Выражение признательности
Мы выражаем особую благодарность Линдси Уотерсу, крестному отцу этой книги и человеку, заразившему издательство Harvard University Press непоколебимой верой в творчество Вальтера Беньямина. С подачи Эриха Хеллера и Вальтера Сокеля труды и личность Беньямина более 30 лет назад стали делом нашей жизни. Эрдмут Вицисла и персонал архива Беньямина при берлинской Академии художеств любезно помогали нам на многих этапах работы над книгой. Окончательная подготовка рукописи была осуществлена при активном содействии со стороны Шаншаны Ван из Harvard University Press и опытной команды из Westchester Publishing Services. В течение всех лет работы над книгой щедрый вклад в нее вносили многие наши друзья, специалисты и коллеги: мы обсуждали с ними различные вопросы, допытывались у них подробностей и проверяли на них наши тезисы. Мы в высшей степени благодарны Майклу Эрнеру, Александру Бову, Эдуардо Кадаве, Мэтью Чарльзу, Бо-Мо Чою, Ингрид Кристиан, Норме Коул, Стэнли Корнголду, Бриджид Доэрти, Курту Фендту, Питеру Фенвесу, Девину Фору, Хэлу Фостеру, Майклу Хамбургеру, Мартину Харрису, Роберту Кауфману, Александру Клюге, Тому Ливайну, Вивиан Лиска, Джеймсу Макфарланду, Дэниэлу Мэгилову, Кевину Маклафлину, Уинфриду Меннингхаусу, Бену Моргану, Джейн Ньюмен, Тони Фелану, Энди Рабинбаху, Герхарду Рихтеру, Эрику Сантнеру, Гэри Смиту, Уве Стейнеру, Джеффри Стакеру, Джиро Танаке, Стивену Тэпскотту, Дэвиду Торнберну, Джозефу Воглу, Арнду Ведемейеру, Дэниэлу Вейднеру, Зигрид Вейгель и Тобиасу Вилке. Наше понимание творчества Беньямина на протяжении многих лет оттачивалось благодаря пытливости обучавшихся у нас и посещавших наши семинары студентов, а также многих молодых участников конференций, которые проводит Международное общество Вальтера Беньямина. Наконец, о том безграничном вдохновении и поддержке, которыми нас оделяли Джулия Превитт Браун и Сьюзен Констант Дженнингс, не говоря уже об их терпении, большинству авторов приходится только мечтать.
Вальтер Беньямин (1892–1940), немецкий критик и философ еврейского происхождения, в наши дни имеет репутацию одного из главных созерцателей европейского модерна. Несмотря на относительную краткость литературной карьеры Беньямина – его жизнь оборвалась на испанской границе во время бегства от нацистов, – от него остался корпус работ, поражающий своей глубиной и разнообразием. В 1920-е гг., по завершении этапа, когда Беньямин, по его собственному выражению, «стажировался в немецкой литературе» и написал не утратившие своего значения работы о романтической критике, о Гёте и о барочной драме (Trauerspiel), он заявил о себе как о проницательном адвокате радикальной культуры, создававшейся в Советском Союзе, и высокого модернизма, господствовавшего на парижской литературной сцене. Во второй половине 1920-х гг. он находился в центре многих процессов, известных сегодня как веймарская культура. Вместе с такими своими друзьями, как Бертольд Брехт и Ласло Мохой-Надь, он способствовал формированию нового мировоззрения – авангардного реализма, порвавшего с высоколобым модернизмом, характерным для литературы и искусства вильгельмовской Германии. В эти годы, когда труды Беньямина начинали получать признание, он питал не слишком необоснованную надежду стать «главным критиком германской литературы». В то же время он и его друг Зигфрид Кракауэр фактически открывали популярную культуру как объект серьезных исследований: Беньямин писал эссе о детской литературе, игрушках, азартных играх, графологии, порнографии, туризме, народном искусстве, искусстве таких обделенных групп, как душевнобольные, еде, а также о самых разных средствах коммуникации, включая кино, радио, фотографию и иллюстрированную периодику. В последние десять лет жизни, проведенных им преимущественно в изгнании, большинство его работ было создано в рамках проекта «Пассажи», посвященного зарождениюе городского товарного капитализма во Франции середины XIX в., рассматриваемому сквозь призму истории культуры. Несмотря на то что проект «Пассажи» так и остался могучей незаконченной «болванкой», лежавшие в его основе исследования и размышления привели к появлению таких прорывных работ, как знаменитый полемический труд 1936 г. «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» и ряд эссе о Шарле Бодлере, утвердивших этого поэта в качестве репрезентативного автора эпохи модерна. Однако Беньямин был не только превосходным критиком и автором революционных теорий: после него также остался значительный корпус произведений, сочетавших в себе художественную прозу, репортаж, культурный анализ и мемуаристику. Его «монтажная книга» 1928 г. «Улица с односторонним движением» и особенно не опубликованное при жизни «Берлинское детство на рубеже веков» входят в число шедевров современной литературы. В конечном счете многие работы Беньямина затруднительно причислить к какому-либо конкретному жанру. В число его крупных и мелких прозаических работ входят монографии, эссе, рецензии, собрания философских, историографических и автобиографических миниатюр, радиосценарии, сборники писем и других литературно-исторических документов, рассказы, диалоги и дневники. Его перу принадлежат стихотворения, переводы французской прозы и поэзии и бесчисленные фрагменты размышлений различного объема и значения.
Сконцентрированные «образные миры», рожденные на страницах этих работ, проливают свет на ряд наиболее бурных эпох XX в. Беньямин, выросший на рубеже веков в семье ассимилированных зажиточных берлинских евреев, был сыном Германской империи: его мемуары полны воспоминаний о монументальной архитектуре, которую так любил кайзер. Но в то же время он был сыном бурно развивавшегося современного городского капитализма: к 1900 г. Берлин был самым передовым городом Европы, где процветали новые технологии. В молодости Беньямин выступал против участия Германии в Первой мировой войне и по этой причине провел почти все годы войны в Швейцарии, однако в его творчестве изобилуют образы военных «ночей разрушения». За 14 лет существования Веймарской республики Беньямин сначала стал свидетелем кровавого конфликта между левыми и правыми радикалами после окончания войны, затем опустошительной гиперинфляции первых лет молодой демократии и, наконец, пагубного политического раскола конца 1920-х гг., который привел к захвату власти Гитлером и национал-социалистами в 1933 г. Подобно многим видным германским интеллектуалам той эпохи, Беньямин весной 1933 г. бежал из страны – как оказалось, навсегда. Последние семь лет жизни он провел в парижском изгнании, в условиях изоляции, бедности и относительного отсутствия возможностей для публикации. Ему так и не удалось забыть, что «есть места, где можно заработать минимум средств, и места, где можно прожить на минимум средств, но нет такого места, где бы выполнялись оба этих условия». Финальный период его жизни прошел под знаком нависшей над Европой тенью грядущей войны.
