– Блин!
Вообще-то, Агнешка не позволяла себе выражений подобного рода. Даже наедине с собой. Но сегодня день относился к категории неудачных, так что морочиться с приличием не стоило.
– Да что там день! Неделя коту под хвост, – проворчала она, останавливая свой видавший виды бусик у обочины. – И не факт, что только неделя. Ну что там еще?
Очередной возмутитель спокойствия энергично загаллопировал в ее сторону.
– Ну вот как с этим жить? – Агнешка вздохнула. – Когда наконец можно будет попробовать на вкус новое тысячелетие? Да и не только на вкус…
Неделю назад в поселок нагрянул частный сыщик. Прочесал Престижное вдоль и поперек. Сунул нос во все имеющиеся в наличии щели. Разворошил все возможные и невозможные осиные гнезда. Вывернул все наизнанку, обнаружил дюжину забытых скелетов в шкафах мирных обитателей. Перессорил их друг с другом. А потом исчез.
В принципе, Агнешке все эти телодвижения были по барабану. Она не имела никакого отношения к следствию. Почти. Пропавший был ей знаком. И только. Конечно, по большому счету, не только. Но кого могут интересовать случайные встречи у калитки или редкие прогулки по бесчисленным тропинкам, починка швейной машинки или разгрузка фургончика?
Да, были знакомы. А кто в Престижном с кем незнаком? Да, гуляли иногда от нечего делать. Кошку выгуливали вместе по той же причине.
Да, помогал. Да, просила. Не грузчиков же нанимать, честное слово! И точно не остальных соседей просить о помощи. Эти все равно не помогут, чистоплюи несчастные! Разве что садовника пришлют или охранника.
Знаем мы этих охранников! С такими дело иметь – себе дороже, – девушка вздохнула, смахнула с кончика носа надоедливую тополиную пушинку и высунулась из окна:
– Я вся во внимании (чтоб тебя нечистый куда подальше унес!).
– Здрасте! – ослепительный рыжий чуб переспелым подсолнухом заслонил пейзажные красоты. – Я из милиции.
«Кто бы сомневался! После недавних событий тут не то, что подсолнухи – дубовые рощи должны разрастись. И вширь, и вглубь, – Агнешка снисходительно усмехнулась. – Засланный казачок – знакомая тактика. Надо же с чего-то начинать».
– Лейтенант Пукель, Ярослав Карлович! – щелкнул «подсолнух» несуществующими на кроссовках каблуками. И ослепил девушку белозубой улыбкой и многочисленными веснушками на щеках и переносице.
– Ярослав Карлович да еще Пукель! – восхитилась та. – С фантазией у ваших родителей проблем не возникало, с чем вас и поздравляю!
Ярослав Карлович собрался было обидеться.
– Не берите в голову, мои такие же, – махнула рукой девушка и представилась: – Коханая Агнешка Васильевна – примерно тот же эффект, не находите?
– Красиво звучит: Коханая… Агнешка…
– И так мило сочетается с Васильевной. Ну, что у вас? – Агнешка вспомнила о своем отвратительном настроении и невольных его виновниках.
– Вот, следствие веду. По делу Собесского. Вы в курсе?
Девушка нетерпеливо кивнула. Лейтенант важно кивнул в ответ:
– Побеседовать хотел.
– О, допрос? – в зеленоватых глазах заплясали солнечные зайчики.
– Пока только диалог в общих чертах, а там… – лейтенант многозначительно взглянул на Агнешку, затем попытался придать взгляду профессиональную пронзительность и под конец смутился. Окончательно и, как водится, бесперспективно. – А там будем поглядеть. Можем приступить прямо здесь. А можем к вам подъехать. Как удобно вам будет…
– Нет! Не надо ко мне! – вдруг испугалась потенциальная свидетельница. – Я… я сейчас очень занята. Если вам не принципиально, давайте встретимся часа через два. У озера. Рядом с качелями. Вам же не принципиально?
– Ну… – лейтенант смутился.
Во-первых, ему было не принципиально прямо сейчас. Во-вторых, очень понравилось это самое «принципиально», и он очень постарался внести словечко в собственный лексикон, дабы употребить в нужном месте и в нужный час. В-третьих, ему очень понравилась сама Агнешка Васильевна, а на фоне долгосрочной якобы командировки в эти во всех отношениях приятные места, навести мосты с такой красавицей было бы очень правильно и полезно. А в-четвертых…
Пока он размышлял над «в-четвертых», зеленоглазая красавица успела согласиться с непроизнесенным ответом, послать Пукелю воздушный поцелуй и обдать его пылью из-под колес резко тронувшегося с места фургончика.
– Боится, значит… – пробормотал Ярослав, отмахиваясь от пыли полынным веником-букетом, собранным еще до встречи с прекрасной незнакомкой. – И фургончик имеет вполне подходящий… А значит, та еще фигурантка… По ходу, тут целая рота фигурантов собралась. И что мне теперь со всеми ними делать?
Впору было расстроиться. Такая девушка никак не могла иметь к делу отношения. Но факты – упрямая вещь, и Ярослав обратился к своей неуемной фантазии, дабы оградить возможную соучастницу от столь неприглядной роли. Через пару секунд умственно-чувственного напряжения Агнешка Коханая из группы подозреваемых плавно переместилась в категорию случайных свидетелей. А в планах лейтенанта замаячило вечернее свидание. Со всеми вытекающими…
– Блин… – повторила Агнешка, время от времени посматривая на часы. – Опаздываю. А тут еще и этот… рыжий-рыжий, конопатый, убил бабушку лопатой… Как же не кстати!
Ее фургон затормозил перед внушительными воротами узорчатого чугунного литья, стоившими половину годового оклада лейтенанта Пукеля. Левая створка бесшумно отползла в сторону, и фургончик въехал на территорию усадьбы.
Гараж находился рядом, за изгородью из пирамидальных туй. Под домом был еще один гараж. Но Агнешка предпочитала пользоваться дальним. К помпезному гранитному крыльцу (еще половина годового оклада милиционера) допускались лишь авто клиентов. Все остальное время вокруг дома господствовали пенье птиц, ароматы цветов и соснового бора. Именно за это Агнешка и выбрала усадьбу своим местом жизни. И творчества. А возможно, и счастья…
– Как же, станешь тут счастливым с такими-то заморочками…
По вымощенной колотым камнем тропинке она пошла к дому, в очередной раз раскладывая по полочкам события последней недели.
Все началось в понедельник, как и положено неприятностям.
– Агнюш, убили, небось, Франика, – голосила принесшая новость на хвосте местная сорока – тетя Клава. – Ставлю свою телушку против твово бусика – убили!
– И на что вам мой бусик? – не торопилась соглашаться со столь категорическим постулатом Агнешка. – Как и мне ваша телушка. Может, уехал куда наш сосед. Не первый раз, между прочим. Франк – птица вольная – куда хочу, туда и лечу.
