Виктор Усов - В гареме Сына Неба. Жены и наложницы Поднебесной

Все китайские женщины, будь они императрицами или служанками, по сути являлись наложницами. С древних времен одним из главных признаков власти и могущества Сына Неба в Поднебесной был большой гарем. Он предназначался для демонстрации и реализации мужской потенции, обладание которой являлось обязательным качеством правителя с точки зрения культа «священного царя».

«Интимная жизнь императора тоже подчинялась строжайшим указаниям, проистекающим из натурфилософских эротологических теорий и сводящихся к поддержанию в организме партнера равновесия янной (мужской. – В. У.) и иньной (женской. – В. У.) энергий, – пишет М. Кравцова. – Считалось, что преобладание инь над ян приводит к истощению мужской половой потенции, преждевременному старению, болезням и летальному исходу. На уровне социокосмического универсума это вызывало различные природные коллизии, связанные с водой: проливные дожди, наводнения, преждевременные заморозки, а также военные конфликты».

Статус каждой обитательницы гарема определялся степенью активности ее энергии инь. Наивысшей степенью активности иньной энергии наделялась императрица. Однако эта ее энергия не была беспредельна. Поэтому Сын Неба мог вступать с ней в интимный контакт не чаще одного раза в месяц, тем самым, как считалось, обеспечивая возможность забеременеть и родить от императора умное и крепкое потомство. Другие женщины гарема имели право чаще вступать в интимные контакты с Сыном Неба, причем, как считает автор книги «Дворцовые женщины-евнухи» Ван Япин, чем ниже был ранг наложницы, тем чаще она могла это делать, и раньше, чем наложница более высокого разряда. В результате этого фактическими властительницами гарема становились, как правило, наложницы низших рангов, имеющие постоянный доступ в покои императора.

Непременным атрибутом гарема на Востоке служили евнухи. Однако в Китае использование скопцов являлось исключительным правом правящей династии, т. е. императора и князей из императорского рода. Богатым простолюдинам Китая, в отличие от Турции и других стран Востока, под страхом смерти запрещалось заводить евнухов в своих домах и усадьбах. Поэтому термин «гарем» в полной мере применим здесь лишь к императорским и княжеским дворовым покоям с женами и наложницами.

Мы знаем, что прямыми обязанностями евнухов являлось ограждение женщин гарема от контактов с чужими мужчинами. Однако из рассказов «Цзочжуань» («Коментарий господина Цзо») вытекает, что в ранний период китайской истории с этими своими прямыми обязанностями евнухи явно не справлялись. По мнению российского историка Л. Васильева, «возможно, причиной было то, что строгие порядки гаремной жизни еще не установились, не были в достаточной мере институционализированы» по сравнению с будущим, а евнухи чаще использовались для выполнения поручений, не связанных с охраной гарема. Именно поэтому замужние женщины из числа знати и тем более вдовы обладали в те годы немалой свободой в поведении и нередко этим злоупотребляли.

Л. Васильев отмечает, что женщины гарема (особенно причастные к политике) в период Чуньцю, в отличие от более позднего времени, чувствовали себя довольно свободно и действовали порой весьма активно. Их активность проявлялась не только в плетении интриг и активной борьбе за реальную власть, чтобы передать престол своим сыновьям, но и в обладании любовниками. Это «касалось не только вдов, чьи связи с высокопоставленными царедворцами зафиксированы в источниках и порой играли решающую роль в политике, но и замужних дам. Причем именно адюльтеры служили поводом для конфликтов, особенно между линиями одного и того же клана и вообще в среде близких и хорошо знавших друг друга людей».

Императорский дворец эпохи династии Мин в Запретном Городе (Гугун)

Известно, что позднее неоднократно делались попытки ограничить деятельность жен и наложниц Сына Неба, особенно вмешательство в дела управления Поднебесной. Так, основатель династии Мин Чжу Юаньчжан в своих «Заветах родоначальника» писал: «…Никогда не допускать своевольной власти обитательницы главного двора (то есть императрицы. – В. У.), кого-либо из второстепенных жен и наложниц… На каждое ночное посещение ими покоев государя установлена очередность. В случае, если появятся жены, ведущие необоснованные речи, то при выявлении зловредности сказанного следует делать им внушение. В императорском дворце не должно быть ревнивых женщин».

Известно, что любой состоятельный мужчина на Ближнем и Среднем Востоке мог иметь несколько жен – это было знаком его благосостояния. Для того чтобы позволить себе такую роскошь, он должен был только обеспечить каждой жене собственный дом, или хотя бы отдельный этаж, или, по меньшей мере, свой особый очаг.

Летний императорский дворец – летняя резиденция императоров Цинской династии на окраине Пекина

Гомер называл многоженство восточным обычаем. У греческих царей и героев было лишь по одной жене, но у Приама, царя малоазийской Трои, было множество жен, хотя его главная жена Гекуба не чувствовала себя при этом ущемленной:

Царь Соломон (Х в. до н. э.) имел, по приданию, от трехсот до тысячи жен родом из разных стран, среди них была и египетская царевна, взятая, впрочем, лишь по политическим мотивам. Когда этот царь заключал союз с какой-либо соседней страной, он брал в жены дочь соответствующего царя. Каждая из жен-цариц имела собственный дом. Как следует из исторических материалов, такой дом существенно отличался от «классического» восточного гарема, тип которого сложился лишь позднее в Персии.

Ислам ограничил количество жен: их у мужчины могло быть не более четырех. «Ваши жены – нива для вас, ходите на вашу ниву, когда пожелаете, и уготовывайте для самих себя», – говорится в Коране. Хотя сам пророк Магомет этих ограничений не соблюдал – у него было девять жен. А как с этим обстояло дело в Поднебесной?

По преданиям, сын прародителя китайской цивилизации Желтого Владыки имел одну официальную супругу и трех наложниц. Наличие у правителя Древнего Китая четырех жен было (как и в странах исламского мира) нормой дворцовой жизни. Как отмечает российский китаист В. Малявин, четыре жены императора символизировали, по мысли придворных книжников, четыре стороны света и четыре времени года, а вместе с Сыном Неба они составляли священное число пять: пять стихий, пять цветов, пять вкусовых ощущений и т. д. «С этой точки зрения, – отмечает В. Малявин, – императорский гарем являл собой прообраз универсума. Согласно более позднему и более экстравагантному разъяснению, императорская семья должна напоминать чайный сервиз, где одному чайнику сопутствуют несколько чашек». Впрочем, по данным китайского историка Ван Япина, мудрый царь Шунь имел только трех жен, а трижды три образуют девятку – пик мужской силы