Я хотел написать, что книга основана на реальных событиях, но люди, когда видят такую подпись, воспринимают всё написанное за чистейшую правду, а это не совсем так. Любое произведение, основанное на реальных событиях, допускает частичку художественного вымысла, а не является подробным описанием этих реальных событий. Поэтому правильно будет сказать так:
Все описанные в книге события происходили или могли происходить в реальности. Но могли и не происходить. Все персонажи книги, включая главного героя, вымышлены. Вы можете найти сходства с реальными людьми, но эти сходства поверхностны, и это не значит, что реальные люди говорили или делали то, что говорили и делали похожие на них персонажи.
Ещё важный момент: при чтении держите в голове, что события книги происходят в 2019—2020 годах. С тех пор мир сильно изменился, и некоторые вещи или высказывания могут восприниматься по-другому. Я предлагаю вам погрузиться в атмосферу того беззаботного времени, когда мир был открыт, шенгенские визы делались просто и дёшево, курс доллара колебался от 60 до 70 рублей, а мы могли легко общаться с гражданами любых стран.
– К чёрту! Да пошло оно… она!
Я бил руками руль, проклиная её, себя и всю планету. Свет фар вырывал из тьмы пятнадцать метров потрескавшегося серого асфальта, на обочинах кучковался обледеневший грязный снег, местами на дороге была наледь.
– Восемь, блядь, лет! Сука! Сука! Сука!
Дорога петляла вдоль русла Невы. Из того захолустья, где мы купили квартиру – наше любовное гнёздышко с двумя комнатами, просторным коридором и гигантской ванной, в город вела только одна дорога. У неё даже названия нет, просто автомобильная дорога общего пользования регионального значения, техническая категория II.
– И почему я раньше не ушёл? Зачем? Зачем я терпел всё это столько лет?! – я кричал и разгонялся всё сильнее. Стрелка спидометра достигла отметки 100, машину норовило занести на поворотах, но я не сбрасывал скорость. Когда вас начинает заносить на переднем приводе, надо плавно нажать на педаль газа и немного увеличить скорость вращения передних колёс. Так вы избежите выноса автомобиля на встречную полосу движения или на тонкий апрельский лёд на Неве.
– Так, а куда я еду?
Надо было определяться – ехать дальше по набережной или сворачивать на шоссе. Хотелось просто уехать куда-то далеко. Может поехать в Москву? К утру буду там. Что я там буду делать? А что я буду делать здесь? Нет, всю ночь в дороге – это не то, что мне сейчас нужно. Нужен другой план. В бар. Надо поехать в бар и накидаться. На Думскую? Небольшая улица в центре города, начинается от Невского, там, где башенка с часами, и через 320 метров упирается в улицу Ломоносова. И там, на перекрестке Ломоносова и Думской, самая высокая концентрация питейных заведений в городе – каждые 10 метров дверь под вывеской какого-нибудь бара. Великолепный план, надёжный, блядь, как швейцарские часы. Когда я там был в последний раз? Лет 7 назад или около того, вряд ли там что-то поменялось. Думская – это незыблемая константа Петербурга. Думаю, что даже после ядерной войны, посреди радиоактивного пепелища в барах Думской будет играть музыка, и поражённый лучевой болезнью бармен будет наливать «Боярского».
Я бросил машину на площади Искусств и пошёл пешком. Идти не больше пятисот метров. Я вдыхал ночной воздух так, словно хотел им напиться, будто мне его налил бармен.
– Ночной воздух со льдом, пожалуйста.
– Колы добавить?
– Нет, спасибо.
Думская как война – никогда не меняется. Бары закрываются, на их месте открываются новые, меняются вывески и люди, но эти изменения как вода в реке – всегда новая и всегда одна и та же. Я ныряю в эту реку с разбега, и меня уносит течение.
Виски-кола. Караоке. Танцпол.
Первый стакан опрокидываю залпом и сразу заказываю второй, пока бармен далеко не ушёл, как будто у меня сегодня день рождения, юбилей, и все пришли меня поздравить. Какой-то парень хлопает по плечу: «Классно поёшь!». Девушка у бара стреляет глазками. Кто-то просто улыбается мне и показывает большой палец вверх. Но мне на всё это наплевать.
Я ору в микрофон.
Я прыгаю на танцполе.
Я пью очередную виски-колу.
Судьи Евровидения аплодируют стоя, на табло высвечиваются результаты голосования – все поставили 12 баллов. В этом году первое место в главном песенном конкурсе мира уходит Думской. Ляйсан Утяшева поздравляет меня с победой в шоу «Танцы». Весь мир скандирует моё имя, толпа подхватывает меня и начинает качать, над чёрным питерским небом гремит салют.
Кажется, что это последняя вечеринка перед смертью. Я решил умереть прямо здесь и сейчас. Сам дьявол подпевает мне, танцует вместе со мной, наливает мне выпить.
Чтобы умереть от алкогольной интоксикации нужно выпить 300 мл 96% этанола в течение часа. Это примерно 800 мл крепкого алкогольного напитка, такого как водка или виски. Или 2400 мл виски-колы в пропорции 1:2.
На улице светает, бар закрывается, а я всё ещё жив. Утром Думская перестаёт существовать. Хочется покурить. Хлопаю по карману – сигарет нет. Вспоминаю, что не курю и никогда не курил. Дальше плана нет, медленно бреду к машине. Воздух уже не такой крепкий как вчера, город просыпается, на улицах появляются люди, спешащие по своим делам. Мне некуда спешить. Завожу машину, включаю печку, залезаю на заднее сиденье, чтобы спрятаться за тонированными окнами. Засыпаю.
Восемь лет назад вечером, после работы, я ехал домой в метро. Теплый сентябрь, было около десяти, не час пик, половина мест в вагоне была свободна, но несколько человек ехали стоя. После двенадцатичасовой сидячей работы я тоже стоял и от скуки рассматривал окружение. Мой взгляд споткнулся о длинные стройные ноги в туфлях на высоких каблуках, которые выделялись на фоне других сидящих пассажиров. Выше колена ноги скрывались под чёрной классической юбкой, переходящей в такого же цвета укороченный пиджак. Яркой вспышкой из-под расстёгнутого пиджака, светила жемчужно-белая кофта. Русые у корней и окрашенные в блонд волосы были собраны в аккуратный хвост, из ушей тянулись провода наушников. Поезд остановился на станции, и в наш вагон шатающейся походкой заплыл парень. Я сразу почувствовал какое-то напряжение. Он был выше меня на голову, шире в плечах, и его стеклянные глаза как будто сканировали вагон в поисках чего-нибудь интересного. Он тоже увидел эти ноги. Перебирая руками поручни, скорее не от тряски едущего поезда, а от того, что ему уже было трудно стоять на ногах, он проплыл мимо меня и плюхнулся на свободное место рядом с девушкой. Я напрягся и стал пристально следить за ситуацией. Он начал что-то ей говорить, но из-за музыки в наушниках она его не слышала или делала вид, что не слышала. Он понял это и медленно потянул свою клешню к её уху, чтобы вытащить наушник. Она отпрянула и резко встала, сделала несколько шагов в сторону и села на свободное место на скамье напротив. Он медленно поднялся, чтобы проследовать за ней, она это увидела и тут же встала и пошла в сторону от него. Я двинулся за этой процессией вслед. Девушка дошла до конца вагона и встала в углу, он подошёл к ней вплотную и остановился, как бы окружая её своим телом со всех сторон. Он был реально здоровый, думаю, если бы он не сутулился, то ударялся бы макушкой при входе в вагон. Он завис на несколько секунд. Я стоял в шаге от них, внимательно наблюдая за происходящим. Остальные пассажиры вагона следили за развитием событий, не вставая со своих мест. Сквозь шум идущего поезда метро она громко, почти крича, сказала ему:
