Глава 1. Во сне или наяву?
Темно. Холодно. Пахнет сыростью. Шершавая каменная кладка царапает плечо. Тяжело дышать.
– Где ваша дочь? Она дома? – мужской голос сверху сопровождается тяжелыми шагами. На голову сыплются мелкие частицы грязи.
– Нет, она гостит у родственников.
– Обмороки повторялись?
– Нет, – дрогнул женский голос. – Все хорошо.
– Что ж, мы зайдем позже, – недоверчивый голос удаляется вслед за шагами.
Сердце колотится, я прижимаю колени к груди. Несколько раз пытаюсь вздохнуть, но легкие словно каменеют. На лбу выступает испарина. К горлу подкатывает тошнота. Я чувствую, как сознание покидает меня.
***
Я резко вскочила и открыла глаза, а через секунду зазвенел будильник.
– Мира, вставай, опоздаешь.
– Да мам, я уже встала!
Мирославой меня назвали в честь прабабушки. Мне двадцать четыре года. Родилась я и живу в небольшом городке Сибири. Вокруг тайга, тишина и свежий воздух! Жаль только лето всегда короткое. Зато зимой здесь невероятно красиво, как в сказке! Я хоть и не любила холода, но вид из окна нашей уютной квартиры поднимал мне настроение. Бывает, устроишься на подоконнике с книгой, мама принесет чаю, и на душе сразу становится тепло. Да, я до сих пор живу с мамой, – мне так удобно, а ей не скучно. Кого же тогда она будет баловать горячими завтраками?
Вот и сегодня, проглотив парочку маминых оладушек, я помчалась через парк в местную больницу. Там я занимала должность медсестры. У парадного входа уже дожидался Игорь Евгеньевич. Он – врач-кардиолог и мой возлюбленный.
– Доброе утро, Мира. Как-то выглядишь сегодня не очень, – он чмокнул меня в щеку и открыл дверь.
– Не выспалась, – пожаловалась я.
– Снова кошмары? – спросил он между делом, пропуская меня внутрь.
– Ага, – жалобно вздохнула я и обернулась, чтобы убедиться, что он услышал.
– Сходи тогда к Ларисе, что ли. Проконсультируйся, – отмахнулся Игорь.
Я хмыкнула и скрылась в сестринской. Следом за мной юркнула Лариса. Из-за рыжих волос и острого носа она походила на лисицу. Впрочем, и характером тоже. Девушкой она была, конечно, красивой, но ветреной. Поэтому и кавалеры возле нее не задерживались.
– Кому тут понадобилась Лариса Геннадьевна? – пропела девушка.
– Привет. Сходишь сегодня со мной в магазин за формой? Одной идти скучно, – попросила я коллегу.
– Хорошо, позвони мне после смены, – безрадостно согласилась Лариска. А я, не заметив, продолжила:
– Вот как психиатр скажи. Мне до недавнего времени сны вовсе не снились, спала крепко, а сейчас вдруг начали. Не высыпаюсь, потом весь день как разбитое корыто. Как от них избавиться? – спросила я, в надежде услышать дельный совет.
– Молока на ночь теплого попей, – то ли пошутила, то ли съехидничала Лариса и рассмеялась.
– Ладно, пойду я. А то если задержусь, молочка на ночь выпить не успею! – обиделась я.
Захлопнув за собой дверь, я побрела на помощь к пациентам. Травматология – моя стихия. Порезы, переломы и прочее, что приводило в ужас других, меня вовсе не пугало. Подготовить пациента к операции, смерить давление, поставить капельницу, сделать перевязку – так проходили мои рабочие будни день за днем.
После трудовой недели мы с Игорем договорились посидеть в местном кафетерии. Он заехал за мной в полвосьмого, хотя обещал в шесть. Не удивительно, принимая во внимание его работу. Мы устроились в уютном уголке за столиком у окошка. Внутри стоял запах свежесваренного кофе и пряной корицы. Еле слышно играла инструментальная музыка: то возвышалась тонкая скрипка, то безжалостно рвался в душу орган. Моя любовь к этому месту была обусловлена немноголюдностью и превосходной выпечкой.
– Извини, пришлось задержаться сегодня, – объяснил он, продолжая жевать бутерброд и прихлебывать заказанный кофе.
– Не извиняйся, я же все понимаю, – смирилась я и постаралась не подавать виду, что мне неприятно. С моей стороны было бы эгоистично упрекать человека в том, что он хотел отдохнуть после работы.
– Ты Лариску, кстати, не видел сегодня? Мы договаривались в магазин после работы сходить, но я так и не дозвонилась до нее.
– Нет, некогда было. Я сегодня даже обед пропустил.
– Хочешь, поехали ко мне, нормальным ужином накормлю? Мама сварила отменный борщ! – с надеждой произнесла я.
– Я устал, – буркнул Игорь.
Выпив кофе с пирожным, я решила не задерживать его и, как приличная девочка, к девяти часам была уже дома. Из кухни тянулся аромат маминых булочек с ванилью.
– Я дома! – крикнула я с порога.
– Что-то ты рано, – удивилась мама.
– Игорь после смены. Не стала ему докучать.
– Твоему Игорю пора семьей обзаводиться. Уже тридцать, а вон, худой какой, – высказалась она.
– Мам, ты же знаешь, я тоже замуж не рвусь. Мы и без штампа уже как семья! – я улыбнулась ей и стала уплетать теплые булочки, запивая молоком.
– Ешь, я пойду раздам угощения соседям, – заметив мой недоумевающий взгляд, она добавила:
– День памяти у твоей прабабушки, – сказала мама без особой скорби.
Я тоже знала свою родственницу только по черно-белым фотографиям в старом альбоме. На них была темноволосая девушка с родимым пятном на шее. Ее не стало, когда моя бабушка была еще ребенком. Умерла во сне, остановилось сердце. Ей было чуть больше тридцати. Это все, что я знала. Моя бабушка не любила говорить о ней. Ходили слухи, что та перед смертью сошла с ума. Бабуля раньше жила в доме своей матери, потом мы перевезли ее в город. В той деревне уже и не осталось никого. Только полуразвалившиеся домики напоминали о былой жизни.
Несмотря на то, что завтра у меня был выходной, я решила лечь пораньше, чтобы как следует выспаться. Стоило только донести голову до подушки, как я тут же провалилась в сон.
***
Меня вновь охватило чувство тревоги. Я не узнавала место, в котором находилась. Обветшалый дом, больше похожий на хижину, казался нежилым. Низкие потолки, отсутствовали бытовые приборы, да и само электричество. На маленьких окошках висели застиранные занавески. В дом вошла женщина лет сорока. Я видела ее впервые, но голос мне был уже знаком из прошлого сна.
– Очнулась? – спросила она.
– Кто вы? Где я?
Тревога начинала перерастать в панику. Я попыталась подняться с кровати, но слабость в теле не позволила мне это сделать.
– Успокойся, пожалуйста, – голос женщины задрожал, а в глазах застыли слезы. – Тебе помогут, я уже сообщила знающим. А сейчас тебе нужно уходить отсюда, дорогая. Пойдем, я провожу тебя.
Она сунула мне в руки какой-то мешок, смахнула слезу и указала на дверь. Я неуверенно встала и уставилась на женщину:
– Что происходит? Куда?
Приступ тошноты и головокружение заставили меня ухватиться за голову. В глазах потемнело.
– Нет, нет, не сейчас, подожди, – тревожно прозвучал голос женщины и заблудился в темноте моего подсознания. Я отключилась.
