1. Глава 1. Василиса
- Вася! – гаркнул папа где-то в коридоре и вошёл в мою комнату, открыв дверь без стука. Я резко вскинула взгляд, стянула наушники с головы на шею, оторвалась от рисунка и вопросительно посмотрела на родителя снизу вверх. – Твою мать! - закатил он глаза, вероятно, снова увидев на моем лице пятна краски, да и сама я, пишущая картины лёжа на полу, едва ли вызывала у него восторг. – Ты когда-нибудь повзрослеешь? Ты что в пять лет занимался мазней, лёжа на полу на шпагате, что сейчас… Может, займёшься уже нормальным делом?
- Что в твоем понимании нормальное дело, пап? – поинтересовалась я сдержанно и деловито, наверняка зная, как его это бесит. Плавно вышла из шпагата, собрала ноги лотосом и начала чистить кисточку от краски и воды, протирая ее тряпкой. – Работа на заводе? Или мне уже пора родить? А-то, наверное, как-то неправильно, что мне уже целых двадцать лет, а я еще ни разу не родила? Что я должна сделать, чтобы ты начал уважать меня, мои интересы и то, что я делаю уже больше пяти лет?
- Найди для начала нормальную работу и пойми уже, что ты своей мазнёй ничего в этой жизни не добьёшься, Василиса.
Началось… Старая заезженная пластинка.
- Этой, как ты говоришь, мазнёй, папа, я зарабатываю деньги. Конкретно за эту картину я заработаю в конце недели тридцать тысяч рублей. Если ты не заметил, то я почти не пользуюсь твоими счетами, потому что у меня уже давно есть свой.
- И что? Ты думаешь, ты этим всю жизнь зарабатывать будешь? – папа брезгливо махнул рукой на другие мои холсты, приставленные к стенам, и буквально на глазах багровел от злости. – И твою мазню покупают только мои друзья и знакомые. Больше это нахер никому не надо. Думаешь, много дураков, которые согласятся добровольно за такие деньги покупать то, что ты тут вычихнула?
- Я тут вычихнула, папа, почти две недели своей жизни, - указала я на холст, с которым только что работала, и решила встать, потому что стоя на отца мне кричать было привычнее. А мы сейчас точно начнём кричать. Я отлично знаю сценарий наших ссор, которые проходят на повышенных тонах и заканчиваются хлопками двери, а потом мама капает папе успокоительные капли. В коньяк.
- Устройся ко мне в офис. Поработай на нормальной работе и пойми, наконец, что деньги нужно зарабатывать трудом, а не витанием в облаках и мазнёй по бумажке, - продолжал папа гнуть свою линию.
- Андрюш, - вклинилась деликатно мама, услышав наши вопли.
- Ты-то не лезь! – рявкнул папа, импульсивно взболтнув взмахом руки воздух. – Целовала? Дула ей в жопу? Вот и выросла у нас бестолочь!
- И жопа, кстати, тоже немаленькая выросла, - вклинилась я с тем же укором посмотрев на маму.
- Видишь?! – рявкнул папа, указав в мою сторону рукой и выпучив глаза на маму. – Ей, вообще, на всё похуй! Ей весело! Нихрена в жизни не умеет и веселиться!
- Так отпусти меня! – вспылила я, бросив на пол кисточку и тряпку. – Дай пожить самостоятельно, без твоих денег и твоей поддержки, чтобы я, наконец, уже почувствовала эту страшную-ужасную жизнь по-настоящему взрослых людей, - потрясла я воздухе кавычками из пальцев. – Ты же сам меня никуда не отпускаешь.
- Да потому что ты сдохнешь одна с голодухи, когда красную водичку для борща найти не сможешь!
- Сам дурак! – крикнула я возмущенно.
На мой крик среагировал мой мопс, который, прячась за мной, начал лаять на папу.
- Беляш, тихо! – попыталась я успокоить буханку ярости у своих ног. Безуспешно. Он хоть и боялся папу, но, прячась за мной, явно чувствовал себя бессмертным.
- Я тебе устрою, - закивал папа активно. В его широко распахнутых глазах явно зрел какой-то план. – Я тебе устрою взрослую жизнью. И пиздюку твоему тоже, - не забыл он упомянуть Беляша и, широко шагая, вышел из моей комнаты.
- Андрюша! – окликнула его мама и агрессивным шёпотом обратилась ко мне. – Тебе обязательно с ним спорить надо?
- Мне? Обязательно! Это не я врываюсь в комнату с ноги, чтобы рассказать кому-то о том, как жить надо.
- Хоть раз бы промолчала, Вась. Он поорал бы и успокоился, а ты его доводишь постоянно, - мама кинулась за папой, понимая, что сейчас начнётся большой концерт, в котором папа будет как прима-балерина, ходя по комнате из угла в угол, хвататься за сердце и сетовать на то, какая я никчемная у них уродилась.
Но сегодня сценарий явно пошёл не по плану. Папа вернулся в мою комнату с телефоном в руке, набрал чей-то номер и демонстративно, глядя мне в глаза, приложил телефон к уху.
- Здорово, Петя! – выронил он почти даже дружелюбно, когда кто-то ответил на его звонок. – Ты как-то говорил, что тебе по хозяйству нужен помощник. Нужен еще?
Серьёзно?
Я молча закатила глаза и сложила руки на груди. Это что-то новенькое. Даже интересно, чем закончится.
- Я пришлю тебе Ваську. Завтра… Не жалей. Гоняй по всему хозяйству… Всю работу, какая есть, вали на Васю. Навоз, дерьмо… Всё!... Я тебе сам доплачу… Угу. Понял… Завтра приедет.
Папа эпично отключил звонок и потряс телефоном перед моим лицом:
- Слышала? Поедешь завтра на ферму к Петьке. На месяц! Он мужик старой закалки. Бывший военный. По струнке научишься ходить.
- Посмотрим, - фыркнула я скептически, скрестив руки на груди.
Можно подумать я не смогу обвести вокруг пальца старого пузатого солдафона.
2. Глава 2. Василиса
До дома, в котором меня ожидало долгожданное для папы перевоспитание, водитель вёз меня больше двух часов. Не видя последние полчаса ни домов, ни каких-либо еще построек, мы с Беляшом непонимающе переглядывались, вероятно, оба рисуя в красках, что нас может ждать в конце пути там, где уже километров тридцать подряд нет ничего кроме деревьев, кустов и иногда отражающей солнечный свет змейки-реки.
Наверное, леший и избушка на курьих ножках.
Но, наконец-то, мы въехали в какую-то деревушку, которая на первый взгляд показалась приличной и даже красивой. Аккуратные домики, большая часть из которых коттеджи, не вызывали страх или отвращение, они были чисты, ухожены и было видно, что построены совсем недавно. Но и из этой деревушки мы тоже выехали. И проехав примерно километра два по бездорожью и поднимаясь и опускаясь по холмам и ямам, как в детском мультике, остановились у здоровенного двухэтажного дома из круглого дерева, а не из бруса, из которого были сложены домики в деревушке, которую мы только что проехали.
- Приехали, - устало выплюнул водитель, первым вышел из машины и, обойдя ее, открыл багажник, из которого выгрузил чемоданы с моими вещами и корм для беляша – тоже пару чемоданов.
Взяв притихшего Беляша на руки, я тоже вышла из машины и с любопытством оглядела большой дом, который, как ни странно, показался мне очень красивым, несмотря на его внешнюю грубоватость и резкость линий. Большие окна, широкий балкон на втором этаже, с которого, наверняка, открывался отличный вид на реку и гору за ней.
