Гавриил, осознав, что новые знакомые в старомодной одежде из какой-то глухомани. – Моя профессия – давать надежду всем отчаявшимся, заставлять прислушаться к голосу совести, наставить на истинный путь.


Он привел их в странный гостевой дом, внешне похожий на большую скрученную раковину. Они не успели оглядеться, как оказались в помещении ванны, напоминающей отсвечивающую никелем лабораторию. Разделись, но вместо мытья Гавриил уложил каждого на лежак и взялся за лейку со шлангом для душа.

– Ой, что это он! – испугался Бух. – На столе мыться будем?

Гавриил удивился:

– Будем мыться и одеваться заодно. А теперь – закройте тряпицами чресла и надуйте животы.

Он включил шланг, их тела стало заливать каким-то спреем.

– Это мелкие текстильные волокна со связующим составом, – комментировал Гавриил. – После высыхания будете в одежде, точно подогнанной по фигуре. И в подогнанных под ногу свпожках.

Курочкин затрепыхался от страха.

– А мыться?

– Не волнуйтесь, материал высасывает всю грязь с тела. К тому же, материал дышит, согревает, не мнется, легко снимается. В рукавах встроены сенсоры – меряют температуру, сердцебиение…

Гости встали с лежаков, не узнавая самих себя, и друг друга. Стали похожи на гимнастов в сияющих цветных одеяниях, или на древних витязей в плотно пригнанных кольчугах.

Правда, Бух походил на тоненького червяка, и стеснялся модного спортивного костюма. Товарищи подсмеивались:

– Что, привык к простой одежде?

– Желательно холщевой, чтобы не выделяться от народа.

– И не набили морду.

Фигуру Василия Ивановича портил большой живот. Над ним посмеивались уважительно.

У полковника Бугрова ноги казались огромными лапами с высоким подъемом, что его всегда досаждало. Но на этот раз он легко всунул ноги в услужливо подставленные эластичные сапожки. Смеяться над ним побаивались.


С этой книгой читают
История о взаимоотношениях с окружающим миром талантливого мальчика, страстно увлеченного литературой. Ситуация, в которую он попал, оказала сильное влияние на его характер, всю дальнейшую жизнь и судьбу.
Детские, ностальгические истории, произошедшие с автором в далёком леспромхозном посёлке в семидесятых годах прошлого века.
«Свет Боннара» – условная величина, не поддающаяся анализу, расщеплению, постижению. Так называется сборник эссе и новелл Каринэ Арутюновой, объединенных «воспоминанием о невозможном», извечным стремлением к тому, что всегда за линией горизонта, брезжит и влечет за собой. Попытка определения в системе координат (время плюс пространство), постижение формулы движения и меры красоты в видимом, слышимом, воображаемом.Часть текста ранее была опубликов
Бывают ли чудеса в нашей жизни? Не знаю, что именно считать чудом: успел ли ты проскочить на мигающий зеленый свет дорогу, будучи пешеходом, и тебя не переехала рванувшая с места машина, или, ведя машину уже в роли водителя, не попал в аварию, проскакивая на перекрестке, маневрируя среди таких же лихачей? А может чудо, когда упавшая рядом с тобой глыба льда с крыши дома не задела тебя? Или выигрыш большей суммы денег в казино или лотерею, также м
Казалось, с появлением нового директора я смогу наконец поверить в то, что Глеб оставит свои игры. Но у моего бывшего шефа другие планы, в которых я занимала не последнее место. Всё осложнилось тем, что меня угораздило влюбиться в Алексея, и взаимно. Я даже представить не могла, во что выльется недовольство Глеба, когда он узнал о моих чувствах. Ради безопасности сестры я готова на всё, и вряд ли Алексею понравятся мои грязные тайны, если он о ни
Данная книга посвящена истории проникновения коммунистической идеологи в Ирак и возникновению там Иракской коммунистической партии.
У леди Кастеро была цель - с отличием закончить Академию Легиона и получить хорошее назначение при штабе. Такое тепленькое место сложно заслужить женщине, но Розмари не привыкла сдаваться. Она стала одним из лучших кадетов на курсе и попала на практику в действующую армию. Все должно было получиться. Однако в планы юной темной вмешался Император, объявивший отбор невест для своего наследника. В этом конкурсе Розмари обязана участвовать, хочет он
Я могу перепутать не только заказы на работе, но и день свидания. Я случайно прихожу на чужую встречу и знакомлюсь с красавчиком с обаятельной улыбкой. Но есть одна проблема, о которой я узнаю слишком поздно — он тоже перепутал меня с другой. Он принял меня за незнакомку под ником Кожаная Плеточка, с которой вел откровенную переписку. Упс! И что теперь делать? Бежать? Или… ОДНОТОМНИК Чертовски горячо! Зажигательно и с перчиком)) ХЭ