Люсильда Хэндерссон - В ГОСТЯХ У ДРАКУЛЫ. Тайна средневековых картин

Османская империя, 1447 год. Серые тучи сгущались над Амасьей. Желтые сверкающие зигзаги рисовали в небе пророческие знаки, которые не сулили ничего хорошего. Раскаты грома разносились эхом по пустынной комнате. И лишь одинокий серый силуэт нарушал дворцовую идиллию.

Фигура юноши стояла неподвижно. Уставший, отрешенный взгляд был устремлен куда-то вдаль. Большие зеленые глаза, обрамленные черными длинными ресницами, были слегка прикрыты. Но, несмотря на это, в них отражалась буря грядущей ночи.

Высокий коренастый юноша с густыми черными волосами до плеч стоял, облокотившись на окно. Безразличие на его лице сменилось болью, а затем отчаянием.

Внезапно всё стихло…

– Мирчи! Отец… – едва слышно произнёс он.

Вдруг рука, которая еще мгновение назад лежала неподвижно, поднялась и ринулась вперёд. Раздался удар. Он был настолько сильный, что картина, висящая над камином в самом дальнем углу комнаты, упала и разлетелась на куски. Но юноша даже не обратил на это внимания.

Сильная дрожь, переходящая в агонию, завладела его телом, дыхание стало прерывистым, что он буквально хватался за каждый глоток воздуха. Кровь приливала к его лицу, и больше не было сил держаться. Тело юноши скользнуло вниз и опустилось на пол. Он обхватил колени руками в тщетных попытках укрыться от беспощадной реальности. Горячие слёзы текли по его щекам. Глухие стоны и всхлипывания то и дело затихали, то становились сильнее, пока не исчезли совсем.

Молодой человек провел тыльной стороной ладони по обеим щекам, и от слез не осталось и следа. Он поднялся, поправил свой камзол, и, закрыв глаза, сделал глубокий вдох. С протяжным выдохом его веки поднялись. Лицо стало каменным, взгляд – холодным, леденящим и дарующим ужас каждому, кто осмелился бы хоть краем глаза взглянуть на него. От жалкого беззащитного мальчишки не осталось и следа.

Юноша медленно подошел к камину и взглянул на обломки картины, оставшиеся после удара о стену. Он присел на корточки, его взор остановился на изображении статного зрелого мужчины. Тот был одет в парадное парчовое платье алого цвета. Его голову обрамлял большой белый тюрбан, украшенный разноцветными каменьями, а во главе стояло изящное павлинье перо.

Портрет был нарисован настолько реалистично, что казалось, изображение сейчас сойдет с холста, и перед взором юноши предстанет сам султан. Его суровый взгляд исподлобья обжигал каждого, кто осмеливался посмотреть на его лик.

Юноша быстро собрал обломки картины и беспощадно бросил их в пылающий огонь. Холст вспыхнул и буквально за секунду превратился в пепел.

Молодой человек в последний раз взглянул на еще тлеющие угли, а затем вернулся обратно к окну.

Тем временем тучи полностью заволокли небо.

Закрыв глаза, тихим, спокойным голосом юноша произнёс:

– Я отомщу…

Лишь только эти слова слетели с его уст, раздался сильный раскатистый удар грома. Земля затряслась.

Я отомщу! – яростно повторил он, – За тебя отец! За брата. Я покараю всех, кто был к этому причастен. Никому не будет пощады. Я даю слово!

Молодой человек протянул истощенную руку к небу. Его жилистые пальцы поднялись вверх, заставив ладонь раскрыться.

Сверкнула молния, и новый раскат грома, ударивший с еще большей силой, закрепил негласный договор.

Брашов. Румыния. Наше время.

– Нет, спасибо, больше ничего не нужно, – с улыбкой сказала девушка, протягивая серебристые купюры.

– Хорошо. В таком случае, Бесник проводит вас до вашего номера и поможет с багажом.

Парень за стойкой протянул ключи и, щелкнув пальцами, подозвал мальчишку, стоявшего возле колонны. Посыльный тут же подхватил чемоданы, и, улыбнувшись всеми своими тридцатью двумя, что-то буркнул на румынском, и кивком головы позвал девушек за собой.

Пока они поднимались на лифте, другая с рыжими волосами шепнула первой:

– Как думаешь, он понимает по-русски?

– Я так не думаю, – ответила та, – Но всё же, не стоит рисковать. Подождём, пока не поднимемся в номер, лучше ни о чем не болтать.

Наконец, лифт остановился на последнем третьем этаже. Пройдя по длинному широкому коридору, свернув за угол, мальчишка распахнул дверь и вошел в номер. Девушки последовали за ним.

Юноша раздвинул шторы, комната озарилась ярким солнечным светом. После этого он развернулся к ним и замер. Возникло неловкое молчание. Девушки переглянулись:

– Маш, а что он хочет?

– Я думаю, что нужно дать чаевые.

Русоволосая девушка начала судорожно рыться в своей сумочке:

– Сейчас, минутку, – она одарила мальчишку нервной улыбкой, но тот продолжал стоять неподвижно с равнодушным лицом.

Наконец, спустя несколько тщетных попыток, девушка достала пять баксов и протянула их юноше:

– Мультюмеск, Бесник, – робко произнесла она на ломанном румынском и бросила взгляд на подругу, – Пять долларов же достаточно?

Мальчик смущенно опустил глаза, едва сдерживая смех.

– Достаточно, мисс, – внезапно ответил тот.

Подруги посмотрели друг на друга с недоумением. Тогда юноша продолжил:

– Если вам будет угодно, я бы хотел вернуться на стойку регистрации. Вы всегда можете меня вызвать, нажав на красную кнопку у входа в номер. Желаю приятного отдыха.

Затем он поклонился и покинул номер.

Подруги еще некоторое время стояли молча.

– Вот же стыдоба, – наконец сказала одна из них, драматично взмахнув рукой и театрально водрузив её себе на лоб, показывая смущение.

Что же до её внешности? Лю Уокер – обычная девушка достаточно высокого роста. Её длинные русые волосы играли золотом в лучах утреннего восходящего солнца. Глаза лазурного цвета обрамляли густые черные брови и ресницы. Её взгляд был непредсказуем, как и она сама.