Мысль о самоубийстве не оставляла его. Он неоднократно занимался каратэ, прыгая с парашютом. Но всё не то, всё не то. Пытался увлечься одной акулой-людоедом. Но акула осталась к нему равнодушной, предаваясь суетным увлечениям водной среды…
Если только вампир. Если я встречу вампира…
Но доволен ли мной останется вампир?
Он предавался самоанализу, сдавая кровь на анализы. Группа была популярная среди вампиров. Они-таки увлекательны и избалованы нашим вниманием. Если он не захочет меня сосать, уйду в монастырь.
Каталог самых популярных монастырей Тибета и Латинской Америки стал его настольной книгой.
Соблюдая диету, он пристрастился к растительной пище.
Моему вампиру это понравится, думал порою во сне. Днем приходило раскаянье. Днем он вспоминал, что только усиленное потребление мяса, может спасти его для жизни новой, полуночной.
Вампир все не приходил. Южная скальная стена массива Джомолунгмы опять послушно покорилась ему в очередной, уже приевшийся раз. В центральной Африке его уже отказывались кусать самые ядовитые змеи. Зачем, сказала ему интимным голосом знакомая мамба. И он понимал эту мамбу, на её месте он бы сказал то же самое….
В дверь, как всегда неожиданно, где-то за полночь, непринужденно и громко позвонили.
Сантехника вызывали? – Услышал он простой и грубый голос.
– Проходите, что ли. Вяло, сквозь сон. Не чувствуя могучей поступи судьбы.
Человек с чемоданчиком, человек трудно определимого возраста, умеренно небритый, но почему он не обратил внимание. Человек почему-то трезвый, во втором часу ночи, но трезвый. На пороге ночной квартиры, на пороге судьбы. Часы остановились в полночь. Мы никогда не знаем, когда она придет, наша судьба.
ШЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ ЧАС НОЧИ.
Надо менять систему, говорил ему незнакомый, но чем-то симпатичный незнакомец. Бутылка водки, случайно затесавшаяся среди овощей и фруктов, приятно скрашивала ночное застолье.
– Ты меня уважаешь? – спрашивал незнакомец, и надо было определиться. Может быть, это судьба? Уважаю ли я его? Взял ли бы я его с собой в Антарктиду? Или точнее, пошел бы он со мной на ледовую разведку в шельфе Арктики?
Сколько вопросов в жизни. Но ответ существует только один. И слабый нежный укус в шею он ощутил как праздник. Вот оно. Начинается. С восторгом, с нетерпением ждал апофеоза.
– Слышь. У тебя еще пузыря в заначке не сохранилось, сквозь сладкую муку еле различал слух нежный шепот.
– Для тебя сбегаю. Отвечал, невольно поддаваясь могучему обаянию партнера.
– Да чего там. Слышал в ответ.
Так. Пососем.
– Он будет так. Он будет всухомятку! Ликовал в душе.
Я ЕМУ ПОНРАВИЛСЯ.
В душе просыпалось что-то новое незнакомое. Шла перестройка организма. Оргазм за оргазмом двенадцати балльными штормами прокатывались по телу. Такого я не чувствовал даже в казарме, думал, вспоминая незабвенное. Дедовщина детскими шутками. Зверства незнакомые, но привлекательные.
– Вы интересный мужчина. – Шептал он уже не чужому гостю.
– Пойдешь со мной на ночную охоту. – Уверенно, как своему рабу. Хрипел тот. Чмокал зубом. И это чмоканье, и этот сытый циничный взгляд возбуждали в нем страшное. Страшное, но почему-то привлекательное.
ОН ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ НАЧИНАЛ СЕБЕ НРАВИТЬСЯ.
Голод. Страшный голод. Мучительная ломка. Он и не знал, что будет так больно. Даже при переходе через Сахару, на десятый день сухой голодовки ему не было так плохо.
– Пойдем. Пожрем. – Свистел он, пересохшими губами храпящему рядом вампиру. Счастливец, он был сыт. Он ночью хорошо поел. Какая удивительная пустота в теле. Сколько он из меня высосал? Говорят, тут важны не количественные изменения, но качественные. Я стал настоящим вампиром, мне надо калорийно и качественно питаться. Мой друг. Мой старший товарищ подскажет мне, как надо себя правильно позиционировать. Если надо будет убивать. Я БУДУ УБИВАТЬ.
Как хочется есть!!!
– Ну, пойдем что ли! – Грубо толкнул в бок разоспавшегося обжору.
– Потерпишь. Не видишь в окно, утро. Жрать будешь только по ночам.
Я люблю тебя маньяк.
Что же делать, это так.
Я маньяк тебя люблю.
Я маньяк тебя терплю.
Почему же ты ушел?
Или новую нашел??!!!
Вампир пробуждается.
Ещё день! Ещё весь день! Я не вынесу.
– Вынес бы что ли, мусор что-ли? – Говорил ему новый знакомый.
Какая у него отталкивающая нижняя челюсть. Неужели это он сосал у меня кровь? Нежно и пылко высасывал всю до последнего литра.
– Пол-литра у тебя там ещё не завалялось? – Спрашивал и спрашивал тот.
– Тебе всё пол-литра! А я умираю, можно сказать! Умер уже, будет вернее сказать!
– Из горла будешь? – спросил тот, основательно посопев.
– В каком смысле? Издевается подлец.
– Да в нашем. Ты чё, в натуре, не сечешь? Забыл, ты у нас неопытный. Девочка ты у нас, невинная, неопытная. НА! СОСИ!
Мускулистая небритая шея порочного негодяя заманчиво приблизилась к его пересохшим губам. С диким внутренним визгом он вцепился зубами в эту шею. Прокусил вену. И долго, долго жадно сосал.
– Всю то не сожри. – уговаривал его подельник. Ночью пойдем на настоящее дело. Нажрешься, какой из тебя вампир будет?
НАСТОЯЩИЙ ВАМПИР ВСЕГДА ДОЛЖЕН БЫТЬ ГОЛОДНЫМ.
Вечером ели сырое мясо из холодильника. Кот жалобно мяукал, запертый в ванной. Коту не дали. Напарник грыз косточку, повеселел, объясняя, как надо идти на ночную охоту. У кого кровь в это время года хороша. Кого лучше совсем не трогать. Не всякая женщина, объяснял вампир…
И он, опытный ловелас и сердцевед, узнавал новое и неожиданное. Оказывается, и вправду, не всякая. Когда и кого высасывать. Большая наука, интересное и вкусное искусство.
– Ты слушай меня, чмокал друг. Я плохому не научу. В нашем микрорайоне, я знаешь какой? Я самый крутой в микрорайоне.
Оказывается, классики в чем-то не ошибались. Каждый район, каждый микрорайон города закреплялся за определенным вампиром, за определенной группой вампиров. Людей сосали гуманно, с перерывом. Не всякого и не всякую назначали на вакантную должность, вампира городского масштаба.
– В провинции не то. В провинции все попросту. Бродят там по лесам и полям. Жрут кого ни попало. У нас экономят материал. Людей много, но все-таки не так много. Пищевая база ограничена. Хотя и растет. А мы бережем традиции. Ограничиваем себя в питании. Вечно ведь есть хочется. Но всех съешь, что дальше делать будешь?
ЧТО, СПРАШИВАЮ, ДАЛЬШЕ ДЕЛАТЬ БУДЕШЬ?!
День пролетел. За окном вечерело. Новый друг, друг из тех, что дороже всех старых друзей, сидел рядом, добродушно цыкал зубом, объяснял. Жизнь впервые за многие годы казалась ясной и светлой.
В темноте, лучше нападать в темноте, гудел голос.
На голодный желудок лучше охотиться.
