Соломон Соломонович опаздывал на свою лекцию.
Торопился. Как мог быстрее ноги в лакированных туфлях переставлял, полы белого халата развевались на ходу в стороны…
За каким лешим его на консультацию пригласили?
Ну, понятно, прихватило большого человека из обкома…
Главный врач областной больницы всех на ноги поднял, на уши поставил…
В палате кого только не было – и заведующий кафедрой госпитальной терапии, и доцент от невропатологов, заведующий-то там уже так – для вида, давно он без соображения, но профессор, доктор наук с мохнатой лапой в Москве – такого с занимаемого места ломом не выкорчуешь… Инфекционист, нейрохирург присутствовали в степенях и званиях… Его-то, заведующего общей хирургией, зачем было сюда тащить?
Всех собрали, кого надо и не надо…
Только патологоанатома там не хватало…
Ну, так-то понятно – главный со всех сторон обставиться хочет, в истории болезни человечка социально значимого будут вписаны консультации кучи специалистов… Вертели мол, крутили со всех сторон, исследовали аппаратно и лабораторно…
Больной не понятный… Совсем… Но, не наш, не хирургия у него, не наш, не наш…
Случись что плохое с обкомовцем – слетит со своего места главврач. Так под ним кресло уже шатается… Говорят, новый человек на замену давно подобран…
Ну, как у нас всегда водится, больше бумажек – чище одно место… И под защитой… Сделал что – запиши, не сделал – запиши два раза… Эх, развели бюрократию…
Соломон Соломонович посмотрел на часы. Точно ведь – опоздает…
Экзотика какая-то у обкомовца. В Африку он с делегацией из столицы катался. В виде бесплатного приложения. Что-то там перенимал. Вот и наперенимался. Что-то у него, скорее всего вирусное. Ну, так инфекционист с кафедры шепнул когда с ним перекуривали в ординаторской…
Кстати, не нашей жизнью инфекционист живёт. «Мальборо» покуривает.
Давно пора парткому им заняться…
Вот и нужная аудитория. Дверь немного приоткрыта. За ней – тишина. Ну, а как иначе.
– Здравствуйте, коллеги!
Это – Соломон Соломонович всем. Кому – по праву, а кому – авансом.
Коллега – это товарищ по профессии.
В аудитории все со своих мест вразнобой вскочили, поприветствовали профессора.
Бардак…
Хуже даже…
Нет, это вам не ВМА, где Соломон Соломонович в своё время медицинскую науку постигал. Там курсанты… Тут…
Так, первый ряд лекционного зала почти весь сотрудниками кафедры занят…
Хм… Опять Вальки нет… Игнорирует, сука… Ничего, скоро ей по конкурсу проходить… Будет ей конкурс…
Профессорская лекция – это праздник! На нём все должны присутствовать!
Второй ряд – аспиранты и ординаторы.
Третий – интерны. Им тоже полезно послушать…
Дальше уже – студенты. Все в халатах, шапочках… Попробуй кто из них без шапочки на кафедре появиться…
За диапроектором – старший лаборант. Никому он этот агрегат не доверяет. Аппарат ГДРовский, импортный, дорогущий, на нём числится.
Слайды-то, как в прошлый раз, не перепутаны? С него станется…
Соломон Соломонович занял место за кафедрой. Перед ним – стопка листов с текстом сегодняшней лекции. Он её наизусть помнит, но – так положено. Содержание излагаемого сегодня материала на заседании кафедры рассмотрено, проректором по учебной работе утверждено и должно быть в наличии для любого проверяющего. Хотя, проректор отпечатанный на машинке в трёх экземплярах текст и не читал. Так, не глядя подмахнул. Всё равно он в хирургии мало что понимает. Однако – положено ему автограф оставить.
Справа от стопки бумаг – в тонкостенном стакане, украшенном антикварным серебряным подстаканником, чай. Ну, ещё там кое-что есть… Так речь легче льется и слова лучше связываются.
Профессор глоточек из стакана сделал. Голова внезапно что-то разболелась…
Вон у тех, что на последнем ряду аудитории в карты играют, у них, голова точно пока не болит. Пока. Думают, что ему это не видно…
Один, кстати, внук старинного друга. Ванька. Оболтус. Давно бы его уже отчислили, если бы не Соломон Соломонович. Позвонить Василию Ивановичу опять надо, пусть он Ваньке трёхведерную клизму из перекиси с битым стеклом организует… Опять на Ваньку в деканате профессору на днях жаловались. Лекции пропускает, отработок нахватал…
Хорошо декан у Ваньки – бывший студент Соломона Соломоновича. Можно иногда к нему с особыми просьбами подойти.
Ванька – обалдуй. Вот дед у него – хороший человек, друг старинный. Василий Иванович и Соломон Соломонович плечом к плечу воевали, до Берлина дошли. Потом вместе учились. Врач, кстати, Василий Иванович – от Бога…
Нет, картёжнику этому клизмы с перекисью мало будет, нужна уже со скипидаром…
Голова у профессора болела всё сильнее…
Как и учебный материал сегодня прочитать?
Дело, кстати, плохо было. Обкомовец всех сегодня, кто его консультировал, подарочками наградил. Привёз он домой из Африки злого-презлого вируса, советской медицинской науке неизвестного. Дорогой, пока на корабле через океан шли, тот вирус в теле ответственного партийного работника мутировал. Второй раз изменился уже сегодня утром. Это у них, вирусов, очень редко, но бывает.
Сам член обкома партии сильно хворал, а ещё и в окружающую среду тот вирус выделял. Воздушно-капельным путем.
Прав был сотрудник кафедры инфекционных болезней. Экзотика у пациента имелась. Вирусная. В отечественных учебниках не описанная, поэтому и в форме диагноза сегодня в палате не прозвучавшая.
Заражены были сейчас и заведующий кафедрой госпитальной терапии, и доцент от невропатологов, инфекционист, нейрохирург в степенях и званиях… Соломона Соломоновича тоже не минула чаша сия.
Только пока у патологоанатомов было в отделении всё нормально. Пока. Временно. По вентиляционной системе областной больницы вирус уже во все отделения путешествовал, скоро и до этого структурного подразделения доберется.
Заведующий кафедрой обшей хирургии невидимого врага всего рода человечества сейчас на лекцию притащил и выдыхал в аудиторию.
На сотрудников своей кафедры.
На аспирантов.
На ординаторов.
На интернов.
Да, ещё на субординаторов-хирургов. Они тоже на профессорской лекции присутствовали.
На студентов, в том числе и на Ваньку, который на последнем ряду в карты с дружками играл.
Мария Васильевна, уборщица, когда полы пришла мыть через отдельный вход с улицы в той аудитории, всех там и нашла уже не дышащих. От маститого профессора, до раздолбая Ваньки. Студента третьего кура лечебного факультета.
На крики её прибегать было некому. В корпусах областной больницы стояла тишина. Мёртвая.
