Денис уставился на фото, повторно изучая странную размазню в центре. Больше всего она напоминала раздавленный банан. Ну, правда, банан! С раскрытой кожурой. А Макс с надеждой следил за его реакцией. Молча ждал, хотя явно трясся от нетерпения. Совершенно зря…
– Нет, Макс… – Денис кинул фотографию на стол. – Совсем нет.
– Как это «нет»?! – возмутился Макс, схватил фото и ткнул пальцем куда-то в центр. – Вот здесь. Смотри сюда. Ну, видишь?
Денис снова посмотрел на фото раздавленного банана. Даже после третьего раза ничего нового в нем он для себя не нашел.
– Не-а, прости.
– Черт! – вспыхнул Макс, вскочил со стула и сгреб все фотографии, которыми забросал весь стол. – Ничего ты не понимаешь. Я был там и все видел. Камера в телефоне… она не предназначена для таких снимков. И вообще, ты, что, меня за сумасшедшего принимаешь?
Глядя на нервного друга, Денис, и, правда, сомневался в его психическом здоровье. Поэтому от ответа он тактично увильнул.
Макс ушел обиженный, и Денис задумался о том, что друг детства целенаправленно превращает свою жизнь в ад. Когда отец Макса пропал, он решил, что его похитили призраки. Денис поддержал цветастое буйство фантазии лучшего друга и не сказал, что тот несет полную чушь, хотя именно так и подумал.
Вскоре он начал жалеть о своей нерешительности потому, что Макс все больше зацикливался на мистической теме. Он постоянно искал доказательства того, что отец не сам ушел из семьи, а был похищен чем-то неизведанным. С каждым годом он сильнее погружался в ее изучение, забывая о реальности. За десять лет «призрачная тема» стала для него максимально значимой. Он не желал слушать советы друзей, и Денис беспомощно наблюдал за деградацией друга, не зная, как заставить его перестать искать то, что не существует.
Тревожные мысли Дениса оборвал телефонный звонок. Ответив, он услышал напряженный голос Машки:
– Не знаешь, что с ним?
Денис сразу понял, что речь о Максе. Машка не знала о его «увлечении» призраками, и не догадывалась о том, насколько оно его захватило. Иначе давно бы от него сбежала. Такие классные девчонки, как она, не любят парней с взорванными мозгами.
– Ночью распечатал странные фотки и до утра их изучал, – пожаловалась девушка. – Не позавтракал, ходил взбудораженный и недовольный, пока не убежал к тебе. Он меня пугает ….
Денис не хотел рассказывать Машке про ту призрачную эпопею, которую Макс старательно городит вот уже десять лет. Он шумно вздохнул и соврал:
– Это я попросил у него те фотки. Не волнуйся, с Максом все в порядке.
После разговора с Машкой Денис позвонил Алине. Он не знал, для кого хотел получить консультацию у подруги, учащейся на психолога: для Макса или для себя. Часто ему казалось, что с таким другом он сам нуждается в помощи.
– Макс снова начал, да? – сходу спросила Алина.
Она тяжело выдохнула, отчего в динамике неприятно зашипело. Денис поморщился, но смартфон не отстранил: хотел услышать все, что она скажет.
– Понимаешь, это его «золотая» история, и он держится за нее, как за воспоминание. Отнять ее сейчас, значит, отнять отца. Пока Макс не захочет добровольно от нее отказаться, никто его не заставит.
– Нельзя бросать его в таком состоянии! Макс как-то сказал, что некоторые призраки сводят с ума живых просто, чтобы повеселиться. Думаю, что он сам сходит с ума без чьей-то помощи.
Денис понимал, что именно он должен сохранять здравомыслие, раз уж Макс неуклонно с ним расстается. И все же у него заканчивалось терпение. Он устал от разговоров о призраках, о попытках сфотографировать призрака и от неправдоподобных историй других очевидцев.
Постепенно Макс разучился говорить на другие темы и любую легко поворачивал к «коронной». Он всем подряд рассказывал о призраках и не замечал, что они никому не интересны.
– Лет в двенадцать это было интересно, но сейчас ему надо универ заканчивать и работу искать, а не отлеживаться в психушке. Ты не представляешь, как надоело поддерживать в нем уверенность, что я разделяю этот бред… – телефон настойчиво запиликал Денису в ухо. – Подожди, он на второй линии.
Денис переключился на параллельный разговор.
