Лера
Но ты ушла в своём оранжевом плаще
Ну ты даёшь, вообще, ну ты даёшь, вообще, блин!
Но ты ушла и не сказала: «Я скоро вернусь»
Чё же ты делаешь, Люсь, как же я буду один?
Но ты ушла в своём оранжевом плаще
Ну ты даёшь, вообще, ну ты даёшь, вообще, блин!
Но ты ушла и не сказала: «Я скоро вернусь»
Чё же ты делаешь, Люсь, как же я буду один...
Подпевала девушка, стоя у раковины и намывая
очередную гору тарелок. Ноги ужасно болели от неудобной дешёвой обуви. Ещё
немного. Осталось ещё совсем чуть-чуть, и её смена закончиться в роли
посудомойки, и она пойдёт мыть полы, а потом домой. С утра всё повторится заново.
Она встанет с головной болью и, выпив дешёвого растворимого кофе, снова пойдёт
на работу. И вот всё это уже повторяется изо дня в день, на протяжении шести
лет.
— Вот Лер, держи ещё. — Выгрузила с подноса в
раковину грязную посуду официантка Катя и, развернувшись на пятках, побежала
снова в зал.
— Когда же это закончиться? — проговорила Лера
это вслух и мысленно взвыла от усталости. Хотелось всё бросить и бежать. Бежать
туда, где нет этой грязной посуды и шестнадцатичасовой рабочей смены. Где она
могла бы жить как человек, нормальный человек, просыпаясь по утрам, пусть и не
счастливая, но без мыслей, что всё плохо. И чем больше проходило времени, тем
всё сильнее она убеждалась в том, что это до конца её дней. Как бы она не
старалась, Лера не сможет изменить то, что уготовила для неё судьба. И нет, не
всё в наших руках, как говорят многие. Порой даже десятая доля процента не
зависит от нас.
— Лер, тебе бы работу другую найти. Ты молодая
девчонка, а работаешь посудомойкой. — Проговорила её напарница пожилая тётя
Галя.
— А куда я уйду? Никому не нужны люди без
образования, тёть Галь. Да и привыкла я уже. — Девушка бесшумно выдохнула и
принялась снова за работу.
Жизнь Леры оборвалась в четырнадцать лет, когда
её родители погибли в автокатастрофе, и она осталась одна со своим старшим
братом. Мишка не бросил свою сестру и не отдал её в детский дом, а стал для неё
опорой и заботился до тех пор, пока их общее горе полностью его не добило.
Михаил не смог справиться с потерей своих родителей и тем, что легло на его сильные
мужские плечи. Со временем он начал увлекаться алкоголем, чтобы утопить в нём
свои проблемы. И спустя два года, когда Лере было шестнадцать, его выгнали с
работы. Он устроился грузчиком и стал пить ещё больше, пока не превратился в
ходячий труп с опухшим от алкоголя лицом. Лера много раз просила брата завязать
с этой дрянью, но он уже не мог. Его устраивало то, что с ним происходит. Из-за
накопившихся долгов и от безденежья девушке пришлось бросить колледж, где она
училась на повара, и пойти работать посудомойкой. А когда денег не стало
хватать, она устроилась ещё на одну работу и в этом же кафе начала мыть полы.
И вот так она уже живёт шесть лет и надеется
только на себя. Она никогда бы не могла подумать о том, что её дружная и
счастливая семья когда-то распадётся. По ночам, когда она остаётся одна, и за
стеной смолкают пьяные голоса дружков брата, она зарывается под одеяло, беря тёплый
свитер её матери, который до сих пор сохранил её запах, и плачет. Она ревёт навзрыд,
прикрывая рот ладонью, чтобы никто не услышал её рыданий. Она жалеет себя в
одиночку, в темноте, потому что так легче, потому что так проще. Она давно уже
не верит в прекрасные сказки и что когда-нибудь случится чудо, и она сможет
выбраться из этого болота. Жизнь не так проста, как кажется, и часто ранит, да
так сильно, что эти шрамы никогда не зарастают и остаются рваными порезами на
душе, постоянно гноясь и напоминая о себе.
Мишка не справился с тем, что судьба сыграла с
ним злую шутку, отобрав родителей. И он сдался. Опустил руки, но Лера пока ещё
держится на плаву. Она оберегает брата, как может, и пытается поддерживать его.
Только вот кто знает, надолго ли хватит её сил, и она не упадёт и не
разобьётся, оставляя после себя только жалкое воспоминание.
— Лерка, тебе замуж нужно. Детей рожать, а не
мыть посуду круглыми сутками. А братец твой — алкаш грёбаный! Я бы ему голову
оторвала за то, что он делает.
— Тёть Галь, да кому такая завидная невеста,
как я, нужна?! Нет уж.
— Жалко мне тебя, девочка. Тебе бы деньжат
немного накопить и уйти от брата. А то содержишь этого взрослого детину, а он и
рад. Сел на твою шею и ножки свесил.
— Он единственный, кто у меня из родных
остался. Не могу я его бросить, каким бы плохим он не был.
— Добрая ты, Лерка, когда-нибудь эта доброта
тебя погубит.
Девушка ничего не ответила на эти слова своей
напарнице, а только прибавила звук на стареньком приёмнике и продолжила
домывать посуду. Время уже подходило к часу ночи, когда она вышла из здания
кафе и, поставив его на сигнализацию, пошла домой.
Работа находилась в пятнадцати минутах ходьбы
от её квартиры, и она всегда ходила пешком, чтобы не тратить лишние деньги на
проезд. На улице стоял январский мороз. Накинув на голову капюшон и сильнее
замотавшись шарфом, Лера ступила на замёрзший асфальт и, поскользнувшись в
своих осенних сапожках, упала на попу.
— Чёрт!
— выругалась девушка и аккуратно поднялась, пытаясь больше не упасть и потирая свои
ягодицы, которые мгновенно заныли от удара о замёрзшую землю.
Подошва старых сапог, которым было уже больше
пяти лет, совсем износилась. Лера уже раз десять их клеила, но они всё равно
рвутся, а денег на новые нет. Вся зарплата ушла на оплату коммунальных услуг и
немного еды. Даже копить не получается. Отряхнувшись, она пошла дальше, глотая
немые слёзы. А как хотелось, чтобы кто-нибудь подошёл к ней, взял за плечи и
сказал, смотря правдивыми глазами в её глаза: потерпи немного, всё когда-нибудь
наладится. Но этого человека не было, и ей приходилось самой себя успокаивать. Оставалось
надеяться на то, что будущее будет радужнее, чем сейчас.
Когда Лера подошла к своему дому, то ног уже реально
не чувствовала, и пожалела, что не взяла запасную пару тёплых носков, которые
бы могли её спасти от жуткого холода. Забежала в прокуренный подъезд своей старенькой
пятиэтажки и поднялась на второй этаж.
Дверь её квартиры была закрыта, но не заперта
на замок. Она осторожно приоткрыла её и шагнула внутрь. В квартире стоял
полумрак, воняло табаком и дешёвым алкоголем. А когда-то это была уютная квартира,
в которой вкусно пахло выпечкой и едой. Даже если бы у Леры получилось уйти от
брата, от этой жизни, которая сейчас её окружает — да и можно ли всё это
существование назвать жизнью? — ей было бы безумно жалко прощаться с теми тёплыми
и самыми радостными воспоминаниями, которые произошли в этой квартире.
