ДАЛЬШЕ Я САМА
Владимир Максимушкин
Где-то внизу и справа громыхнуло, пол качнулся, и тут же по всему космическому лайнеру замигали красные предупредительные огни и автоматический голос вежливо, будто зачитывал утреннее меню, попросил всех оставаться на местах. Дина резко вскочила c кровати и уже через три широких шага держала Антона на руках, прижимая плачущего годовалого сына к себе. Влад подошёл следом.
– Будь здесь, я сейчас выясню, что случилось.
Голос Влада чем-то напоминал ей отцовский, всегда создавая в сознании нерушимый якорь спокойствия и уверенности. Дина даже улыбнулась. Но стоило двери закрыться за вышедшим мужем, громыхнуло ещё раз. В этот раз слева и гораздо ближе, чем в первый раз. Корабль сильно накренило, и Дина с Антоном повалились на пол, что вызвало очередной приступ детского плача.
– Всё хорошо, малыш, – приговаривала Дина, сидя на полу, хотя как психолог понимала, что говорит это себе самой, – всё будет хорошо. Это лучший корабль в Солнечной системе, самый новый, самый прочный. Всё будет хорошо.
Инструкция гласила сперва надеть скафандр взрослому, но как только плач сменился всхлипываниями, Дина тут же уложила Антона в прогулочную капсулу для открытого космоса. Насчет безопасности сына у неё были свои правила. Настроив силовые удерживающие поля так, чтобы сыну было посвободнее и закрыв купол – щёлк замок, клик маячок, клик кислород, клик генератор – Дина принялась сама надевать скафандр. Не настоящий, для дальнего космоса, потому что его пришлось сдать в багажный отсек, а лёгкий, прогулочный. Как говорил её отец: «Чтобы задохнуться и замерзнуть, ожидая спасателей, но при этом радуясь, что тебе нигде не жмёт».
Почувствовав себя немного спокойнее, Дина принялась собирать самые необходимые вещи: атомную батарею, капсулы с молекулярной водой и мини-баллон воздуха с набором переходников к основным моделям скафандров. Её детство прошло в нескончаемой череде полу аварийных космических кораблей, потому что на новые у родителей денег не хватало, а жажда путешествий не давала им сидеть на месте. Отец любил повторять: «В любой сомнительной ситуации, дочка, готовься к эвакуации».
Одновременно с закрывающим щелчком аварийного кейса, щёлкнула входная дверь. Вернулся Влад. Он улыбался, но Дину невозможно было провести. Она безошибочно считала клубящуюся в его глазах тревогу и посмотрела на мужа, ожидая правды.
– Это теракт, – сразу поняв, что врать бесполезно, сказал Влад. – Умные черти – взорвали двигатель и багажный отсек, чтобы изолировать пассажирский модуль, но они просчитались. Мы уже изолировались и сможем дрейфовать до недели. Будем надеяться, что нас эвакуируют быстрее, потому что целую неделю скуки я не выдержу.
Неисправимый оптимист Влад всё же нашёл повод пошутить и снова улыбнуться, в этот раз по-настоящему, искренне и тепло. Лампочки тревоги погасли.
– Во, даже сигналку выключили. Больше нам это не понадобится, – он чмокнул Дину в щёку и открыл купол прогулочной капсулы. – И ты тоже можешь раздеться. Тут и так места мало.
Влад пощекотал Антона, отчего тот залился звонким смехом. На Дину сын никогда так не реагировал, как она ни старалась. Неужели для щекотки нужны какие-то особые навыки? Поймав на себе завистливый взгляд жены, Влад победно улыбнулся и потянулся к выключателю силового поля.
– Нет, – Дина схватила Влада за руку. – Давай ещё немного подождём. Мне так спокойнее.
– Ну, ты чего? Я лично говорил с капитаном, он заверил, что нам ничего не угрожает.
Громыхнуло в третий раз. Уже совсем близко, прямо под ногами, подбросив всех троих над полом, но уже не опустив обратно, потому что отключились гравитационные генераторы. Дина больно ударилась головой о потолок, отчего на пару секунд потеряла сознание, а когда пришла в себя, то услышала свист и похолодела.
– Ты слышишь? Свист, – выдавила она слова из тут же пересохшего горла.
Влад плавно оттолкнулся от потолка, и подплыл к хнычущему Антону, беспомощно болтающему ручками из своей капсулы.
– У меня не такой чуткий слух, ты же знаешь. Наверное, один из воздушных резервуаров пробило, – спокойно сказал Влад. – Но их тут с запасом. Так что…
– Это не резервуар, – прошептала Дина ещё тише, ощущая как по спине побежали мурашки. – Я знаю этот свист. Это разгерметизация. Немедленно закрой капсулу и надень скафандр!
К последнему слову она уже кричала.
– Ну ладно, – Влад пожал плечами, закрывая капсулу – щёлк, клик, клик. – Ты, как всегда, перестраховываешься. А где мой скафандр?
Прогремел четвёртый взрыв.
В этот раз подальше второго, даже как-то приглушённо и неопасно. Всё смолкло, будто Дина погрузилась в воду, но через несколько мгновений корабль задрожал, завыл, застонал и начал трещать. Оглушительно трещать. Дина рефлекторным движением активировала скафандр и в следующую секунду каюта развалилась пополам, выплёвывая всех троих в чёрную бездну.
Вопреки романтическим представлениям о том, что в экстремальных условиях время замедляется, Дина лишь краем глаза уловила движение, ощутила удар о рваный край корабля – и вот она уже вертится в открытом космосе, окруженная обломками, одеждой, остатками еды, гаджетами и замерзающими в безвоздушном космическом холоде людьми.
Космический лайнер с полутора тысячами человек пассажиров и двумя сотнями человек экипажа превратился в облако космического мусора.
Почти рефлекторными движениями управляя микродвигателями скафандра, Дина компенсировала вращение, включила аварийный маячок и зажмурилась, ощущая как слёзы солёными шариками отрываются от глаз и парят в крошечном пространстве её шлема. «Никогда не кричи в скафандре, дочка, – учил отец, – на крик тратится слишком много кислорода. Крича, ты крадёшь свою жизни».
Дина просто висела в черноте космоса, стараясь понять, что делать дальше и слушая звук своего сердца.
Тук… Тук… Тук…
Антон!
Слёзы мгновенно высохли, взгляд стал цепким, слух обострился, мышцам вернулась пружинистое напряжение. Дина активировала режим возврата прогулочной капсулы. Нет ответа. Судя по приборам, капсула была исправна, но двигатели не работали. Сломалась? Поврежден генератор? Да какая разница!
Тук. Тук. Тук.
Дина вывела на внутреннюю поверхность шлема сигнал с маячка капсулы. Капсула удалялась. Удар о борт корабля закрутил Дину, но и замедлил её движение. Капсула же удалялась, как выпущенное из пушки ядро.
Тук-тук-тук.
Дина сжала кулаки, зажмурилась и как наяву увидела своего отца, точь-в-точь, как в тот день, когда он вернулся на корабль один, без мамы. Он наклонился над ней, зарёванной, не способной произнести и слова сквозь рыдания. «Космос жесток, дочка, – его голос спокоен и глубок, он будто врезался ей прямо в мозг. – Иногда нам приходится делать выбор, который сделать невозможно: выжить самому, пожертвовав другим, или погибнуть обоим. Я уверен, мама бы поступила так же».
