Олег Дыбцин - В душе моей есенинская грусть… Стихи
| Название: | В душе моей есенинская грусть… Стихи |
| Автор: | Олег Дыбцин |
| Жанр: | Стихи и поэзия |
| Серии: | Нет данных |
| ISBN: | Нет данных |
| Год: | Не установлен |
О чем книга "В душе моей есенинская грусть… Стихи"
«Пускай ты выпита другим,Но мне осталось, мне осталосьТвоих волос стеклянный дымИ глаз осенняя усталость.О возраст осени! Он мнеДороже юности и лета.Ты стала нравиться вдвойнеВоображению поэта.»
Бесплатно читать онлайн В душе моей есенинская грусть… Стихи
© Олег Дыбцин, 2020
ISBN 978-5-0051-3375-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Ах, Сереженька, Сергуша…
Ой, не рви, не рви ты душу,
Не зальешь всю боль вином,
А на утро только сушит,
Да в башке страдальный звон.
Не приемлешь ты иную
Русь в печальных образах,
Где Коммуна именует
На других ее ладах.
Все печальнее и горше,
От обиды в горле ком,
Что не чесаный, обросший
Вновь мужик под плеть ведом.
От заката до рассвета
Из запоя вновь в запой,
Твердо знал ты Штат Советов-
Часть утопии большой.
Закружилось воронье-
Над тобою стаей беды…
Вновь он бритвой полоснет-
За Рязанские рассветы.
И скитался по планете
Златокудрый и шальной,
Ты как в поле вольный ветер
Над Россейской стороной.
Божья Матерь окрести
Души тех, кто не блаженен.
Святый Господи, прости-
Был убит Сергей Есенин.
МАМЕ
Мой во плоти при жизни Бог-
Родная, милая, Мамуля.
Пройдя сквозь пыль чужих дорог,
К тебе единственной спешу я.
Когда мой мир блек на холсте,
Когда подъем сменяла яма…
Иисус распятый на кресте
Спасти не мог, спасала – Мама!
Да, жизнь бурлила, как вода,
Через края судьбы с излишком…
Я вспомнил детство, в нем тогда,
Читала ты мне на ночь книжки…
Я вспомнил, как тебе с Отцом,
Мы васильки срывали в поле…
Там у реки стоял наш дом,
Напротив старой колокольни…
Разбитый в первом классе нос,
От драк, за сверстниц с параллели.
Слова Отца: «Пацан подрос,
Довольно, мать, ну все ж взрослели!»
Я помню, Мама, не забыл!
Всю жизнь мою ты где то рядом,
Я слышу все твои мольбы,
За свою душу, пред лампадой.
Мой во плоти при жизни Бог —
Родная, милая, Мамуля!
Знай за тебя хоть сто кругов,
В любом Аду босым пройду я!
Я за тебя на все готов,
Живи сто лет цветком весенним…
Вот самый худший из сынов
Встал перед Мамой… на колени…
«Вот и опять, Есенинская грусть…»
Вот и опять, Есенинская грусть,
В душе кипит наивными стихами.
На фото глядя, снова я влюблюсь,
В девчонку эту с карими глазами.
А за окном свирепствует метель,
И бьется в рамы с бесовскою силой.
Я лунной долькой закусив «Мартель»,
Вдохну с небес разлитые чернила.
Фонарь качнется, всхлипнув на ветру,
Мечтая быть поближе к стылым звездам.
А я на фото вновь Её смотрю
И понимаю, поздно, слишком поздно.
Мне говорить Ей о своей любви,
Пусть даже и в стихах, пусть через годы,
Уже никак, ничто не обновить,
Прошли закаты наши и восходы.
Всё растворилось, как ночной туман,
Присыпало былое мягким снегом.
Налил себе ещё «Мартель» в стакан,
И дольку отломил лимона с неба.
Взглянул на фото, как последний раз,
Пытаясь не забыть, вновь до рассвета.
Бездонный цвет красивых карих глаз,
Моей любимой девочки из лета…
Пока я жив
Пока я жив, я буду тихо верить,
Что ты придешь ко мне в стихах строкой,
Пусть даже с книг, зимой в безлюдном сквере,
Печатным словом – «Здравствуй, дорогой.»
Я буду ждать, пока стучится сердце,
Пока храним в душе «наш теплый май,»
И по привычке, может по инерции,
Птиц перелетных провожать в твой край.
Последний клин их, догляжу слезой,
Они еще не слились с горизонтом,
И запишу дрожащею рукой,
В блокнот стихи, что сорвались экспромтом —
Я буду ждать, я буду молча ждать,
Вдыхать снега иль по весне соцветия.
Листы календарей в тоске срывать,
Сложив в года их, или во столетия.
Пока я жив, я буду тихо верить,
Что ты придешь ко мне в мой сон ночной…
Запутается явь в глухой портьере,
И до утра мы промолчим с тобой…
«Зацыкала басовая струна …»
Зацыкала басовая струна —
Четвертый лад фальшивит до психоза…
Ты приходила вновь ко мне во снах,
Пульсируя артерией венозной.
Из памяти, что до сих пор хранит,
С годами образ твой тепло и свято,
Где лето обжигало наши дни —
Горячим солнцем и луной в закатах.
Где звезды в ночь, светившие лишь нам,
Смеясь, в ладони мы ловили с крыши.
Готов я был стелить к твоим ногам-
Весь мир земной и все, что его выше.
Готов был сочинять тебе стихи,
Сдирать о струны в кровь по новой пальцы…
Листает память прошлого архив,
Где нам с тобой немножечко за двадцать.
Где кажется, что жизнь вся впереди,
А лето будет плыть по душам вечно,
Что нам с тобой, разлук немых дожди
Звенеть не будут болью в тьме кромешной…
Зацыкала басовая струна —
Четвертый лад фальшивит до психоза…
Ты приходила вновь ко мне во снах,
Пульсируя артерией венозной.
«Солнце лизнуло с утра крыши сонных домов…»
Солнце лизнуло с утра крыши сонных домов,
Там у черты горизонта, с восточного края.
Желание верить, что сбудется часть вещих снов,
Балконную дверь распахнув, я в себе растворяю.
Небо холодное в дом свой пустой приглашу,
Накинувши плед шерстяной на усталые плечи,
И буду смотреть на него за столом я в прищур,
Вино по бокалом разлив, за новую встречу.
Откашлялась ночь снегопадом, отвыла метель,
Рифмованной грустью лег почерк на странице тетради.
Вот и первый трамвай лязгнул парой колесной о рельс,
И вдаль покатил по заснеженной тихой глади.
А там, где вчера зеленел цветущий горсад,
Деревья с костлявых рук кормят испуганных птиц —
Апрель в своем стиле привнес буйствами эскапад,
Манерно, в сценарий погоды финальный реприз.
Вздрогнул на раме оконной, прокуренный тюль.
«Постирать бы пора… да руки никак не доходят…»
Токает рифмой в виски участивщийся пульс —
С годами зависим я стал к переменам погоды.
Солнце лизнуло с утра крыши сонных домов,
Там у черты горизонта, с восточного края.
Желание верить, что сбудется часть вещих снов,
Балконную дверь распахнув, я в себе растворяю.
«Может завтра на рассвете…»
Может завтра на рассвете
Ты войдешь в мой тихий сон.
Тронет шторы, мягко ветер,
Сквозь распахнутый балкон.
И вдохнет метраж квартиры,
Аромат твоих духов.
И польются, как с клавира,
Рифмы сладкие стихов.
И застынут поцелуем
На моих они устах,
Я с тобой любовь рифмую,
Жаль вот только, что во снах.
Оборвал мой сон будильник.
Тюль запутался в окне…
Я сегодня видел крылья,
На божественной спине.
Кемерово
Трагедия вошла в людские души,
Слеза кольнула миллионы глаз.
К Торговым Центрам детские игрушки,
Несли с цветами, в городах от нас.
От нас живущих, болью безутешной,
Легли они печально на асфальт,
А едкий дым, угаром, тьмой кромешной,
Качнул по миру наступивший март.
Обжог по легким и обуглил сердце,
Ломая ребра стон срывал наш в крик:
«Не воскресить, невинных душ нам детских,
А многим и родителей своих…»
Трагедия вошла в людские души,
Слеза кольнула миллионы глаз.
Цветы у «Вишни», мягкие игрушки,
Прощенья просят, от живущих нас…
«Даю покой своим ногам…»
Даю покой своим ногам,
Дорог уж много за спиною.
Читаю тихо по слогам,
Я мантры хриплою душою.
А небо сыплет на ладони,
Из крыл своих пушистым снегом.
И все, что можно было вспомнить,
Я вспомнил, в прошлое забегом.
Пустой, трехкомнатный метраж,
Пахнул каким то нафталином,
А звезды шли на абордаж
Ломая рамам тонким спины.
Упрямо жгли прозрачность штор,
Вселяя страх холодный в душу.
Качнула мысль сознанье в шторм,
Обрезав всхлипом тяжким уши.
С этой книгой читают
