Глава 1,
в которой Олегу Сухову приходится туго
Бискайский залив, близ устья Шаранты и острова Олерон. 1671 год
Ядро просвистело по-над самой палубой «Ретвизана», ломая балясины фальшборта[1].
Горячий чугунный шар махнул совсем рядом с Олегом – снаряд гадостно зудел, так и норовя оттяпать руку или ногу, а то и вовсе располовинить организм. По спине сквозануло холодком.
– Залп верхним деком! Последовательно! – скомандовал Сухов и дал отмашку.
Пушки на палубе с левого борта зарявкали, по очереди выбрасывая ядра и кутаясь в плотные клубы порохового дыма.
Голландская шнява почти успела развернуться к «Ретвизану» кормой, сверкнув затейливо выложенными буквами: «Мауритиус». Чуть в стороне от нее вскинулись белые фонтаны воды, ядрами взбитой в пену.
Перелет.
– Попал!
Парочка чугуняк все-таки достала верткую шняву, проковыряв в борту черные зияния, но выше ватерлинии – волны в пробоины захлестывать не будут. А жаль.
«Мауритиус» огрызался, открывал огонь из мушкетов, «горячие голландские парни» даже пушку перезарядили и пальнули картечью.
– Тысяча чертей! – процедил Олег. – К повороту оверштаг, морячки-корсарчики!
Флейт «Ретвизан» держал курс на юг. С левого борта открывался вид на остров Олерон – песчаные пляжи, хвойные леса да соленые болота. На фоне елей белела цитадель.
– Поворот!
«Мауритиус» болтался между островом и флейтом – слишком далеко от пушек Шато-д’Олерон, зато от «Ретвизана» – на дистанции мушкетного выстрела. – Лево руля! Раздернуть фока и кливеров шкоты!
Корабль покатился к ветру.
– Фок на вантах! – доложили с бака.
– Отдать грота-шкот! Грот на гитовы!
«Морячки-корсарчики» живенько убрали грот и взялись за бизань, вынося паруса на ветер.
– Отдать фока-галс!
Все паруса на фок-мачте были быстро обрасоплены, шкоты кливеров перенесены налево, шустро и бегом. Флейт плавно разворачивался к «Мауритиусу» правым бортом.
– Капитан! – крикнул Ташкаль. – Этим идти подкрепление!
Сухов раздвинул подзорную трубу.
Слева по борту, в открытом море, хорошо был виден голландский бриг, спешивший на помощь шняве. Он шел круто к ветру, задувавшему с берега, выписывая зигзаг переменными галсами.
Ну, пока бриг дотелепается, бравые канониры «Ретвизана» успеют перезарядить орудия.
Нет, но какова наглость! Чуть ли не на пороге Рошфора, базы, между прочим, Флота Океана, напасть на французскую галеру!
Вон она, качается на волнах – фок-мачта перекосилась, грот-мачта и вовсе сбита, весла – в дрова…
Зато надстройка на корме разукрашена, изузорена, вызолочена. Как галерку окрестили хоть? Сухов поднес к глазам трубу.
«Реаль». Ну, конечно…
Кабы не «Ретвизан», голландцы с «Мауритиуса» накрыли бы галеру вторым залпом, а так все ядра достались Олегу со товарищи. Ну не бросать же своих – как-никак, на мачте флейта полоскался белый флаг Королевства Франции.
Пиратствуя с Генри Морганом по городам и весям Вест-Индии, Сухов не слишком-то интересовался происходящим в Старом Свете.
Вроде как Нидерланды, в союзе с Испанией и еще с кем-то, были на ножах с Францией и Англией. «Голландская война».
Но сейчас-то перемирие!
– Готово, капитан! – проорал Илайджа, черный от сажи, как негр, и белозубо оскалился.
– Залп лагом!
Загрохотали пушки по правому борту, накрывая нахальную шняву.
Палуба под ногами капитана вздрогнула, жаром пальбы дохнуло в лицо.
«Реаль» сделала попытку развернуться, дабы сказать свое веское слово и ударить с кормы, где у галеры имелось пять орудий приличного калибра, но маневр выходил плоховато.
Впрочем, «Мауритиусу» и без того досталось.
– Капитан! Там еще один!
– Ах, чтоб вас…
Вражеский бриг раздвоился будто – на подмогу шняве торопилось сразу два корабля!
В трубу было хорошо видно, как из-за ближнего к «Ретвизану» двухмачтовика вышел дальний, словно зеркальное отражение. Только красно-бело-синие вымпелы на мачтах относило в одну сторону.
Оба брига шли к берегу, лавируя, и решение к Сухову пришло как бы само собой.
– Илайджа! Бастиан! Кэриб! Это самое… Пушки верхней палубы зарядить книппелями! Каждую третью – картечью! Пушки нижней – ядрами!
– Да, капитан!
– Айюр! Ташкаль! Готовьте своих – чувствую, без абордажа не обойдемся!
– Сделаем, капитан!
Из двери, ведущей в надстройку, показалась Флора.
Олег сделал грозное лицо, и девушка понятливо скрылась.
– Сеть натянуть! Мушкетеры – готовсь!
Команда забегала, развешивая над палубой сеть, сплетенную из обрывков троса, – этого требовала «техника безопасности».
Ежели пушкари с подоспевших бригов окажутся меткими, то обломки рангоута не попадают на головы, а задержатся в ячеях сети.
Чернокожий Прадо сноровисто выводил мушкетеров, Айюр расставлял стрелков из фальконетов.
На шняву Сухов уже не обращал никакого внимания. С одной порядком потрепанной мачтой, с внушительными брешами в борту, с перебитыми снастями – «Мауритиус» не внушал опасений.
Но французская галера развернулась-таки и дала залп. Двадцатичетырехфунтовые снаряды, выпущенные почти что в упор, с грохотом и треском взломали шняве корму, а тут и остальные бойцы-галерщики открыли огонь из фальконетов – ядра величиной с яблоко проламывали доски и рвали тела немногих уцелевших на борту «Мауритиуса». Отомстили, называется.
– Проснулись! – захохотал рулевой, рукой тыча в сторону острова.
И впрямь – бастионы Ле-Шато-д’Олерон окутались дымом.
Глухо донеслось громыханье канонады, но даже дальнобойные орудия цитадели ничем не могли навредить голландцам. Попугать разве.
– К повороту фордевинд! Поворот!
Со скрипом и шорохом натянулись снасти. Заполоскал фок, но живо поймал ветер и снова надулся, округлился.
Флейт заскользил в море, навстречу бригам.
На шканцы поднялись Айюр, Бастиан, Голова, Джимми Кид, Ташкаль.
– Отдубасим голландцев? – ухмыльнулся Малыш.
Олег кивнул.
– Кстати, да. Это самое… Выбора особого нет. Или будем сопровождать галеру до Рошфора, хотя бы до олеронской цитадели, и тогда голландцы нападут на нас, или атакуем сами – сейчас, с попутным ветром!
В двух словах изложив незамысловатый план, Сухов отпустил своих офицеров.
Оба брига шли в лавировку, зигзагом. Ход почти против ветра лишал их особого маневра, и всё же…
Двое на одного. Хотя…
На каждом из бригов по дюжине пушек, шесть орудий на борт. Скорее всего, не шибко серьезные четырехфунтовки – даже для одной такой, чтобы обслужить, требуются усилия троих пушкарей. Не будут же голландцы возить с собой целую ораву канониров!
А «Ретвизан» вооружен восьмифунтовками – двадцать четыре штуки на обеих палубах.
Получается, что по числу стволов флейт сравнялся с бригами, зато его бортовой залп мощнее вдвое.
Вот такая нехитрая арифметика.
И есть еще парочка длинноствольных трехфунтовок в носовых портах. С них и начнем.
