…Трубы в доме гудели, вода шипела и плескалась, и, стоя под душем, Андрей ничего не слышал.
Завернул кран – истеричное треньканье звонка толкнуло в грудь: с Маринкой что-то…
Бормоча проклятья, Андрей обмотал себя ниже спины полотенцем и выскочил в коридор, оставляя мокрые следы на кафельном полу.
В ступню вонзился мелкий острый камешек, пальцы непроизвольно поджались.
– Кто? – спросил, наклоняясь к белому квадрату домофона.
– Гож Андрей Владимирович? – послышался мягкий женский голос.
– Минуту.
Метнувшись в ванную, Андрей натянул на мокрое тело шорты. Недоумевая и злясь, вернулся в коридор, дернул шнурок на бра в виде полумесяца и нажал кнопку на домофоне.
В микрофоне хрюкнуло, послышался щелчок замка.
Стянув с вешалки, накинул на плечи пиджак – по квартире гулял сквозняк.
Мелкое и острое прилипло к ступне, Андрей потер ногу о ногу, да так и остался стоять в позе цапли.
В открывшуюся дверь ввалилось шестеро: два отпрыска-тинэйджера, крепкая бабка в палантине и ее дочка, помолодевшая бабкина копия. Наличествовал и вожак стаи, лысоватый мужичок, по виду – руководитель среднего звена. С порога он проявил нездоровый интерес к обоям.
Пару секунд Андрею хватило, чтобы выделить вдохновителя этого парада-алле – девицу с пластиковой папкой под мышкой, в темно-синей стеганой куртке и синих джинсах, обтягивающих далеко расставленные длинные ноги.
– Здравствуйте, – девица излучала благожелательность, – Андрей Владимирович!
– Здрасьте. – Андрея вдруг охватила нервная дрожь.
Девица вскинула подбородок:
– Вы не возражаете? Мы осмотрим квартиру?
Что-то происходило, но Андрей не понимал, что именно.
– Зачем?
Девица понизила голос:
– Это покупатели.
Полный бред. Фарс. Трагикомедия. Андрею показалось, что он ослышался:
– Покупатели чего?
– Квартиры, – с некоторой долей снисходительности к тупости собеседника отозвалась девица. В ее взгляде прослеживалось нетерпение.
Вожак со стаей напирали сзади, и девица с вежливой улыбкой посторонилась:
– Проходите, Владимир Германович.
– Замок нужно сразу будет поменять, – заявила бабуля, косясь на полуголого хозяина.
И пятеро захватчиков рассеялись по квартире, оставив обалдевшего Андрея и девицу в прихожей. Нахалка поправила перед зеркалом прическу и повернулась к Андрею спиной.
– Постойте-ка, – начиная кое о чем смутно догадываться, остановил ее Андрей. – Может, объясните, что происходит? Вы кто вообще?
– Вообще я риэлтор.
– И что вам здесь нужно?
– Я продаю эту квартиру.
– Бред какой! Вы ничего не путаете? Квартира не продается. А! Я понял! Это розыгрыш? Вы с телевидения? Это ваш Фома меня разыграть решил?
– Я вам потом все объясню, – уронила девица, выскальзывая из прихожей.
Андрея затягивало в какой-то фантастический сюжет. Он едва удержался, чтобы не ущипнуть себя, и ринулся следом за девицей.
Группа переходила из комнаты в комнату, бабка придиралась к мелочам:
– Окно на какую сторону? На север или запад?
– На юго-восток, – обиделся Андрей. Он успел надеть джинсы и окончательно укрепиться в желании выставить налетчиков за дверь.
Не пришлось.
Забраковав дверную ручку в туалете, семейство вымелось, наконец, за порог.
Девица намылилась следом, но Андрей не позволил ей исчезнуть:
– Куда это вы? – с ехидной ухмылкой он ухватил самозванку за рукав куртки. – Я жду объяснений.
Дернув локтем, девица обрушила на бедную голову Андрея шокирующую информацию:
– Я продаю квартиру по поручению Клары Николаевны. У нее генеральная доверенность от владелицы, Марины Николаевны Лиховец. Вот, – риэлторша извлекла из папки и всучила Андрею копию договора. – Я думала, вы в курсе.
Риэлторша еще что-то лопотала, но Андрей выключился. Уши будто заложили ватой, мысли разбежались.
Домофон в прихожей что-то пропищал, – за налетчиками захлопнулась дверь в подъезде – и Андрей снова попробовал мыслить здраво.
Марина Николаевна Лиховец – это его гражданская жена. С начала мая до конца октября – на весь пляжный сезон – Маринка подрядилась дайвером в греческую фирму «Посейдон-тур»…
Мозг не подавал признаков жизни, отказывался воспринимать действительность.
Двигаясь как сомнамбула, Андрей сунул договор под телефонный аппарат на комоде и побрел на кухню.
В памяти всплыли подробности месячной давности: они тогда привычно переругивались, пока Маринка собирала вещи…
…Все было как всегда. Ну, разве чуть хуже, чем всегда.
Он рассматривал коротко стриженый затылок жены и не испытывал никакого трепета. Внутри ничто не отзывалось. Совсем…
А было время… Эх, какое это было время!
Их так завертело, что Маринка ушла от мужа к нему – вот какое было время. Правда, общественности это подавали иначе: он, якобы, отбил Маринку у мужа. Эта версия Маринку устраивала больше. Впрочем, его тоже. Хотя он не собирался отбивать жену у продюсера телерадиовещательной компании – во-первых, разные весовые категории у них были, в прямом и переносном смысле. Во-вторых, вышло себе дороже: его реклама попала в черный список. Пришлось менять вывеску, переоформлять фирму на Валерку. В-третьих, чаще всего Андрей не знал, что и когда нужно делать. Рядом с ним обычно оказывались люди, которые точно это знали. Таким человеком был его друг Валерка, таким человеком была Маринка. Хорошо это или плохо, Андрей не вникал. Просто так складывалось в его жизни.
Но тогда ему было плевать на такие мелочи – все потонуло в вихре страсти.
Тогда губы сами льнули ко всем впадинкам на теле Маринки, от затылка до пят…
Куда все подевалось? Любовь иссякла. «Все, что было, вдруг уплыло…» Взаимные придирки, претензии, обиды выпарили любовь, как огонь – воду из колбы. При высоких температурах такое случается.
В их семье температура всегда зашкаливала.
– Елки-палки, что смотришь, помоги. – Марина билась над застежкой последней сумки. – У меня через час регистрация, между прочим.
Вещи завалили прихожую и подступы к комнатам.
Андрей с сомнением оглядел кучу:
– Это не вместится в машину.
– Не вместится, и черт с ним.
«Все-то она рассчитала», – с тоской думал Андрей, вытаскивая последнюю партию сумок из подъезда.
Даже не дала дочери доучиться – отвезла Асю до осени к бабушке с дедушкой, добропорядочным деревенским старикам.
Андрей от всей души сочувствовал девочке. Лично он не знал, куда себя девать в этом сельском раю. Рыбалка, пение соловьев на вечерней зорьке, мычание коров на утренней, вдохновенное кудахтанье кур… Случайное розовощекое яблоко в бочке с водой… Все – на любителя. Андрей не относился к любителям сельской пасторали.
А уж Аська – тем более.
Девочка обеими руками держалась за его ладонь.
– Оставь Асю со мной, – не выдержал Андрей, хотя формула Высоцкого «упрашивать – я лучше сдохну!» была и его формулой.
